-Рэт,- начал Марко,- мой отец...

--Я пришел рассказать тебе о своем отце,- прервал его Крыса, не дослушав фразы. Голос мальчика был таким же странным, как и его бледное лицо.--Не знаю, почему я пришел, но... но я попросту не мог не прийти. Он умер!

--Твой отец? - пробормотал Марко.- Он...Он умер,- сказал Крыса дрожащим голосом.- У него был снова припадок, и он от этого умер. Я был возле него, пока он не умер... Затем у меня страшно разболелась голова, я почувствовал себя дурно... и вспомнил о тебе.

Марко бросился к нему, потому что мальчик вдруг задрожал и, казалось, готов был упасть. Тут как раз вовремя подбежал и Лазарь,наблюдавший за происходящим,он тоже поспешил к нему на помощь. Вместе они удержали его на ногах.

— Я не собираюсь падать в обморок, — сказал слабым голосом Рэт, — но у меня такое чувство, что это может случиться. Припадок у отца был очень сильный, и я пытался помочь ему изо всех сил, но я был совершенно один. Соседи думали, что он просто пьян, и не захотели прийти. И теперь он лежит на полу, мертвый.

— Пойдем, я тебя познакомлю с отцом, и он скажет, что надо делать. Лазарь, помоги ему.

— Да я сам пойду, — ответил Рэт, храбрясь. — Видишь эти костыли? Я сделал кое-какую работу для ростовщика, и в уплату он мне отдал костыли.

Рэт старался говорить беззаботно, но было видно, как сильно он потрясен и измучен. Его странное лицо все еще было изжелта-бледным, и он немного дрожал.

Марко пошел впереди него в гостиную. Посреди комнаты под тусклым светом рожка стоял Лористан. Он терпеливо ждал с обычным для него внимательным видом, когда они войдут.

— Отец, это Рэт, — начал Марко. Рэт вдруг остановился, опираясь на костыли, и, широко раскрыв глаза, уставился на величественную фигуру.

— Это твой отец? — спросил он Марко и, коротко, хрипло рассмеявшись, добавил: — Он не слишком похож на моего, правда?

ю

Рэт и САМАВИЯ

Интересно, о чем подумал Рэт, когда отец заговорил с ним, полюбопытствовал про себя Марко. Рэт внезапно очутился совсем в ином мире, и это Лористан перенес его туда, а бедность и убогость окружающей обстановки нисколько не умаляли его величия. Взгляд его был ясен и спокоен, он сочувственно задавал мальчику практические вопросы, и было понятно, что он многое и так понимает. Марко подумал, что ему, наверное, в жизни не раз приходилось видеть, как люди умирают от пьянства. Казалось, ему знакомы все ужасы той ночи, что пришлось пережить Рэту. Он заставил его сесть и приказал Лазарю принести ему горячего кофе и какой-нибудь еды.

— Ничего не ел со вчерашнего дня, — сказал Рэт, все еще не сводящий глаз с Лористана. — Как вы об этом узнали?

— Но у тебя для этого не было времени. — А потом он велел ему лечь на диван.

— Да вы посмотрите на мою одежду, — сказал Рэт.

— Ложись и спи, — повторил Лористан, положив ему руку на плечо и мягко направив к дивану. — Ты будешь долго спать, но сперва расскажи, где умер твой отец, а я извещу об этом соответствующие службы.

— А зачем вы это делаете? — спросил Рэт и затем добавил: — Сэр.

— Потому что я взрослый мужчина, а ты еще мальчик. И то, что случилось, для тебя ужасное событие.

И Лористан ушел, ничего больше не сказав, а Рэт лег на диван и стал смотреть в стену, думая о том, что произошло, пока не заснул. Как Лористан и предсказывал, он спал крепко и долго.

Когда он утром проснулся, возле дивана стоял Лазарь и смотрел на него.

— Ты, наверное, хочешь помыться, и мы это сделаем, — сказал он.

— Помыться, — хихикнул Рэт. — Я и раньше не мылся, когда у меня было свое жилье, а где же мне здесь-то мыться?

Он сел и оглянулся.

— Дайте мне костыли, — сказал он, — надо уходить. Они дали мне поспать ночь. Не выгнали на улицу. Не знаю почему. Отец у Марко — правильный человек. И на вид благородный.

— Мой хозяин, — горделиво возразил Лазарь, — настоящий джентльмен. Он всегда даст приют усталому. Он и его сын живут бедно, но они из тех, кто дает, а не отбирает. Он снова желает видеть тебя и разговаривать с тобой. Ты вместе с ним и молодым хозяином позавтракаешь кофе с хлебом. Но я должен тебе заявить, что сидеть с ними за одним столом ты сможешь, если как следует вымоешься. Идем со мной. — И Лазарь подал Рэту костыли. Он вел себя властно, но по-солдатски. И держался он прямо, и движения были четкие, как у солдата, и Рэту это понравилось, потому что он словно очутился в казарме. Он не знал, что последует дальше, но встал и на костылях пошел за Лазарем.

Лазарь привел его в чулан под лестницей, где стояло видавшее виды цинковое корыто, уже полное горячей воды, которую старый солдат сам натаскал ведрами. Были здесь также мыло и грубые чистые полотенца на деревянном стуле, и висела довольно потертая, но чистая одежда.

— Наденешь, когда вымоешься, — приказал Лазарь. — Это вещи молодого господина, и тебе они великоваты будут, но все же они получше, чем твои собственные.

И, сказав это, Лазарь вышел и закрыл дверь чулана.

Для Рэта мытье было внове. Насколько он себя помнил, он мыл только лицо и руки, когда вообще их мыл — у железной колонки, где-нибудь на задворках. Его отец и он давно опустились на дно той жизни, где и умываются не каждый день. Они всегда жили в грязи и мерзости запустения, но, когда отца охватывало меланхолическое настроение, он начинал плакать и вспоминать о тех днях, когда каждое утро брился и надевал чистую рубашку.

И стоять в старом корыте, полном чистой горячей воды, и плескаться, и тереть себя большой тряпкой, и щедро намыливаться было просто чудесно. Уставшее тело Рэта отвечало на эту неизведанную новизну ощущением бодрости и свежести.

— Наверное, господа каждый день моются, — бормотал он. — Я бы и сам мылся, будь я на их месте. Солдаты должны просто сверкать от чистоты.

Когда, как следует использовав воду и мыло, Рэт вышел из чулана, он был такой же чистый, как сам Марко, и хотя одежда была действительно великовата для его худощавого тела, ощущение чистой одежды доставляло ему физическое наслаждение. Вот только как удастся ему держать себя в чистоте, если снова придется скитаться по трущобам и спать в какой-нибудь норе, спрятавшись от полиции?

Ему хотелось увидеть Марко, но еще больше — высокого человека с мягкими темными глазами. Было в нем что-то такое, приковывавшее взгляд. И возникало такое чувство, что любую его просьбу он немедленно исполнил бы, как солдат исполняет любой приказ генерала. А в то же время он не отдавал никаких приказаний, и голос у него был тихий и такие прекрасные, мягкие, сдержанные движения. Нет, не было в нем ничего военного, он был бедняком, который пишет в газетах, но получает за это так мало, что не может обеспечить сносное существование себе и своему сыну. Во время пребывания в чулане, пока он был наедине с водой и мылом, Рэт все время думал, как снова увидит этого человека, услышит его тихий голос, и очень этого хотел. Рэт не мог взять в толк, почему отец Марко позволил ему переночевать у себя дома на диване и теперь даст ему позавтракать, прежде чем снова отпустит в широкий и такой холодный мир.

Да, он поступил с ним замечательно, первый сорт! И Рэт подумал, что, когда ему предложат уйти после кофе, он обязательно будет появляться где-нибудь в окрестностях, вдруг иногда посчастливится увидеть на улице этого высокого человека. А что ему самому теперь делать, этого Рэт не знал. Наверное, приходские власти уже увезли тело отца, и он никогда его не увидит. Но Рэт и не хотел его увидеть. Отец не относился к нему, как следует отцу. Да они оба не слишком заботились друг о друге. Может быть, подумал Рэт, надо будет разъезжать на тележке и просить милостыню, чего требовал от него отец, но так и не сумел заставить его нищенствовать. А если продавать газеты? Что еще может делать калека-подросток? Только просить милостыню или стать продавцом газет.