— Ты должен помнить о своих солдатах, — сказал он Рэту через два-три дня после того, как тот поселился у него в доме. — Ты должен продолжать их учить. Марко мне говорил, что у тебя это очень хорошо получается. Не давай им разбалтываться.

«О своих солдатах!» Невыразимое чувство переполнило душу Рэта. Он знал, что учил добросовестно и что взвод трудился с душой, постигая военную науку в трущобных норах. Только здесь они и могли заняться военным делом, хотя испробовали много укрытий, прежде чем нашли свою «казарму» — булыжную площадку под аркой, у церкви. Многим жителям не нравилась крикливая команда уличных бродяжек. Однако Лористан понимал, что учения не просто шумная игра и что Рэт стремится научить мальчишек порядку и дисциплине.

«О своих солдатах!» У Рэта после этих слов появилось такое чувство, словно к его куртке прикололи «Крест Виктории». Он был достаточно умен, чтобы понять: именно таким образом Лористан и хочет определить его место и положение в жизни. Рэт был в этом уверен.

Когда они пришли в «казарму», взвод приветствовал их восторженным ревом, в котором звучало огромное облегчение. «Солдаты» очень опасались, что учениям пришел конец, о чем они не раз, в глубокой мрачности, толковали. Они решили между собой, что отец Марко чересчур «важная шишка» и, познакомившись с Рэтом, не позволит обоим мальчикам больше приходить. Он, может, сейчас тоже бедный, господа иногда ненадолго разоряются, но вид у них все равно важный, и они не позволяют своим сыновьям дружить с «такими, как мы». Этот Лористан запретит продолжать учения и игру в Тайное общество». Вот что он сделает!

Но Рэт вернулся, раскачиваясь на своих подержанных костылях, с таким видом, будто его произвели в генералы, и Марко тоже пришел с ним. Учения, которые сразу начались, были самыми трудными и строгими за все время существования взвода.

— Вот бы отец мог все видеть, — сказал Марко Рэту.

Рэт покраснел, побледнел и снова покраснел, но не промолвил ни единого слова. Его обожгла сама мысль о такой возможности. Но разве парень вроде него может надеяться на подобное счастье? И Тайное общество в своих «подземных пещерах», прислонив к стенам «оружие», село читать утреннюю газету.

Военные новости были скверные. Временно верх взяли Марановичи, и пока они творили жестокую расправу в столице, Ярович и его сторонники бесчинствовали в деревнях, и такими злобными и темными страстями были наполнены их действия, что вся Европа содрогалась от ужаса.

Рэт сложил газету и сел, грызя ногти. В молчании прошло несколько минут, а затем он начал говорить драматическим, зловещим шепотом, каким, наверное, всегда разговаривают в тайных обществах.

--Час настал,- сказал он, наконец, глухим шепотом.- Посланцы должны отправиться в путь. Они не знают, зачем идут, они знают только, что должны повиноваться. Если бы их изловили и стали допрашивать, они ничего не могли бы выдать, так как ничего не знают, кроме того, что должны передать несколько слов людям, которые их ждут. Они не имеют при себе никаких бумаг. Все приказания они должны знать наизусть.

Потом Крыса принялся рисовать на камнях мостовой планы битвы и начертил воображаемую дорогу, по которой должны следовать два посланца. Но его знания карты Европы были довольно ограниченны, и он обратился за помощью к Марко:

--Ты лучше меня знаешь географию. Ты все знаешь лучше меня. Я знаю только, что Италия внизу, Россия с одной стороны, а Англия - с другой. Каким путем пошли бы мы в Самавию? Ты можешь нарисовать страны, через которые они должны были бы пройти?

Марко нарисовал их. Знал он также попутные станции, города, даже улицы, по которым они прошли бы, но обо всем этом он не сказал ничего.

Он очень жалел, что не имеет права сообщить Рэту всего, о чем знает сам.

Как бы то ни было, один лишь план странствия воспламенил воображение Рэта. Он измышлял такие невероятные приключения, такие таинственные обстоятельства и цели, что у взвода дух захватывало от волнения. В его невероятном повествовании двое тайных агентов входили в города обязательно в полночь и пели баллады и просили подаяния у дворцовых ворот, и короли, как раз выезжавшие из них, останавливались, чтобы послушать песни, и улавливали в словах тайно поданный Знак.

— Хотя, конечно, это не всегда будут короли, — пояснял Рэт, — иногда это будут беднейшие из бедных. Иногда — ничем не отличающиеся от нас нищие, тоже переодетые тайные агенты. Высокородный лорд может носить самую бедную одежду и притворяться, что он простой работник, и только мы будем знать, кто он есть на самом деле, по секретным условным признакам. Когда нас пошлют в Самавию, мы должны будем проникнуть туда через окраины стран, где нет войны и никто на нас не нападет. Двое мальчиков, если они все хорошенько продумают, всегда сумеют найти верный путь.

И Рэтом завладела неотступная мысль: немедленно его отыскать. Он снова нарисовал мелом на булыжниках карту Самавии.

— Посмотри-ка, — сказал он Марко, который вместе с другими солдатами взвода, волнуясь, склонился над картой, — вот здесь находится Бельтразо, здесь — Карнолиц, а вот здесь — Джардазия. Бельтразо и Джардазия настроены дружественно. Они не участвуют в сражениях ни на чьей стороне. Вся война сейчас ведется вокруг Мельзара, и нет причины, почему эти невоюющие страны должны мешать одиноким путешественникам пересечь их мирные границы.

Рэт помолчал, задумавшись.

— В статье вот из этого журнала написано, что на восточной границе есть огромный лес. Здесь мы сможем укрыться и планировать дальнейшие действия. Даже те люди, кто нас видел, вскоре о нас забудут. Наш долг заставить людей думать, будто мы совершенно безобидные путники.

Сгрудившись, вытянув шеи, задыхаясь от возбуждения, опираясь на плечи и спины впереди стоящих и глядя на карту, мальчики были так захвачены воображаемым зрелищем, что ничего вокруг не замечали, когда Марко, повинуясь внезапному порыву, поднял голову.

— Вот мой отец, — сказал он.

Мелок упал, все отступило, даже Самавия. Рэт вскочил, словно какая-то волшебная сила подбросила его вверх, и оперся на костыли. Как он отдал команду и отдал ли ее вообще, он сам не знал, но взвод встал по стойке «смирно» и отсалютовал.

Лористан стоял у входа в арку, как Марко в тот первый день. Он поднял правую руку в ответном приветствии и подошел ближе.

— Я проходил по улице и вспомнил, что здесь расположена казарма, — объяснил он, — и подумал, что, пожалуй, интересно будет взглянуть на ваших солдат, капитан.

Он улыбнулся, но слова его звучали весело и несмотря на улыбку, а потом взглянул на карту, начертанную мелом на булыжниках.

— Вы хорошо знаете географию местности, — сказал он, — даже я могу узнать карту Самавии. Чем занимается сейчас Тайное общество?

— Посланцы стараются проникнуть в пределы страны, — ответил Марко.

— Мы вот здесь можем пройти, — и Рэт указал на место костылем, — здесь есть лес, где можно спрятаться и обдумать, что делать дальше.

— Устроить рекогносцировку, — заметил Лористан, продолжая смотреть на карту. — Да, два бродячих мальчика в лесу смогут укрыться в полной безопасности. Хорошая у вас игра.

Чтобы Лористан явился к ним сам! Чтобы он со свойственной ему чудесной доброжелательностью одобрил их! Чтобы он заинтересовался игрой и пришел по собственному желанию взглянуть на «казарму»! Только об этом Рэт и мог думать. Они всего-навсего шайка оборванцев, но вот Лористан стоит и смотрит на них со своей прекрасной улыбкой. И сердце Рэта дрогнуло и радостно забилось в груди.

— Отец, — спросил Марко, — хочешь посмотреть, как Рэт муштрует нас? Мне хочется, чтобы ты видел, как хорошо у него это получается.

— Капитан, вы мне окажете эту честь? — спросил Лористан, взяв очень верный тон, почему его слова звучали и не шутливо, и не чрезмерно серьезно. И так как он говорил именно тем тоном, какой требуется в данных обстоятельствах, Рэт почувствовал восторженный прилив сил. Его Бог обратил взгляд на карты, им, Рэтом, сделанные. Он обсуждал с ним его планы, он пришел посмотреть на его солдат! И Рэт начал смотр своей армии.