Я растворилась в ощущениях, потерялась в них. Его рука уже у кромки моих трусиков, а его рот касается моей шеи, моей кожи и это так…

— Ответь, — настойчиво просит он, отстранившись.

Пытаюсь сфокусировать взгляд, но перед глазами только расплывчатый силуэт мужчины. В ноздрях его запах, а кожа горит огнем в тех местах, где он меня касается.

— Нет, — смогла выдавить из себя, и в следующую секунду Рома схватил мое запястье, потянув в комнату.

Толкнув на диван, он раздвинул мои ноги — немного грубо — и опустился одним коленом на сиденье. Я даже не попыталась сопротивляться. Я даже ничего не успела сказать. Я даже не поняла ничего толком, только почувствовала — его рука на моих трусиках, пальцы отодвигают тонкую ткань в сторону. Громкий стон — мой, кажется, а затем его губы оставляют влажный след на моей груди.

— Рома, — отчаянно вскрикнула я, когда его пальцы скользнули внутрь — растягивая и заполняя, а язык пробежался по моей шее.

Он не стал терять времени и начал трахать меня рукой — в идеальном ритме, поглаживая большим пальцем мой клитор. Его рот исследовал все, до чего мог дотянуться — определенно грешный рот. Грудь и соски, шея и ключицы — от каждого посасывающего движения я вскрикивала. Или это было от того, что творила его рука между моих ног?

Я потерялась в ощущениях. Прося: «Еще, еще, сильнее», чувствовала кожей, как растягиваются в улыбке его губы. Мои бедра двигались навстречу его руке; спина изгибалась подставляя грудь самым бесстыдным образом. Это безумие, чистое безумие.

Его глаза — жидкий лед — изучают мое лицо. Рука там — гладит, исследует, доводит до исступления уверенными движениями; я больший палец другой нежно обводит нижнюю губу, перед поцелуем.

Не могу удержаться — стону прямо в его рот, и он стонет в ответ — хрипло и протяжно. Его язык на вкус — ментол и цитрусовые — убийственное сочетание. Все мое естество сворачивается в тугой клубок — я знаю, что это значит.

— Рома, — шепчу я, — Сейчас… Я сейчас…

Его пальцы сгибаются внутри, и он делает несколько движений — глубоких и резких. Я кричу, вцепившись в его плечи. Рома затыкает мой рот поцелуем и продолжает ласкать меня до тех пор, пока мои стоны не переходят во всхлипы, дрожь в ногах не стихает, и я не растекаюсь под ним.

Сердце стучит так быстро, что я чувствую пульсацию крови в яремной вене. Бум–бум, бум–бум. Жар резко сменяется леденящим холодом, когда он отстраняется и встает на ноги, нависая надо мной. Ничего не говоря, он выходит из комнаты в ванную — поняла это по звуку льющейся воды из–под крана.

Резко выпрямившись, я прикрылась платьем и завязала его дрожащими пальцами. Поправила нижнее белье, заливаясь краской с головы до ног и тряхнула головой, крепко зажмурившись.

Раздавшиеся трели мобильника заставили вздрогнуть и посмотреть в дверной проем — там стоял он, вытирая руки маленьким полотенцем. Зашвырнув его обратно в ванную, Рома вытащил телефон из внутреннего кармана пиджака и нахмурился, глядя на экран.

— Скоро буду, — коротко отрезал он своему собеседнику и посмотрел на меня — спокойным, ровным взглядом.

Затем подошел и наклонился, оставив короткий поцелуй на виске.

— Мне надо идти.

Я ничего не смогла ответить — лишь молча кивнула.

— Возьми трубку, когда я буду звонить, — бросил он через плечо, скрываясь в прихожей.

Хлопнула входная дверь, по полу пробежался сквозняк. Я подтянула ноги к груди и недоуменно нахмурилась, не понимая, что только что произошло и во что я вляпалась.

8

Call me when you made up your mind but you won’t

Caught up in a way that you played my heart

Only love could ever hit this hard

Jarryd James «Do you remember?»

Пожелтевшие листья срывало с деревьев, и они опадали на тротуар, торопливо убегая подгоняемые порывами ветра. Я быстро шагала по асфальту, закутавшись в объемный шарф до самых бровей. Конечно, я немного преувеличиваю, но половина моего лица действительно скрывалась за шерстяной тканью.

Подходя к воротам садика, увидела на парковке машину Артема. Сам он уткнулся носом в экран мобильника и заметил меня только тогда, когда я постучала в окно.

— Привет, — открыв дверь и потеснив меня в сторону, бывший муж широко улыбнулся.

— Привет, — вытащив пачку сигарет из кармана пальто, я взяла одну и прикурила, — Можешь идти, забирать ее, — кивнула на ворота, выпустив струйку дыма в сторону.

Артем поморщился. Пока мы жили вместе я курила тайком, разок–другой в месяц, когда он срывался в командировку. После развода совсем расслабилась, и хотя он и бывший, но до сих пор журит меня за дурную привычку.

— Я подожду, — тихо ответил, опираясь рукой о крышу своей авто.

Пожав плечами — а что на это ответишь? — я отвернулась и уставилась на угол своего дома, что маячил неподалеку.

— Как дела? — спросил Артем, — Ты что–то бледная.

— Не высыпаюсь, — честно ответила я, затягиваясь, — Работы много, — а вот тут соврала.

Не буду же я говорить экс–супругу о том, что не сплю по ночам из–за того, что думаю о мужчине. О другом мужчине.

И уж ем более не буду ему говорить о том, что по ночам мы разговариваем с Ромкой по телефону, и я кончаю каждый гребаный раз, когда слышу его голос, произносящий пошлости и грязные словечки.

— Ну, сегодня выспишься, — отшутился Вербер с натянутой улыбкой.

— Если бы, — пробормотала едва слышно — он не услышал, — Я тебя прошу, все по режиму, — лишний раз напомнила я, на что Артем закатил глаза.

— Катерина, мне, между прочим, почти сорок лет. Я понимаю, что нашей дочери важно все делать по режиму.

— И тем не менее, в прошлый раз мне пришлось срываться к тебе в час ночи, — едко заметила я.

Знаю, что не красиво попрекать его, но и удержаться не могу. Артем долго упрашивал меня оставить Милену у него с ночевкой, и я так же долго увиливала. Видимо, чувствовала, что он не справится.

— Этого больше не повторится, — холодно бросил он, выхватив сигарету из моей руки, — Пошли.

Я вздрогнула от резкого жеста, колкого взгляда, и Артем заметил. Его щеки пошли пятнами, он попытался дотянуться о меня, но я отступила на шаг и качнула головой. Резко развернувшись, пошла к воротам, не дожидаясь его шагов за спиной.

Милена, как обычно, сидела в стороне от детей и рисовала. Заметив нас, она радостно встрепенулась, бросила свои дела и подбежала к Артему. Я молча переодела ее и собрала пакет с вещами, который бросила в машину бывшего мужа. Попрощавшись с дочерью и крепко обняв ее на прощание, я проследила взглядом за отъезжающей машиной и поплелась домой, по–прежнему кутаясь в теплый шарф

Дома переоделась в спортивный костюм и ветровку, взяла ключи от машины с мобильником, и поехала развеяться. Маршрут выбрала длинный, чтобы вдоволь насладиться громкой музыкой, бьющей из динамиков; и дорожным покрытием, что недавно сменили в городе. Теперь быть за рулем одно удовольствие.

Добравшись до горы Гамлета, подъехала к краю смотровой площадки и устроилась на капоте, нагретом работающим двигателем. Мобильный телефон завибрировал, я вытащила его из кармана и взглянула на экран.

«Чем занимаешься?»

Глубоко вздохнув, улыбнулась и посмотрела вперед. Затем быстро щелкнула камерой, запечатлев прячущееся в водной глади солнце, и отправила в сообщении снимок без комментария. Он ничего не ответил.

Рома в одиночку занимался открытием филиала в Финляндии, и это отнимало все его время. Последнюю неделю мы созванивались каждый вечер, но встретиться у нас никак не получалось. И, если честно, в глубине души я была рада этому; хотя другая часть меня сгорала от любопытства.

«Я хочу связать тебя. Хочу привязать твои ноги к кровати так широко… Хочу, чтобы ты умирала от желания, когда я буду смотреть на тебя — открытую и сочащуюся влагой»

Дрожь прошла по моей коже, едва эти слова всплыли в памяти. Я зажмурилась и сглотнула, ощущая, как горит каждая клеточка моего тела.