Шорох тяжелой юбки, тихое поскрипывание ставен – все вдалеке, как будто нереально. И течет шепот, затаенный, пылкий и робкий, до краев налитый самоотвержением. И я в него вливаюсь и верю, покорным псом подставляю шею под ласковую обережную ладонь. Прикосновение столь желанно, что я выгибаюсь, тянусь, но ладонь ускользает, она тает, изрезанная тонкой и прочной паутиной.

Я чувствую себя обманутым.

И от обиды – просыпаюсь.

В сетову реальность голоса ворвались резко, нахрапом. От громкого скандала заложило уши, хоть голова и так была изрядно ватная. Сути распри граф уловить не успел – хлопнула дверь и его тут же рассекретили:

– Доброе утро, – совсем недружелюбно буркнула сельская колдунья. Та самая, Анна.

– Где я? – Сет едва двинул головой в знак вежливости .

– В доме. Моем.

– А как...

– Вам лучше знать, ваше благородие. Вы со своим другом мне как снег на голову свалились. Словно других бед мало, – раздосадовано цыкнула она . – Впрочем, дело не мое, как вы здесь оказались, главное, чтобы поскорее убрались. Вы мне жить мешаете.

– Где Эдмонд? – хамство Сет пропустил мимо ушей, довольно его в последнее время наслушался.

– Соседствует. Голову поверните.

Сет с трудом последовал совету – шея дьявольски заныла в ответ – и встретился взглядом с другом. На лице того красовалась кривоватая усмешка.

– Доброе утро, Сет. Как чувствуешь себя?

– Сносно, но...

– Завтра уже сможет ходить, – непререкаемым тоном заявила Анна.

– Насколько далеко? – сыронизировал граф.

– Достаточно. чтобы дойти до лошади и взгромоздиться на нее.

– Боюсь, в пути здоровье меня подведет.

– Не надейтесь, граф, – парировала ведьма. – Вы крепче, чем кажетесь.

Смех у Сета вырвался болезненно, тут же остро дернуло в ноге, заставив мужчину терпеливо сцепить зубы.

– Вы умеете быть убедительной, знаете? Я сейчас на целый миг поверил, что здоров...

– Умею, когда хочу, да. А еще я достаточно хорошо умею лечить людей, поэтому не сомневайтесь, завтра вы будете уже в состоянии отправиться в путь. Ваше благородие.

С этими словами Анна издевательски поклонилась и вышла в горницу, мимоходом кивнув Эдмонду. Тот, вздохнув, отправился за ней вслед.

– Куда это вы? – удивился граф.

– Я скоро, – отмахнулся друг, а ведьма – та вообще проигнорировала. Сету оставалось топить недовольство в надежде, что хоть Эдмонд поделится информацией.

Ждать, впрочем, пришлось совсем недолго: Сет успел восстановить воспоминания и накидать вопросов, как Эдмонд вернулся. Уже без Анны.

– Где ведьму потерял?

– Она по делам, сказала. Вернется к ночи. Наверное, к любовнику пошла, мириться.

– К любовнику? То есть... а, это он тут бушевал, когда я только проснулся?

– Ну да. Недоволен был, что его невеста у себя в доме чужих мужиков привечает.

– А она что? – заинтересовался Сет.

– А что она, – как-то равнодушно пожал плечами друг. – Баба же... Сама накричала на него, истерику закатила, мол, она самостоятельная женщина, право имеет и все такое... Он послушал немного и ушел. Дверью вот хлопнул. А эта – вроде тихая была, а как с цепи сорвалась.

Сет кивал, а у самого мысли одна за другой: мириться пошла, вернуться только ночью обещала, а ведь самостоятельная и вправду баба, решительная, хотя ведь говорила, за день на ноги поставит, а сама…

– А как же она меня лечить-то тогда собирается? – подумал вслух мужчина, и тут же получил ответ:

– Да она уже все сделала, Сет, всю ночь глаз не смыкала. Ты был очень плох, я уже был в отчаянии и прикидывал, как дальше поступать, ну, после того как ты… Звал на помощь, но долго никто не приходил, а потом наткнулся на нее. Эта ведьма как по следу шла, а ведь на улице тогда ночь стояла, метель. В общем, как тебя в дом перетащили, она ни на что уж внимания не обращала, до рассвета что-то колдовала, шептала, мазала тебя чем-то. Да так устала, что прямо рядом с тобой и рухнула. Мне-то самому пришлось обустраиваться. А с утра смотрю – ты уже и цвета нормального, и рана почти зажила. Так что не врет ведьма – на ноги поставит.

Да уж, не врет. Сет смутно припоминал и ее настойчивый, страстный шепот, мягкие ладони на коже, шорохи и запахи лекарств. Выходит, не врет и молва, подлинна та давнишняя проверка: ведает она то, что другим недоступно. Ведьма… Или просто хорошая лекарка? Тонкий знаток душ? Это ведь тоже не каждому подвластно…

И все же есть в ней нечто, незримое, невидимое и уловимое с трудом. Как давно похороненное воспоминание, прорезавшееся вместе со знакомым запахом. И невозможно вспомнить, в то же время, бессмысленно того желаешь.

– Сет, она тебе обед тут оставила, – неловко вклинился Эдмонд. С ним, кстати, тоже что-то неладное творится: то взгляд отведет, слова на половине обрывает, дергается все. Попало ему, что ли, от этой Анны?

До вечера Сет честно отсыпался, восстанавливая тело и силы. Сны обходили стороной утомленный рассудок, разве что отдельные лица всплывали: родителей, друзей, врагов. Только суженая не приснилась, а ведь на новом месте спал, и судьба его в этой области уже известна. Впрочем, с этой судьбой лучше бы повременить: появились у графа к недругу-виконту несколько вопросов. В частности, чьи это люди гнали его, Сета, до самой границы, да еще стреляли прицельно по нему, хоть и мазали безбожно? Не вынужденный ли брак тому причиной? Ведь какому отцу охота дочь за врага выдавать?

Словом, к приходу ведьмы граф достаточно восстановил силы и настроился полноценно побеседовать. Беда, что Анна на разговор была совершенно не нацелена.

– Что вам мешает отдыхать и набираться сил, граф? – как-то устало выдохнула ведьма, опустившись на табурет. И в целом она выглядела какой-то потерянной, одинокой. Просто женщиной, чье лето уже стало клониться к холодам. Седины, правда, в каштановых прядях пока не видно, но упругие морщины взрезали лоб, и пара – прилегла по краям от губ. И в выразительных карих глазах уже не прятались колючки, усталость и растерянность – вот что ею владело сейчас.

– Я уже выспался, Анна, – серьезно ответил граф. Женщина вздрогнула, словно ее укололо ее же собственное имя.

– Я вам дам отвар…

– Сначала я хотел бы вас поблагодарить. Вы мне спасли жизнь, а я до сих пор вам и «спасибо» не сказал.

– Ведьм не благодарят, ваше благородие, – едко ответила Анна после короткой паузы. – Им платят.

– Что ж, если вы со всеми, кто к вам обращается, возитесь, как со мной, то пора бы вам требовать к оплате благодарность.

– Я за день ни разу вам повязку не сменила, если помните.

– Зато ночью, полагаю, за четверых выложились, – возразил Сет. – Мне Эдмонд рассказал, о том, как вы нас нашли. И за это вам тоже сердечное спасибо.

– Значит, не проняло, – совсем непонятно прокомментировала ведьма.

– Что вы имеете в виду?

– Не ваше дело. Значит так, граф. Я свое дело уже почти сделала. Утром сочтемся. А пока – вы выпьете кое-что и дадите мне спокойно завершить лечение, – Анна отошла к шкафчикам со своими снадобьями-зельями и вернулась с какой-то спрессованной травой в одной руке, стаканом воды – в другой.

Сету пришлось последовать совету, уж такой у ведьмы был проникновенный взгляд. А поговорить и утром можно.

***

После порции сонника граф осоловело повел глазами и уже сидя отключился, рухнул затылком на подушку. Анна с трудом заставила себя прикоснуться к нему, чтобы уложить поудобнее, и все равно снова вздрогнула, хотя череда воспоминаний утихла после того, самого первого касания.

– И ты спи, – ворчливо посоветовала она второму копошащемуся не печке гостю. – Или хочешь, чтобы я и тебе помогла?

Эдмонд недоверчиво хмыкнул, но перечить не посмел и возиться перестал – затих.

Ведьма почти беззвучно шелестела юбками, занимаясь своими делами, и вроде все шло своим чередом, но Эдмонд чутко уловил момент начала колдовства. Его разум словно бы повело и мягко опустило на перину сна, взамен реальности отразив сумрачные видения.