Помолчав некоторое время для приличия, я возобновил свою атаку.

— Я все-таки хочу знать, кто «они» — мисс Грей, а еще кто?

— Да с ней еще ее приятельница. Сибил Стэмфордис. Она у них медиум, так я думаю. Вы ее, наверно, заметили — вся в скарабеях, ожерельях, иногда вдруг нарядится в сари, хотя почему — непонятно, в Индии она сроду не бывала.

— И не забудьте про Беллу, — . сказала жена пастора. — Это их кухарка, — пояснила она. — И кроме того ведьма. Она из деревни Литл Даннинг. Там она слыла за колдунью. Это у них семейное. Ее мать тоже была ведьма.

Я посмотрел на миссис Колтроп с сомнением. Неужели она говорит серьезно?

— Как все это интересно! Мне бы хотелось у них побывать, — мечтательно проговорила миссис Оливер.

— Завтра мы к ним с вами зайдем, — пообещал Дес-пард. — Старая гостиница стоит того, чтобы на нее взглянуть. Они ее очень хорошо переделали: и дом удобный, и сохранили все интересное.

— Я завтра утром созвонюсь с Тирзой, — сказала Роуда.

Признаюсь, я лег спать разочарованный.

«Белый Конь», который представлялся мне символом чего-то неведомого и грозного, оказался совсем безобидным.

Хотя, конечно, может есть и какой-то другой «Белый Конь».

Я все думал об этом, пока не заснул.

— Мы сегодня приглашены к мистеру Винаблзу, — сказала Роуда наутро. — Он тебе понравится. По-настоящему интересный человек. Всюду побывал, все на свете видел. Перенес полиомиелит, ноги у него парализованы, и передвигается он в специальном кресле. Ему, должно быть, тяжко — ведь он так любил путешествовать. Очень богат. Купил «Прайорз Корт» и поселился здесь три года назад.

Дом мистера Винаблза, «Прайорз Корт», был совсем недалеко. Хозяин встретил нас в холле в своем кресле на колесах.

— Очень рад, что вы пришли, — сердечно приветствовал он нас.

Мистер Винаблз был человек лет пятидесяти с худым лицом и большим крючковатым носом. Он был одет несколько старомодно.

Роуда представила всех друг другу.

— Очень мило было с вашей стороны побывать вчера у нас на празднике. И спасибо за щедрый чек. Я даже не надеялась, что вы сами будете.

— А мне нравятся эти увеселения. Они так характерны для английской деревни. Я вернулся домой с ужасной куклой — выиграл в лотерею, а наша Сибил разоделась в пух и прах — тюрбан из фольги, бус не меньше тонны, и каких только чудес мне не нагадала.

— Добрая старая Сибил, — сказал Деспард. — Мы сегодня званы на чай к Тирзе. Любопытный дом.

— «Белый Конь»? Да. Жаль, что он так и не остался гостиницей. Когда-то в нем останавливались разбойники и богатые путешественники, а теперь — какая проза, гнездышко трех старых дев.

— Ну, о них нельзя так подумать, — воскликнула Роуда. — Сибил еще, пожалуй. Сари и бусы! Она и вправду выглядит смешной. Но в Тирзе есть что-то устрашающее, вы не согласны? Кажется, она читает ваши мысли.

— А Белла отнюдь не старая дева, она схоронила двух мужей, — добавил Деспард.

— Ну; тогда прошу от всей души прощения, — ответил Винаблз, рассмеявшись.

— И смерть ее двух мужей комментируют со зловещими подробностями, — продолжал Деспард. — Говорят, когда они ей не угождали, она, бывало, на них только раз посмотрит, и после этого они заболевали и медленно отходили к праотцам.

— Правда, я и забыл, она — здешняя ведьма.

— Да, так говорит миссис Колтроп.

Рассказывает Марк Истербрук

Был уже пятый час, когда мы распрощались с Винаблзом. Он превосходно нас угостил, а потом показал свой дом, настоящую сокровищницу.

— У него, должно быть, куча денег, — сказал я после того, как мы покинули «Прайорз Корт». — Этот нефрит и африканская скульптура, я уж не говорю о мейссенском фарфоре. Вам повезло на соседа.

— А мы знаем, — ответила Роуда. — Здесь все люди скучноватые, он по сравнению с ними — сама экзотика.

— Откуда у него такие деньги? — спросила миссис Оливер. — Или это наследственное состояние?

— Мне говорили, — ответил Деспард, — будто он начинал жизнь грузчиком, но вряд ли это так. Он никогда не рассказывает о своем детстве, о семье. Вот тема для вас, — Деспард обратился к миссис Оливер, — таинственная личность.

Миссис Оливер заявила, что ей вечно предлагают совершенно ненужные темы.

И тут мы подъехали к «Белому Коню». Дом был деревянный и стоял несколько в стороне от деревенской улицы. Позади него находился обнесенный забором сад, дышавший стариной.

А был разочарован и не стал этого скрывать.

— Ничего зловещего, — пожаловался я. — Никакой особенной атмосферы.

— Подождите, посмотрите, как внутри, — сказала Джинджер.

Мы вышли из машины и направились к двери, которая открылась при нашем приближении.

Мисс Тирза Грей стояла на пороге, высокая, слегка мужеподобная, в твидовом костюме. У нее были густые и жесткие седые волосы, орлиный нос и проницательные голубые глаза.

— Вот и вы, наконец, — сказала она приветливым басом. — Я уж думала, куда вы пропали.

За ее плечом виднелось чье-то лицо. Странное, довольно бесформенное лицо, словно вылепленное ребенком, который забрался поиграть в мастерскую скульптора. Такие лица, думал я, иногда встречаешь на картинах итальянских или фламандских примитивов.

Роуда представила нас и объяснила, что мы были у мистера Винаблза.

— Ага! — сказала мисс Грей. — Тогда понятно. Любовались сокровищами. Бедняга, надо ему хоть чем-то развлекаться. Да заходите же, заходите. Мы очень гордимся своим домиком. Пятнадцатый век, а часть — даже четырнадцатый.

Холл был невысокий и темный, винтовая лестница вела в комнаты. Мы увидели большой камин и над ним — картину в раме.

— Вывеска старой гостиницы, — объяснила мисс Грей, заметив мой взгляд. В темноте плохо видно. Белый конь.

— Я вам ее отмою, — сказала Джинджер.

— А вдруг испортите? — грубовато спросила Тирза.

— Как я могу испортить, когда это моя работа? Я реставрирую картины в лондонских галереях, — сказала она мне.

Мы с ней стали вместе разглядывать картину. Картина не отличалась никакими художественными достоинствами, разве что она действительно была очень старинная. Светлый силуэт коня вырисовывался на темном фоне.

В холле появилась мисс Сибил Стэмфордис. Это была высокая сутуловатая женщина, с темными волосами, плаксивым выражением лица и рыбьим ртом.

Она была одета в изумрудного цвета сари, которое никак не делало ее внешность более значительной. Голос у нее был тихий и дрожащий.

— Наш милый, милый конь, — сказала она. — Мы влюбились в эту вывеску с первого взгляда. По-моему, она-то и заставила нас купить дом. Правда, Тирза? Но входите же, входите.

Нас провели в маленькую комнату. Когда-то, видно, в ней помещался бар, а теперь это была гостиная.

Потом мы осмотрели сад — я сразу увидел, что летом он, должно быть, чудесен — и вернулись в дом. Стол уже был накрыт.

Мы сели, и старая женщина, чье лицо я заметил еще в холле, внесла большой серебряный чайник.

— Спасибо, Белла, — сказала Тирза.

— Ничего больше не нужно? — невнятно пробормотала кухарка.

— Нет, спасибо.

Белла пошла к двери. Она ни на кого не посмотрела, но, уже выходя, бросила на меня быстрый взгляд. Что-то в нем было, что насторожило меня, хотя что — трудно объяснить. Что-то злобное и проницательное, словно она видела тебя насквозь.

Тирза заметила мою реакцию.

— Белла может испугать, правда? — спросила она тихо. — Я заметила, как она на вас поглядела.

Сибил Стэмфордис забренчала бусами.

— А признайтесь, признайтесь, мистер, мистер…

— Истербрук.

— Мистер Истербрук. Вы ведь слышали, что мы творим колдовские обряды. Признайтесь. О нас ведь здесь идет такая слава.

— И может быть, заслуженная, — вставила Тирза. Ее это забавляло. — У Сибил особый дар.

Сибил удовлетворенно вздохнула.

— Меня всегда привлекала мистика, — прошептала она. — Еще ребенком я осознала, что наделена сверхъестественным даром. Я всегда была очень чувствительна. Однажды я потеряла сознание за чаем у подруги. Я почувствовала: когда-то в этой комнате случилось нечто ужасное… Много позже я узнала правду. Там двадцать пять лет назад было совершено убийство. В той самой комнате.