Глава тридцать третья

— Прошу, проходите, герцог, — профессор Ларстайн практически втолкнул проверяющего в комнату. — Как мы рады вас видеть! Как счастливы…

— Министерство уведомило нас, что такая важная особа будет заниматься проверкой! — захлопотал Биурман, усаживая мужчину в кресло, принадлежавшее Альберто. — Пожалуйста! Присаживайтесь! Господин ректор, почему вы так на меня сморите? Что происходит?

— Это он переживает, — вклинилась Элья, — как будет рассказывать проверяющему об отборе, который так и не завершился — а ведь должен был! О том, какие махи…

— Замолчи, — ледяным тоном прервал её Альберто.

— Почему это?! — вскинулась эльфийка. — Между прочим, я — гражданка демократической страны!..

— У нас монархия, — вежливо вклинился проверяющий.

Голос у него был спокойный, не тихий и не громкий. Мужчина говорил очень правильно, не картавил, не позволял себе излишне рычащих звуков, да и внешний вид его совершенно точно соответствовал речи. Элья в какой-то момент даже залюбовалась бы проверяющим, если б не была так занята тем, что пыталась опорочить имя Альберто.

— Между прочим, — продолжила она, — если вы не знали, здесь творится полный беспредел! Меня отчислили!

— Как? Не проанализировав успеваемость?! — возмутился Биурман. — Без нашего с профессором Ларстайном разрешения? Здесь творится что-то отвратительное! У вас требовали взятку?

— Вас склоняли к сексуальному контакту? — краснея, вопрошал Ларстайн.

— Над вами издевались, вас били? — вновь отодвинул своего коллегу в сторону Биурман. — Что он сделал с этой невинной девой?

— Отчислил её, — Альберто жестом велел Нериссе молчать — а то она б не сдержалась, — за роман с преподавателем.

— Так ведь он сам имеет отношения со студенткой! — в один голос воскликнули Биурман и Ларстайн. — Вот с ней!

И они, совершенно не заботясь о культуре жестов, ткнули пальцем в Нериссу.

Крессман покраснела. Было видно, что подобное обвинение ей не слишком приятно.

— Я не студентка! — вскинула голову она. — Я секретарь! И имею право заводить отношения с кем угодно и где угодно, хоть с ректором, хоть с уборщиком, лишь бы не с учащимися!

Элья собиралась обвинить её в чём-то ещё, но Нерисса, повернувшись на каблуках, выпалила:

— А тебе бы, милочка, вообще помолчать! Ты, как отчисленная, не имеешь никакого права находиться на территории академии. И поскольку Альберто пообещал не делать этого, я лично напишу твоим родителям о том, что они могут тебя забрать!

Дрогар, кажется, не особо возрадовавшись этой перспективе, крепче прижал Элью к себе и сообщил:

— Моя супруга не в себе. Я уведу её отсюда?

Разрешения он дожидаться тоже не спешил. Оглянувшись, увидев едва заметный согласный кивок в исполнении ди Руаза, он перехватил Элью, рванувшуюся к профессуре, закинул её на плечо, коротко буркнул:

— Традиция, — и гордо направился к двери.

Вопли эльфийки доносились со ступенек и разлетались по всей академии, но, очевидно, к её крикам уже многие привыкли, а последние музыкальные инструменты были подло уничтожены Альберто, потому воспользоваться флейтой она не могла. Наверное, что-нибудь масштабное ещё сохранилось в выровнявшейся музыкальной башне, но туда ещё надо добраться…

Проверяющий же одним властным жестом велел Биурману и Ларстайну умолкнуть. Те с такой громкостью одновременно клацнули зубами, что неподготовленным личностям стало бы страшно, но ни Нериссу, ни Альберто это не испугало.

— Итак, — медленно протянул он, — я верно понимаю, что академия находится в несколько плохом состоянии?

— По причине того, что прежняя ректор позволяла себе разграблять магические запасы, — подтвердил профессор Биурман.

— А нынешний ректор не собирается их возобновлять! — тут же подтвердил Ларстайн.

— Молчать! — велел им глава комиссии. — Что-то я не вижу, чтобы вы сами стояли в очереди доноров магии!

— Никак нет, сударь…

— Но мы можем, сударь…

— Мы старые люди, сударь…

— Но готовы отдать последнее, сударь…

— Тихо! — проверяющий поднялся на ноги и топнул ногой.

Ларстайн и Биурман в один голос зачастили:

— Да-да-да! Да-да-да!

Страх в их широко распахнутых глазах явно выдавал: имени у проверяющего они не уточнили, зато статус знали, и очень неплохо.

— Это правда, что у вас — отношения любовного характера? — уже спокойнее спросил мужчина у Альберто. — С вашим секретарём, Нериссой Крессман?

— Да, — ядовито подтвердил Альберто, — папочка.

— Папочка?! — ахнули одновременно проректоры.

— Ну, да, — кивнул Альберто. — А вы предполагаете, что герцогов ди Руазов в нашей стране тысячи, и все они ни разу друг другу не родственники? Или что я маркиз только потому, что плохо выполняю обязанности — не так хорошо отстёгиваю вам проценты, как делала это Тильда?

— Да-да-да! — зачастил Биурман, но, получив тычок в бок от коллеги, тут же исправился. — Нет-нет-нет!

— Вон отсюда! — герцог ди Руаз злым жестом указал на дверь. — Духу чтобы вашего здесь не было! С тем, чем занимаются в этой академии проректоры, я потом разберусь! Нерисса, драгоценная, уведи их отсюда, пожалуйста.

Крессман явно не хотелось подчиняться — с герцогом ди Руазом их связывали не самые приятные отношения, к счастью, основанные на не слишком близком знакомстве, — но спорить она не стала. Всё же, понимала, что для Альберто намного лучше будет поговорить с отцом наедине.

Так же Нерисса прекрасно знала о том, что герцога ди Руаза связывают не лучшие отношения со своим сыном. Альберто так и не простил родителям их громкий для семьи, но тихий для общества развод. По его мнению, надо было либо разойтись навсегда и сразу, либо не изменять, что позволял себе герцог.

Крессман тоже терпеть не могла предателей, а измену жене она считала именно предательством. Уважать герцога ди Руаза после того, что он сделал, казалось попросту невозможным. Она пыталась, разумеется, вот только это не принесло желанного успеха.

Стоило только за девушкой закрыться двери, как герцог ди Руаз устало опустился в кресло и уже куда более спокойно взглянул на собственного сына.

Теперь обвинение в его глазах сменилось чем-то другим, сожалением, пожалуй. На Альберто это должно было действовать умиротворяюще, да и вообще, ему полагалось успокоиться и теперь быть абсолютно уверенным в результатах проверки, вот только случилось отнюдь не так, как могли предполагать Ларстайн и Биурман.

Нет, как только они остались вдвоём, Альберто не превратился в спокойного, радующегося встрече сына, а, напротив, помрачнел и надел маску злого, раздражённого ректора, увидевшего не слишком приятного ему лично проверяющего.

— Какие документы желаете посмотреть? — уточнил он у отца. — Может быть, начнём с финансовой документации? Уверен, после вмешательства Тильды Фиэл тут нельзя увидеть ничего хорошего. Можете заодно поискать и причины для моего ареста.

— Альберто, не стоит так разговаривать с отцом.

— Разумеется, — кивнул ди Руаз. — Тем более, в том случае, когда от него зависит моя дальнейшая карьера. Но, увы, я не могу быть совершенно спокоен. Слишком уж у нас напряжённые отношения.

— Берто!

— Что такое? Разве я не прав?

— Прав, конечно… — покорно кивнул отец. — Но я ведь делал всё, что мог, чтобы это хоть как-нибудь исправить. Тебе не стоит быть ко мне таким жестоким.

— Ты изменял моей матери. Мне не стоит быть таким жестоким?

— Я б не судил о человеке по одной-единственной ошибке…

— Их было шестеро!

— Семеро, — автоматически поправил отец. — То есть, я хотел сказать…

Альберто распахнул шкаф и вынул оттуда финансовую документацию. Выглядела она не слишком притязательно — в самом деле, Тильда была далеко не такой скрупулёзной в ведении дел, как при разграблении учебного заведения.

— Вот, — он швырнул бумаги на стол прямо перед носом у герцога ди Руаза. — Рассматривайте. А я, наверное, вас покину, не хочется мешать. Впрочем… Возможно, надо продемонстрировать ещё отчёты об использовании запасов магии. Уверен, с ними здесь тоже будут серьёзные неприятности.

Альберто потянулся к второму отделу в шкафу и распахнул его настежь. Герцог не преминул нахмуриться — сын-то знал, насколько он терпеть не мог рыться во всяких бумагах и ненавидел подобного рода работу.

— Тебе не стоит так яростно реагировать на мои попытки тебе помочь, — протянул ди Руаз. — Мне дорогого стоило вытребовать у начальства разрешения проверять эту академию, чтобы уберечь тебя от неприятностей…

— А перед этим запихнуть меня сюда, — кивнул Альберто. — Тоже для того, чтобы уберечь от неприятностей? Конечно. Я даже не сомневался в твоих способностях, папочка.

— Я хотел только сказать…

— Что тебе было очень трудно уговорить замшелого барона, задолжавшего тебе несколько сотен золотых, разрешить проверять никому не нужное учебное заведение с серьёзно подмоченной репутацией?

Очевидно, герцог ди Руаз собирался найти более убедительные аргументы, чтобы склонить на свою сторону сына, но не успел — потому что дверь, как и полагалось в любом проходном дворе и ректорском кабинете, вновь распахнулась настежь, и внутрь заглянула студентка.

— Позволите? — она соблазнительно улыбнулась и тут же полностью забралась в кабинет, демонстрируя удивительный наряд.

Герцог ди Руаз аж привстал с кресла, в которое был усажен сыном несколько минут назад, а глаза у него радостно загорелись.

Девица была разодета, как та новогодняя ель — натянула на себя все украшения, которые только смогла привезти в Змеиный Замок. И как только не испугалась, когда всем замком трясло, сумела найти время, чтобы вот так одеться? Альберто даже не представлял, что надо было делать, чтобы сделать такой боевой макияж, а вот его отец, кажется, этого не заметил, его куда больше заинтересовало декольте гостьи.

— Сиди, — рявкнул Альберто, не позволяя своему отцу даже встать с места. — Одно движение, и мне будет плевать на все родственные связи. По какому вопросу? — последнее злое выражение относилось уже к нежданной гостье.