Нерисса не могла оторвать взгляда от того, что творилось снаружи. Она заставила себя слезть с дивана, подошла к окну и, хотя это было очень опасно, выглянула наружу, наблюдая за тем, как Змеиный Замок принимал своё первозданное обличие.

Всё это сопровождалось отвратительным треском, шумом, скрипом камней, но какой же прекрасной становилась та новая, особенная картина, что сейчас открывалась у неё перед глазами. Нерисса с восторгом наблюдала за действиями дерева.

— Неужели такое возможно? — прошептала она.

Тем временем древесный дух, ставший почти полупрозрачным, вновь набирал цвет. Он вытаскивал свои щупальца-корни из камней, забирая с собой всё лишнее, что там накопилось. Внутри древесного духа теперь полыхало что-то очень тёмное, мрачное и откровенно злое.

Нерисса резко оглянулась. Это было удивительное магическое действо, и ей не хотелось пропустить ни единой секунды из всего, что происходило.

В глубине духа крутились змеи. Они тоже были полупрозрачными, и вот так, на глаз, Крессман определить их вид не могла — она вообще очень плохо разбиралась в пресмыкающихся. Но уже того, какое количество змей сумел собрать древесный дух, заслуживало уважения.

Последняя была выдернута, казалось, из самого основания Змеиного Замка. Он вздрогнул и застыл, не монолитный, не цельный, всё ещё подверженный изменениям во времени, но зато не способный к активным движениям.

Древесный дух сдавил змей внутри себя, и они закрутились ещё более тугим клубком.

— Гадюки!.. — проскрипел он, вновь превращаясь в полупрозрачного получеловека, так напоминавшего Цендреса. — Теперь в этом замке от змей осталось только название. Его хозяин должен выполнить своё обязательство. Иначе вы все умрёте, и ты будешь первой!

Нерисса хотела отступить, когда дерево потянулось к ней, но за спиной оказался только подоконник. И куда выбираться, на улицу? В принципе, нет особенной разницы между теми двумя смертями, что ей сейчас грозили, и Нерисса не хотела выбирать ни первую, ни вторую.

— Я вселю этих змей в твоё тело, — пригрозил древесный дух, — и они будут терзать тебя изнутри. А хозяин этого места будет наблюдать за мучениями каждого…

— Эй, — бодрый голос Альберто ещё никогда не казался Нериссе таким прекрасным, — если что, я всё ещё могу отправить их обратно.

Рядом с ним топтался насупленный Дрогар. Элья же то и дело рвалась в закрывающийся портал, но её супруг удивительно крепко держал эльфийку.

В руках ди Руаз, как всегда в идеально отглаженном костюме, даже с галстуком этим дурацким, крутил сломанную флейту.

— Я так понимаю, Змеиный Замок теперь не совсем змеиный? — всё ещё стараясь удержать образ равнодушного властителя замка, протянул он. — Замечательно.

— Не думай, что твои проблемы на этом закончились, — пригрозил древесный дух. — Из этого места вытащили всю магию, которую только смогли. Я не знаю, где она, но если не исцелить раны, нанесённые замку, ему придёт конец!

Кажется, это было последнее, что хотел сказать дух. Посмотрев ещё раз на Элью и Дрогара — они сейчас выдавались куда более беспомощными, чем прежде, — он зашатался из стороны в сторону и растворился в воздухе.

Нерисса выждала несколько секунд, чтобы точно убедиться — он уже не вернётся, — а потом метнулась к Альберто и крепко обняла его. Ди Руаз, не заботясь о свидетелях, прижал девушку к себе и поцеловал её в губы, куда более страстно, чем положено на публике.

— И не противно! — фыркнула Элья. — Он же твой начальник…

Но Крессман даже не дёрнулась. Ну и что? Они любили друг друга.

Только когда Альберто оторвался от её губ, девушка опустила голову ему на плечо и, сверкнув глазами, протянула:

— То-то ты очень смущалась, когда спала с Дрогаром, правда? И его преподавательский статус совершенно не вносил коррективы в твои планы.

Элья аж задохнулась от возмущения. Было видно, как ей хочется высказать своё "фи" Нериссе, но девушка не решилась сделать это при ректоре.

Крессман показалось, вопреки тому, что впереди их ждало ещё много дел, что всё закончилось, и теперь Альберто точно заслужил на какую-нибудь награду. И когда дверь беспардонно, без стука распахнулась, Крессман в самом деле ждала этого.

Вот только за нею оказалось не долгожданное счастье, а выздоровевшие проректоры, улыбающиеся и сверкающие, как начищенный пятак. Выздоровели? Так быстро? Какая жалость!

— Здравствуйте, господин ректор! — воскликнул Ларстайн.

— Мы привели вам нового председателя комиссии! — радостно дополнил его Биурман.

А после они оба расступились, являя Альберто самого строгого проверяющего из всех, кого только смогли разыскать в министерстве.