яблоки, обглоданные кости, что его всегда немного мутило, когда он видел, что кого-

нибудь бьют. Он подумал, что вот Шекспир и Четль не такие: где бы ни дрались, они

обязательно сунут свои носы. Так он стоял, раздумывая: уйти ли, остаться ли, и вдруг

действительно увидел Четля. Четль лез к нему через толпу, крича и махая руками. Лицо

его уже опять пылало.

- Бьют-то, бьют-то как! - сказал он восторженно, хватая Бербеджа за локоть. - Вы

посмотрите, как раздает! Эх, и здоровый же матрос. Он сразу рыжему свернул всю скулу.

Тот только ножками дрыгнул. Вот посмотрите, я вам покажу, как...

- Да что такое? - с неудовольствием сказал Бербедж. - Куда вы меня поволокли?

Идемте-ка отсюда. Еще и нас с вами побьют.

- Да идемте, идемте, я вон там сижу, - взволновался Четль.

Они уселись.

- Так представляете, он его прямо через стол, на вытянутую руку. Вот так, в

подбородок! Кулаком. Раз! Раз! Раз! И спрашивает его: "Мало?" А в это время

поднимается какой-то с завязанным глазом, я думаю, его товарищ, да и говорит:

"Джентльмены, держите этого фальшивомонетчика!" А тот ему: "Молчи, королевский

шпион! Чего ты лезешь к актерам?!" А этот: "Это я шпион? Какой я шпион? Чей я шпион?

Откуда я шпион? Ты мне деньги платил? А?" Матрос ему: "Я вот тебе сейчас заплачу".

Раз! Раз! Раз! в морду. "Мало? Еще надо?" А Виллиам встает и говорит...

- Стойте, стойте, - ошалело остановил его Бербедж. - Я ничего не понимаю. Виллиам-

то при чем?

Они уже сидели за столом, а Четль размахивал жареным угрем, обычной закуской

пьяниц.

- То есть как при чем? - удивился Четль. - Я же говорю вам: к Виллиаму привязался

этот рыжий...

- Так что же вы мне сразу... - ахнул Бербедж. Он грозно поднялся из-за стола,

нащупывая в кармане острый кривой кинжал, купленный у заезжего матроса.

- Куда вы? - рванул его за руку Четль.

- Билл! - крикнул Бербедж во всю свою могучую, звонкую глотку, покрывая шум все

растущего и восходящего скандала. - Держись, Билл, я сейчас же иду к тебе! - И, не

обращая больше внимания на сразу вспотевшего и притихшего Четля, бросился в толпу, как будто нырнул в нее - головой вперед.

V

Могучий, плотный гигант с густой каштановой бородой стоял на столе, а трое человек

норовили схватить его за ноги. Лицо уж у него было разбито, глаз заплыл, и кровь капала

даже с бороды, но в руках был нож, и он махал им молча и свирепо. Здесь не кричали.

Дрались по-деловому: тихо и сосредоточенно. Зато в другом углу, где находился второй

центр драки, - там орали уже во все горло: во-первых, орал хозяин, которого притиснули к

стене и не отпускали, затем закатывался толстый повар, которому мимоходом дали ногой

под живот и он теперь вертелся под столом и верещал; затем с теми двумя, с которыми

сцепился Виллиам, шел тоже очень крупный разговор. Виллиама хватали за ворот, а он

хлестко бил по рукам и говорил: "Уйди!" Надо было бы ему пустить в ход шпагу, но

обнажить ее было невозможно - негде.

- А я тебе говорю, что нет, ты пойдешь! - орал на Виллиама длинный, тонкий,

светлоглазый парень с острым, лисьим лицом, покрытым со всех сторон хитрыми

морщинками. - Пойдешь с нами, а там мы разберем, кто ты такой есть. Если ты

действительно дворянин...

- Уйди, - свирепо и тихо говорил Виллиам. Его длинное лицо вздрагивало при каждом

слове.

Бербедж подошел к молодцу, взял его за шиворот, рванул назад и приложил мордой о

стену. Тот завопил, но сразу же обернулся и вцепился ему в руку.

Глава 2. НОЧНОЙ РАЗГОВОР

Меня влечет к тебе размолвка

прежних дней.

Страданья прошлые и прошлые

печали...

(120-й сонет, перевод С. Маршака)

I

Они шли по улице. Лошадь вели сзади. Было уже совсем темно.

- Если бы не вы, - робко сказал Шекспир, - все это кончилось бы плохо для меня.

- Из-за чего же это все началось? - спросил юноша.

- Да все из-за чертовой постановки, - сердито ответил Шекспир.

- "Ричарда"? - спросил быстро юноша и даже остановился.

- Видите, какое дело. Сейчас пришел Четль и сразу же меня спрашивает: "Что

случилось? Почему не идет "Ромео и Джульетта"?" Я его спрашиваю: "А что?" Он

отвечает: "Я только что из театра. Сбор плохой, публики мало, актеры недовольны". Ну, знаете, как это всегда бывает, когда идет старая, штопаная-перештопаная пьеса. Опять

драка. Кого-то там чуть в помойной бочке не утопили. Неприятно всем, а больше всех

Ричарду. Вы знаете, Ричард ведь живет сценой. Если его плохо приняли, ему никаких

денег и не надо. Ну, я объясняю Четлю, что это не моя воля. "Ричард. Второй" был заказан.

Он и спрашивает: "Как заказан?" - "Да так, говорю, пришли двое известных мне

джентльменов и спрашивают: "Какой у вас бывает полный сбор?" - "Такой-то". - "Но ведь

не всегда такой?" - "Ну, конечно, не всегда! - говорю. - Если пьеса старая, на дуэли не

дерутся, никого не убивают и не казнят, так и половину не соберешь". - "Ну, а завтра как?"

- "А вот завтра, говорю, надеюсь на полный. Завтра идет "Ромео". Это пьеса доходная. Там

одних убитых пять человек". - "Так вот, - говорит один из джентльменов, - вы поставите

все-таки "Ричарда Второго", а до полного сбора мы вам доплатим". - "А зачем вам это

нужно?" - "А просто хотим посмотреть еще раз эту поучительную пьесу". - Он обернулся к

юноше: - Интересно ведь?

- Интересно, - ответил юноша. - "Поучительную"!

- Вот в том-то и дело! Признаться, я стал несколько в тупик. Тут один джентльмен

говорит мне: "Мы видим, что вы колеблетесь. Так вот, мистер Шекспир, здесь разговора

быть не может. Это воля королевы, вот перстень графа". И показывает мне кольцо с

печатью. "Ну что ж, - тут я только плечами пожал, - будет сделано, как приказывает

королева".

Они приближались к Темзе. Было совсем темно.

- Да-да, - сказал юноша, что-то обдумывая.

- Ну-с, ладно. Рассказываю я это Четлю, а он меня вдруг и спрашивает: "Но позвольте, позвольте, дорогой, ведь эта пьеса о свержении законного монарха. Чего же здесь

поучительного? Как королева могла пожелать видеть эту пьесу взамен "Ромео"? Для чего

ей это?" Смотрим мы друг на друга и молчим. Конечно, и мне приходит в голову такая

мысль. И вдруг Четль говорит: "Ладно. Положим, воля королевы, ну а кольцо-то чье?

Какого графа? Графа Эссекса, что ли? И не думаете ли вы..." Ну, вы понимаете, что я могу

ему на это ответить? Тогда он мне говорит: "А помните, вы как-то рассказывали мне, мистер Шекспир, что ваш покровитель прямо в лицо назвал ее величество кривым

скелетом, она ему дала пощечину, а он шпагу выхватил". И тут вот я смотрю: идет к нам, -

и черт его знает, откуда он взялся, - тот молодец, которого вы видели, и спрашивает: "Здесь

никто не сидит?" Я говорю: "Милости просим, место свободно". И толкаю Четля: "Молчи!

Дурак!" Куда! Он выпил и начинает мне рассказывать все то, что от меня же и слышал: и

про ирландские острова, и про взятие Эссексом Кадикса, и еще черт его знает про что. А

молодец сидит, стучит по столу, просит кружку и нас будто не слушает. Я вижу, Четль

совсем пьяный, встал, хочу уходить. Тут смотрю - с другой стороны подходит ко мне

молодец с леопардами и говорит мне...

Он вдруг спохватился и замолчал.

Так молча они прошли несколько шагов.

- Ну? - спросил юноша.