Ниол некоторое время молчал. Напряженная обстановка накалялась почти докрасна. Никто из нас уже не думал о задании, а был погружен в другие мысли. Плохо, учитывая, что сейчас нужно быть очень сосредоточенным.

— А что если и так, — наконец, произнес мужчина, прервал длительное молчание. Как будто сам хотел броситься в пропасть, чтобы расставить все точки.

На секунду я снова впала в ступор, не зная, что ответить. А Ниол ждал ответа. Всем видом, показывая, как хочет услышать хоть что-то, и буравит меня взглядом желтых глаз.

Нужно что-то ответить.

Но что? Сказать честно? Или не стоит? Ведь скоро нам выдвигаться на совместное задание.

— Я тебе уже говорила, что мы не станем кем-то друг другу, — фраза получилась ужасно нелепой. Прочистив горло, я повторила попытку. — Мне нравится Торальд и мне хорошо с ним, поэтому прошу — не лезь в наши с ним отношения. Уверена, ты и сам понимаешь, что после долгого заключения тебя просто бросает в крайности.

Сказав это, я скривилась, так как поняла, что с откровенностью явно перегнула.

Но Ниол дослушал меня молча. Даже последняя фраза не вызвала у него желания оправдаться или разозлиться, хотя были на это все основания.

Мужчина предпочел промолчать и оставить напряжение висеть в воздухе, как утренний туман.

Надеюсь, теперь у него достаточно поводов прекратить лезть ко мне.

Долгое время мы сидели в тишине, находясь каждый в своих мыслях. Скорее всего, думали мы об одном и том же. По крайне мере, я размышляла над этим разговором, раз за разом находя новые слова, которые могла бы сказать, но не произнесла. Словно хотела саму себя оправдать за излишнюю жесткость.

К счастью, напряженная обстановка быстро пропала, когда недалеко от конюшни послышались шаги.

Ниол молниеносно вскочил на ноги и вышел. Его не было не больше пары минут. Когда мужчина вернулся, вместе с ним пришли мятежники, с которыми планировался наш штурм.

— Располагайтесь, — Ниол кивнул на лавки. — Отдыхайте. Как стемнеет, двинемся в сторону тюрьмы. А пока слушайте.

***

В темноте пробираться по лесу была крайне трудно, даже почти невозможно.

Я то и дело спотыкалась о неровности и камни. В лицо попадали ветки и паутина. Конечно, в такой близости от тюрьмы, нельзя зажигать даже свечи, иначе нас могут легко обнаружить, но идти вслепую совсем не нравилось.

Ниол рассказывал, что до самого туннеля придется потерпеть, а потом можно зажечь факелы, предусмотрено прихваченные мятежниками.

Путь до места занял у нас почти час, потому что ориентировать по одним только звукам и звездам было очень неудобно. Но Ниол, в конце концов, вывел к туннелю, который должен был привести нас в самое сердце тюрьмы.

Странно, что его никто не охранял. Ведь каждый мог прийти и взобраться по отвесной скале, а потом по ней же спуститься вниз. По заверениям Ниола охраняют только верхнюю часть отвесной скалы, а сам туннель нет, потому что все равно никто не смог бы незаметно залезть на скользкую скалу.

Благо у них была я. Еще в самом начале Ниол предложил повлиять на охрану и заставить их заснуть. Этого должно было хватить, чтобы пробраться внутрь и выйти обратно через туннель в лес.

Мы зашли в туннель и, наконец, зажгли свет. Внутри пещеры было холодно. Гулял промозглый сквозняк, от которого пламя факелов трепетало и бросало на влажные стены неровные тени.

Мы шли в полном молчании и очень медленно, чтобы нас не обнаружили раньше времени.

Мятежникам наш план показался очень разумным, хотя если бы некоторые не видели мои способности, то вряд ли бы согласились на такую авантюру.

Примерно через несколько минут мы приблизились к той самой скале. Не доходя до нее нескольких десятков метров, Ниол остановился и поманил меня.

Когда я приблизилась к нему, он кивнул в сторону скалы, намекая на мое участие.

Отдав факел, я двинулась в сторону скалы. Задача будет непростой, потому что люди, которых нужно усыпить находятся вне зоны видимости.

Приблизившись к самой скале, посмотрела вверх, ощущая лицом порывы ледяного ветра. Сейчас казалось, что наверху совершенно никого нет, пока вдруг до слуха не донесся невнятный разговор.

Слов не различить, да и эхо скакало по стенам слишком уж звонко и мешало прислушаться.

На мгновение я закрыла глаза и сосредоточилась. Моя сила охотно отозвалась и устремилась вперед в поисках людей. Она порывалась развернуться и направиться назад к мятежникам, но я разворачивала и направляла вверх.

Наконец, сила достигла цели. Словно третий подсказала, что наверху находится трое и все они лениво играют в кости. Сила, поразительно четко передавала настроение людей и окружение, словно смотрела на все своими глазами, но только несколько… непривычно.

Я сосредоточилась и проникла в разум людей. Времени у нас было мало, поэтому пришло действовать быстро и грубо, заставив охранников заснуть прямо за столом. Кто-то из них, судя по звуку, упал со стула.

Открыв глаза, я осторожно вернулась к Ниолу.

— Все, — коротко произнесла на их вопросительный взгляд.

Дальше мы готовились к подъему на отвесную скалу.

Как выяснилось, у Ниола было целое приспособление по подъему на отвесных скалах. Хотелось расспросить, у кого он его взял, но сейчас это было не к месту.

Мужчина установил нехитрую сложную конструкцию прямо перед самой скалой. Нести ее пришлось двум мужчинам, так как была громоздкой и тяжелой. Ниол около минуты что-то крутил на ней, поворачивал, настраивал, пока, в конце концов, не прозвучал резкий свист, а потом на пол посыпался песок.

Приглянувшись, я поняла, что конструкция попросту выстрелила вверх скобой с веревкой и закрепилась в стене над входом в тюрьму. Чудеса!

Прежде чем лезть Ниол тщательно проверил надежность крепления. Его веса было достаточно, так как среди остальных он был тяжелее всех.

Он полез первым, предусмотрительно надев перчатки, чтобы не порезать руки.

Посмотрев, как ловко он взбирается, я сразу поняла, что точно также сделать не смогу. И. по всей видимости, останусь внизу. Но Ниол не собирался никого оставлять. Мужчины подтянулись сами, а немногочисленных девушек, то есть меня и еще одну мятежницу уже подняли другой веревкой.

У нас осталось не больше часа, прежде чем начнется полный обход капитана по всем этажам.

Когда все участники оказались наверху, мы распределились по командам по два-три человека и разбрелись по коридорам. Еще был риск нарваться на стражников, но большой группой мы бы привлекли слишком много внимания, а два человека не так заметны. Да и обойти получится больше камер, которых тут несколько сотен.

Еще двое осталось у входа в туннель на случай, если кто-то захочет пройти мимо.

Но мы не собирались задерживаться долго. Всего лишь обойти камеры и забрать людей прежде, чем поднимут тревогу.

Выглядело все просто, если бы не существовал большой риск нарваться на стражу.

В пару со мной пошел Ниол. Тот даже не стал спрашивать об этом, а просто многозначительно кивнул на один из коридоров.

Впрочем, я была совсем не против. В этом месте меня одолевало неприятное ощущение липкого ужаса. Стены были буквально пропитаны им. От них, словно яд, сочилась боль и страдания тех, кому довелось тут побывать. От такого количества эмоций меня начало мутить, но я смогла взять себя в руки и ступить по темному коридору.

Ниол уверено двинулся вперед. Он шел тихо и осторожно, что придавало мне только большего спокойствия. Наблюдая за ним, как будто и самой передавалось ощущение уверенности.

А у самой сердце билось от страха посильнее барабана. Все же страшно оказаться в замкнутом месте, почти не зная местности. Если нас поймают раньше времени — это, несомненно, станет безвыходным положением.

Мы прошли две развилки и направились к лестнице ведущей вниз.

Ниол замер на месте. Я остановилась за его спиной и прислушалась, пытаясь различить шаги, но услышала их только спустя несколько секунд.

Мятежник жестом поманил меня в сторону, чтобы спрятаться в темной нише. Стоило нам скрыться в тени, как в коридоре показалось двое стражников. Благо охрана шла без факелов и прошла мимо нас, даже не обратив внимания.

В тот момент я молилась, чтобы они не услышали моего дыхания, которое казалось мне просто оглушительно громким.

Но нас не услышали. Думаю, они даже не подозревали, что внутрь кто-то проник. Мятежники не только умеют отлично драться, но и прятаться.

Если все пойдет по плану, то тревогу забьют уже после того, как мы покинем туннель и скроемся в лесу.

Вместе с Ниолом мы добрались до первых камер. Они находились сразу же за следующим коридором.

Стоило мне оказаться возле них, в голову сразу хлынул такой поток эмоций, что меня зашатало. Я оторопело взмахнула руками перед лицом, словно пыталась прогнать мух и оперлась плечом о стену.

Дикая смеси паники, страха, боли, стала настолько нестерпимой, что, казалось, еще немного это все проникнет в самое сердце и пронзит его, как кинжал.

Но шло это не от людей, нет. Стены этого места были пропитаны этими эмоциями. За столько лет это место стало пристанищем ужаса.

Я закрыла глаза и постаралась утихомирить взбесившуюся силу, которая металась вокруг, хватая все подряд. Не сразу, но мне удалось это сделать, а в итоге пришлось совсем загнать ее подальше, иначе рисковала попросту сойти с ума от такого потока неприятных эмоций.

— С тобой все в порядке? — донесся до меня обеспокоенный голос Ниола.

— Да, теперь да.

Мужчина не стал тратить время на вопросы, и смело двинулся в дальнюю часть коридора, где находились рычаги. Утром он мне поведал, что камеры не запираются на ключи, а открываются только на рычагах. Так стража хотела обезопаситься от краж и нападений от заключенных.

Как только слабость прошла, я последовала за Ниолом. Впереди послышался шум, следом за которым последовали стоны и рычания. Приглядевшись, я поняла, что мятежник сцепился в схватке с одним из стражников. Тот пытался ударить Ниола кинжалом, но в тесном коридоре никак не мог развернуться и замахнуться как следует.