Глава двадцать шестая

Под ногами Альберто пол едва слышно поскрипывал. Всё же, Змеиный Замок слишком расшатался, чтобы даже в самых лучших комнатах можно было чувствовать себя уверенно. Ди Руаз, тем не менее, действовал тихо — опыта ему хватало, так что мужчина не выдавал громкими звуками.

Он всё же искренне надеялся на то, что сможет сейчас тихонько посмотреть, убедиться в том, что всё в порядке, и уйти.

Уверенность в том, что Нерисса приведёт Михаэля к себе, таяла на глазах. Вечером она не выходила из своей комнаты, только забежала к ди Руазу, чтобы отдать ему отчётные бумаги. И внутри бывших ректорских покоев царила удивительная тишина.

Нет, если тут происходит что-то такое, чего боится Альберто, обязательно должен быть шум. Или не должен? В конце концов, этот Михаэль — явно не большой умелец…

Ди Руаз тряхнул головой, отгоняя в сторону дурацкие мысли. Вот сам же виноват! Сказал бы Нери о своих чувствах — и красться не приходилось бы. А если б не тратил время на всякие глупости, не скрывал, что это он делает ей предложение, то получил бы прямое согласие или прямой отказ и имел бы повод успокоиться или продолжать наступление. То же, что происходило между ними в последние месяцы, больше напоминало танец. То подступали друг к другу, то отдалялись…

Альберто грустно вздохнул и остановился перед лестницей. Оставалось преодолеть эти скрипучие ступени, заглянуть к Нериссе, посмотреть, спит ли она, убедиться в том, что девушка одна, и уйти. Ну не через окно же влетел Михаэль? Тем более, на окнах тоже висели защитные заклинания, об этом ди Руаз тоже позаботился.

На седьмой ступеньке его озарила жуткая мысль. А что, если этот дурень умеет телепортироваться? Несомненно, не самый простой вид магии, но ведь он вроде бы третьекурсник?

Ну нет! Нерисса, например, с большим трудом выстраивала телепорты, а ведь она — опытный боевой маг. С чего б это её молодой человек, ничего не умеющий студент, у которого в каждом семестре гора троек и как минимум один выговор, пользовался таким видом магии?

Альберто успокоился и решил было уйти, не мешать Нериссе, но вдруг из её спальни донёсся странный звук. На самом деле, это больше всего напоминало скрип половиц, но чуткое ревнивое ухо моментально уловило стон, и ди Руаз в два прыжка преодолел остаток расстояния, отделяющего его от входа в спальню Крессман.

Дверь была заперта. С чего б это Нерисса закрывала дверь? Неужели боялась, что кто-то может случайно войти? Подозрительно.

Альберто попытался заглянуть в щель. Внутри было темно, и это, признаться, уже радовало. Никаких романтических свеч или чего-нибудь в этом роде. Но, с другой стороны…

Ди Руаз мысленно назвал себя дураком и выстрелил красной искрой в замок. Тот, разумеется, легко поддался — Нерисса не пользовалась никакими особенными заклинаниями, чтобы изолироваться от постороннего вмешательства, так, элементарные меры безопасности, ничего сверхъестественного.

Альберто вытянул руку, и на кончиках пальцев тут же засверкали одному ему видимые искры. Заклинание требовало, разумеется, предварительной концентрации, но ди Руаз сделал заготовку, у него было время между третьей и четвёртой попытками уговорить себя никуда не идти.

Кровать Крессман стояла ближе к противоположной от двери стене. В полумраке — искры плохо с ним справлялись, — можно было различить смятое покрывало, сброшенное на пол, да и только, всё остальное таилось в тенях.

Альберто выругался про себя и сжал руку в кулак. Погасить искры он не мог, приходилось их прятать хотя бы так.

Он просто посмотрит. Убедится в том, что Нерисса одна, и уйдёт, чтобы завтра утром уже более серьёзно поговорить с ней о своих чувствах. Может быть, даже признается в любви — потому что, вопреки всему, вполне определённо её любит.

Альберто остановился в метре от кровати и совершенно неожиданно для себя крепко зажмурился. Ему было страшно. В современном мире, конечно, мало кто обращал внимание на прошлое девушки, но… Да кому он лжёт? Он — обращал. Это не ставило крест на их будущие отношения с Нериссой, возможно, но могильный знак на гроб её кавалера — очень даже да. А потом ди Руаз из маркиза превратится в тюремного заключённого, а Крессман будет свидетельствовать против него и назовёт эту ревность глупой. Что ждать из ссылки не будет, не стоит даже сомневаться. Он ж вроде как станет причиной гибели её возлюбленного?

Если Нерисса вообще могла полюбить такого дурака, как этот Михаэль. Во всём остальном у неё был хороший вкус, а с нелюбимым Крессман никогда бы…

Тогда чего бояться? Ди Руаз, на работе обычно человек властный и жёсткий, вдруг почувствовал себя мальчишкой, сомневающемся, идти ему в школу или сбежать.

Он решительно открыл глаза, шагнул к кровати и с ужасом осознал, что на ней спало двое. Силуэты были весьма отчётливы — мужской и женский, ещё и обнимаются.

Ди Руаз вскинул руку, зажигая огненный пульсар. Плевать на тюрьму! Он выдерет глаза этому Михаэлю, выжжет ему мозг, а потом оживит это существо, обратившись к услугам знакомого некроманта. И пусть он…

Огонь вспыхнул так ярко, что едва не прожёг потолок, и силуэты утратили свою таинственность.

— Нравится? — уточнили из-за спины. — Можешь сжечь, мне всё равно не нравилась эта кровать.

Нерисса медленно поднялась из кресла, стоявшего возле двери в комнату.

— Крессман, ты… — Альберто сжал зубы. — Ты…

— Я — залезаю в чужую комнату, чтобы ночью рассматривать спящую девушку, нисколечко не заботясь о её чести? Я — пытаюсь выяснить, с любовником она или нет? Допускаю саму мысль в свою глупую голову, что эта спящая девушка, за столько лет работы не сумевшая ни с кем другим завести отношения, будет… составлять пару с каким-нибудь посторонним студентом, которого едва знает? Или это я собираюсь сжечь её от ревности?

— Да не думал я тебя жечь! — ди Руаз только сейчас догадался погасить пылающий на ладони пульсар. — Ты преувеличиваешь, Нери!

— А это для кого было?

— Для Михаэля твоего, конечно же, — без запинки ответил он.

— А ничего, что я лежала рядом?

— Рядом с чем? С валиком, скрученным из одеяла, замечательная девушка, сконструированная из подушек? — фыркнул Альберто.

— А если б там была настоящая я?!

Ди Руаз смутился.

— Я сначала бы вытащил его оттуда. Или воспользовался каким-нибудь локальным заклинанием… — протянул он и, ещё даже не успев закончить фразу, понял, что именно только что произошло. — Нерисса, ты меня ждала. Почему ты меня ждала? С чего это я вообще должен заходить ночью к тебе в комнату?!

Крессман, кажется, удивилась подобному напору.

— Ты у меня спрашиваешь? Я ли захаживаю к тебе каждую ночь, чтобы посмотреть, как ты спишь? Или это я сначала тебя лапаю… обнимаю, то есть, а потом играю в недотрогу и кокетничаю со студентками.

— Я не кокетничаю! — возмутился Альберто.

— Ну, флиртуешь, какая разница?

— Большая! И не флиртую! — осталось только топнуть ногой, как маленькому мальчику, но Альберто вместо этого поймал Нериссу за руку и рывком притянул к себе. — Я вообще ни с кем никаких отношений не имею, в отличие от тебя! Разве не ты встречаешься с этим…

— С кем?! — Нерисса побагровела. — Я с ним два раза по аллее прогулялась, а ты своих студенток приглашаешь на ночь в спальню!

— Мы повторяли материал!

— По какому это предмету?! — она толкнула Альберто в плечо, но тот даже не пошатнулся, оставаясь стоять на месте, зато поймал Нериссу за запястья. — Боевой магией вы ночью занимались, да?!

Альберто тряхнул головой, словно пытаясь сбросить странное наваждение.

— Ты прекрасно знаешь, — зло щурясь, протянул он, — что боевая магия — единственное, чем я могу заниматься с этими недалёкими девицами.

— А как же отбор?

— Словно это я его придумал!

Нерисса не сумела ответить на этот выпад, застыла, тяжело дыша, и так смотрела на Альберто, что он и вправду едва не превратился в горстку пепла у её ног. Потом попыталась освободить руки из его хватки, но ди Руаз слишком крепко сжимал её запястья, чтобы можно было так легко вырваться.

— Пусти!

— Даже не подумаю, — покачал головой Альберто. — С чего б я должен?

— Да ты же трус! — возмутилась Крессман. — Разве не ты не смог напрямую сделать мне предложение? Тебе в пору надеть маску и только потом со мной разговаривать. Ты ж иначе не умеешь.

— Да с тобой иначе и не получается! — выпалил ди Руаз. — Ты меня едва не убила, когда увидела с моей же сестрой!

— Так почему тогда ты вообще делал мне это предложение, если ты меня боишься? Экспериментировал? Проверял, пошлю ли? Зачем ты это сделал?!

Последнюю фразу Нерисса уже прокричала. Её карие глаза горели гневом, тёмные волосы — растрепались, и теперь Крессман уж точно напоминала дикую ведьму, ту самую, которой Альберто восторгался всё это время.

— Мне казалось, ты осуждаешь служебные романы, — хрипло ответил он. — Как я мог представиться?

— Так зачем вообще предложение делал? — вспылила Нерисса. — Ты тоже, я думаю, не в восторге от служебных романов!

О да. Альберто испытывал отвращение, слыша о чужих служебных романах. Он был готов удушить своего отца за романы с его секретаршами, а потом что? Смотрел на свою боевую пару не как на друга или коллегу — как на женщину. Был готов развалить всё, что связывало их, ради какой-то блажи? Когда они сидели в том проклятом ресторане друг напротив друга, Альберто даже не мог решиться взять её за руку, потому что это означало бы что-нибудь более, чем просто общение. А здесь? Здесь словно с катушек слетел…

— Зачем делал? — зло прищурился он. — Да потому что я тебя люблю!

Нерисса опешила.

— Ты меня…

— Люблю, — Альберто не позволил себе пойти на попятную.

— И давно?

Удивительно, как мягко она отреагировала. Альберто ожидал, что Нерисса сейчас или ударит его, или рассмеётся в лицо — в общем, сделает что-нибудь в своём стиле. Скольким магам из их группы она дала от ворот поворот? Кому-то спокойно говорила, тем, кто слишком доставал, вообще высказывала всё, что думала о них. Ди Руаз должен был попасть в ту группу.