После завтрака она снова идет в «Батарею» и видит там труп мужа. Дальнейшее поведение ее вполне закономерно: она разыгрывает отчаяние и посылает гувернантку вызвать врача. И вот теперь мы подходим к факту, о котором до сих пор известно не было.

Пуаро взглянул на мисс Уиллиамс.

— Вы не возражаете?

Мисс Уиллиамс, бледная, как полотно, проговорила:

— Я не брала с вас клятву хранить тайну.

Пуаро пересказал слушателям факт, очевидцем которого явилась гувернантка.

Эльза Дитншэм переменила позу. Мередит Блейк нервно поглаживал усы. Филип Блейк вскочил и воскликнул:

— Так, значит, все ясно! Теперь все ясно!

Анджела Уоррен резко сказала:

— Не верю! — и бросила в сторону гувернантки быстрый враждебный взгляд.

Мисс Уиллиамс проговорила спокойно и твердо:

— Да. Я это видела. И я не привыкла, чтобы моим словам не доверяли.

Пуаро почтительно наклонил голову.

— Я не сомневаюсь в ваших словах, мисс Уиллиамс. Каролина Крэль действительно сделала то, о чем вы мне рассказали. И как раз этот ее поступок и показывает с полной ясностью, что она не виновна.

Наступившую тишину прервал спокойный голос высокого юноши с серыми глазами:

— Почему же вы делаете такой вывод, мсье Пуаро?

Пуаро взглянул на него.

— Почему? Вот почему: мисс Уиллиамс видела, как Каролина Крэль старательно стирает отпечатки пальцев с бутылки и затем прижимает к ней мертвые пальцы своего мужа. Заметьте, что она стирала отпечатки пальцев с бутылки. А ведь в бутылке кониина не было, он был только в стакане — это установлено анализом. И Каролина Крэль об этом не знала. Она, якобы отравившая своего мужа, не знала даже, каким способом он был отравлен!

— Но почему же… — начал Мередит.

— Да, — подхватил Пуаро. — Почему она утверждала, что он покончил с собой? Ответ очень прост — потому что она знала, кто именно отравил его, и она готова была на все жертвы, она шла на смертную казнь для того, чтобы отвести подозрение от этого человека. Найти его нетрудно. Кого она хотела защищать до последнего своего вздоха? Филипа Блейка? Эльзу Грир? Мисс Уиллиамс? Нет, только одного человека она стремилась спасти всеми силами.

Он помолчал.

— Мисс Уоррен, если вы принесли письмо своей сестры, то разрешите мне прочесть его вслух.

— Нет.

— Но мисс Уоррен…

Анджела встала. Голос ее звучал холодно и резко.

— Я поняла вашу мысль. Вы хотите сказать, что Эмиса Крэля убила я. Так я категорически…

— Мисс Уоррен, прошу вас…

— Нет.

Пуаро беспомощно взглянул туда, где стояла молодая пара.

— Тетя Анджела! — У Карлы Лемаршан в глазах блестели слезы. — Тетя Анджела! Я имею право говорить от лица своей матери! Письмо необходимо прочесть…

Анджела Уоррен молча вынула из сумочки сложенный лист бумаги и протянула его Пуаро. Он развернул уже знакомое ему письмо и начал читать вслух:

— «Анджела, девочка моя!

Ты услышишь печальную новость, которая тебя огорчит. Но я хочу, чтобы ты знала, что все в порядке. Я никогда не лгала тебе и не лгу сейчас, когда говорю, что я совершенно спокойна и счастлива. Такого душевного покоя я не знала еще никогда. Все в порядке, дорогая, все в порядке: не жалей меня, не горюй. Живи своей жизнью и найди свое призвание, — ты сумеешь, я знаю. А я иду к Эмису, — я не сомневаюсь ни минуты, что мы будем вместе. Жить без него я все равно не могла бы. Исполни одну мою просьбу: постарайся быть счастливой. О себе я уже сказала — я счастлива. Долги надо платить.

Любящая тебя сестра Каро».

Пуаро умолк. В углах комнаты уже сгустились тени. И в наступившей тишине Карлу вдруг охватило странное чувство. Ей показалось, что около нее кто-то стоит, слушает, дышит. Она здесь. Ее мать здесь, в этой комнате.

Пуаро вновь заговорил:

— Я думаю, все вы согласитесь со мной, что это необыкновенное письмо. Письмо удивительное и прекрасное. Но бросается в глаза одна особенность: Каролина Крэль не говорит ни слова о том, что она не виновна.

— В этом не было надобности, — сказала Анджела Уоррен, не поворачивая головы. — Я всегда знала, что она не виновна.

— Да, мисс Уоррен, в этом не было надобности. Каролине Крэль незачем было сообщать сестре о своей невиновности. Она хотела только успокоить ее. Поэтому она и повторяет: «Все в порядке, все в порядке». Все мысли миссис Крэль были о сестре, о том, чтобы та была спокойна и счастлива. Даже мысли о ребенке не тревожат ее в те дни: эти мысли явятся позже. И чтобы Анджела не считала жертву своей сестры непосильной, Каролина Крэль написала ей очень знаменательные слова: «Долги надо платить».

Одна эта фраза может объяснить все. Она говорит о моральной тяжести, которую миссис Крэль несла в течение многих лет, с того самого дня, когда в припадке детской ревности бросила пресс-папье в свою маленькую сестру. И вот теперь она увидела возможность уплатить свой долг. Я верю, что в уплате этого долга Каролина Крэль нашла наконец душевный покой, которого была лишена всю жизнь. Сознание, что она платит долг, дало ей силы выдержать процесс и приговор.

Последите со мной за поведением и мыслями Каролины Крэль, и вы убедитесь, что я прав.

Начнем с вечера накануне убийства. Анджела бросает в мистера Крэля пресс-папье, как Каролина Крэль бросила когда-то пресс-папье в нее. Затем Анджела, вспылив, кричит, что она будет счастлива, если Эмис отправится на тот свет.

На следующее утро миссис Крэль видит Анджелу около холодильника, с бутылкой пива в руке. Она берет бутылку из рук Анджелы и идет в «Батарею». Там она наливает пиво в стакан и подает его Эмису Крэлю. Он пьет, морщится и говорит: «Сегодня мне все кажется невкусным». В ту минуту миссис Крэль ничего не заподозрила, но когда она после завтрака нашла мужа мертвым, у нее сразу явилась мысль, что он отравлен. Кто мог это сделать? И она мгновенно вспоминает угрозы Анджелы, испуганный вид Анджелы, когда ее застали с бутылкой в руке. Зачем она это сделала? Из-за школы? Или, может быть, она была так оскорблена за сестру, что решила за нее отомстить? Ведь девочка неоднократно сыпала мистеру Крэлю в чай соль и наливала в кофе валерьянку…

Миссис Крэль сознает только одно: необходимо спасти Анджелу. Но как? Анджела держала бутылку — значит, остались отпечатки пальцев. И миссис Крэль торопливо вытирает бутылку платком. Если бы только можно было убедить всех, что Эмис покончил с собой! Для этого необходимо, чтобы на бутылке были отпечатки его пальцев. И она прижимает к бутылке мертвые пальцы мужа — торопливо, оглядываясь, прислушиваясь.

Такая версия объясняет все дальнейшее поведение Каролины Крэль. Становится понятным ее волнение за Анджелу, ее настойчивая просьба удалить сестру из поля зрения следователей и, наконец, требование отправить девочку за границу до начала процесса. Она все время жила в страхе, что Анджела не выдержит и сознается.

Анджела Уоррен окинула всех долгим презрительным взглядом.

— Неужели вы, слепые глупцы, полагаете, что если бы я отравила Эмиса, то допустила бы, чтобы за меня пострадала Каролина?

— Но вы положили что-то в пиво? — спросил Пуаро.

— Я? Положила в пиво?

Пауро посмотрел в ту сторону, где сидел Мередит Блейк.

— Мсье, вы в своем отчете говорите о каких-то звуках в лаборатории, которые вы услышали утром в день преступления.

— Да, это была кошка, — кивнул Блейк.

— Почему непременно— кошка? Окно не было заперто, и весьма возможно, что туда пробрался человек, взял что-нибудь с полки и ушел той же дорогой. Филип Блейк, Эльза Грир, Эмис и Каролина Крэль исключаются, так как мы уже проследили, чем каждый из них был в это время занят. Остаются двое: Анджела Уоррен и мисс Уиллиамс.

Но мисс Уиллиамс вы встретили по дороге, и она сказала, что ищет Анджелу. Где же была Анджела? И вот я допускаю версию, что Анджела переплыла ручей, пробралась к дому через сад, влезла в окно лаборатории и взяла что-то с полки.

— Разве это было в то самое утро? — Анджела Уоррен сосредоточенно нахмурила брови, стараясь вспомнить. — Я прекрасно помню, что брала там валерьянку из большой бутылки, и даже не раз! Я давала ее кошкам — они забавно пьянеют от нее. И помню, что Каролина однажды поймала меня. Она увидела, что я лью валерьянку Эмису в кофе. Мне очень от нее попало! Я объяснила ей, что Эмиса необходимо успокаивать валерьянкой, чтобы он на меня поменьше кричал. Конечно, помню, как я влезла в окно лаборатории. Но я не связывала этого с восемнадцатым сентября. Так значит… — вскрикнула вдруг она, — значит, Каролина думала, что Эмиса убила я?!