Подводя итоги сатирическому обозрению в «Дневнике провинциала в Петербурге», сатирик с грустью констатировал: «Первый итог — это живучесть идеалов недавно упраздненного прошлого». Он ясно видел, что формальное уничтожение крепостного права мало изменило судьбу народа. Хозяевами остались по-прежнему реакционеры-помещики.
Щедрин характеризовал либерализм как идеологию эксплуататоров, ставящую своей целью отвлечь массы от «утопии», иначе говоря — от революционных идей, переключить их мысли на пустяки. В «Дневнике провинциала в Петербурге» Щедрин излагает воззрения этих «пенкоснимателей»: «Наше время — не время широких задач! гласит он без всякого стыда: не расплывайся! не заезжай! не раздражай! Взирай прилежно на то, что у тебя лежит под носом,и далее не дерзай!»
Приемы типизации либералов направлены к тому, чтобы подчеркнуть основные, существенные черты либерализма: продажность, реакционность, словоблудие, тупость, космополитизм. Типы либералов, созданные Щедриным, сходные по своей сущности, разнообразны по своему внешнему виду, нарисованы не как ходячие схемы, иллюстрирующие мысль автора, а многогранно.
Это достигается не только мастерской зарисовкой внешнего портрета, но и показом особенностей поведения, методов одурачивания народа.
Не случайно Ленин, разоблачая человеконенавистническую сущность контрреволюционных партий, политику правящих классов, рассчитанную на ограбление народа, так часто вспоминал щедринскую характеристику либерализма и его сатирические образы либералов. Ленин углубил щедринское определение либерализма, показал последнюю ступень его падения, до конца разоблачил антинародное лицо либералов. Ленин дал предельно четкую характеристику сущности либерализма: «Пресловутая борьба крепостников и либералов, столь раздутая и разукрашенная нашими либеральными и либеральнонародническими историками, была борьбой внутри господствующих классов, большей частью внутри помещиков, борьбой исключительно из-за меры и формы уступок. Либералы так же, как и крепостники, стояли на почве признания собственности и власти помещиков, осуждая с негодованием всякие революционные мысли об уничтожении этой собственности, о полном свержении этой власти» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 20, с. 174).
В «Дневнике провинциала в Петербурге» Щедрин с блестящим остроумием и сарказмом высмеивает также всех благородных героев дворянства — «лишних людей», возвеличенных литературой прошлого. Он оценивает их поведение с точки зрения демократа — защитника интересов народа. Перед читателем вновь проходят фигуры Райского, Лаврецкого, Рудина, Аркадия Кирсанова. Все эти благородные личности, оказывается, нашли свое подлинное призвание в новой общественной обстановке. Все они положительные, трезвые охранители существующего порядка и дальше легкого пикирования с губернатором не идут. Щедрин и во многих других своих произведениях делает подобную же переоценку дворянских героев русской литературы XIX и даже XVIII века, показывая абстрактный характер их гуманизма и неспособность к решительным действиям в новых исторических условиях.
ЩЕДРИН КЛАССИЧЕСКИ ВЫСМЕЯЛ КОГДА-ТО ФРАНЦИЮ, РАССТРЕЛЯВШУЮ КОММУНАРОВ, ФРАНЦИЮ ПРЕСМЫКАЮЩИХСЯ ПЕРЕД РУССКИМИ ТИРАНАМИ БАНКИРОВ, КАК РЕСПУБЛИКУ БЕЗ РЕСПУБЛИКАНЦЕВ.
В. И. Ленин. «Плеханов и Васильев»
Несмотря на несколько революций, во Франции, как и в других странах Европы, стоят лицом к лицу два класса людей, совершенно отличных друг от друга... Во главе государства стоит так называемый правящий класс... Внизу — кишит масса управляемых, то есть городских пролетариев и крестьян. Над массами тяготеют два закона: над городскими пролетариями — закон отчаяния, над обывателями деревень — закон бессознательности.
М. Е. Салтыков-Щедрин. «Благонамеренные речи»
«УБЕЖИЩЕ МОНРЕПО».
ИДЕТ ЧУМАЗЫЙ!
Рисунок В. Храпковского
«РЕСПУБЛИКА БЕЗ РЕСПУБЛИКАНЦЕВ».
ФРАНЦУЗСКАЯ ПАЛАТА ДЕПУТАТОВ.
Рисунок В Ефимова
Прежде были столпы-помещики, а нынче столпы-кабатчики... Ужасно было крепостное мучительство, но оно имело определенный район (каждый мучительствовал в пределах своего гнезда)... Ваше же мучительство, о мироеды и кровопийственных дел мастера! есть мучительство вселенское, не уличимое, не знающее ни границ, ни даже ясных определений.
М. Е. Салтыков-Щедрин. «Убежище монрепо»
* * *
Щедрин понимал неизбежность процесса капитализации России и в то же время глубоко верил в крушение капитализма, в его историческую обреченность.
Этот глубокий прогноз Щедрин дает в самом обширном для всего своего творчества сатирическом полотне «Благонамеренные речи».
Здесь он намечает ряд основных вопросов, которые подробно раскрывает затем в последующих своих произведениях: «Убежище Монрепо», «Дворянская хандра», «Письма к тетеньке», «Пошехонские рассказы», «Мелочи жизни» и др. Щедрин нарисовал предельно яркую, многокрасочную картину действий капиталистических хищников, не упустив из поля своего зрения ни один класс, ни одну общественную группу. Широта этого изображения сочетается у него с глубиной раскрытия нравственного облика представителей эксплуататорских классов.
Вопрос об исторической роли, о внутренней гнилости и обреченности эксплуататорских групп, об отчаянной безысходности всего мыслящего в рамках этого озверелого грабительства впервые с такой глубиной и трагичностью ставится Щедриным в сатирической хронике «Благонамеренные речи».
В «Истории одного города» говорилось больше о темных силах реакции, пришедших как бы со стороны в тупой и ошеломленный город Глупов. В «Благонамеренных речах» дается развернутая, наглядная картина возникновения и действия эксплуататоров всех мастей внутри этого города Глупова, эксплуататоров, порожденных самой почвой города Глупова. Этим произведением Щедрин открывает как бы начало нового — третьего и самого обширного периода своего творчества.
В хронике «Благонамеренные речи» Щедрин рисует галерею портретов «теоретиков обуздания». Здесь и так называемые новые люди, они же краеугольные камни нового времени: маклаки, кулаки, сводчики, кабатчики, закладчики и пр.; и разорившиеся крепостники-помещики: утробины, терпибедовы, гололобовы, голозадовы; и продажные дворянские либералы. Все это полчище эксплуататоров нещадно грабит народ и прикрывает свое хищническое нутро «благонамеренными речами» о святости собственности, семьи, государства.
Продолжая в «Благонамеренных речах» обличение либерализма, экономически и морально деградирующего поместного дворянства, Щедрин основной огонь сатиры направляет на нарождающуюся буржуазию.
Идейный замысел этой хроники чрезвычайно глубок и обширен. Щедрин писал, что он ставил своей целью показать глубочайший распад современных «основ»: «Я обратился к семье, к собственности, к государству и дал понять, что в наличности ничего этого уже нет. Что, стало быть, принципы, во имя которых стесняется свобода, уже не суть принципы даже для тех, которые ими пользуются».
Композиция хроники строго соответствует этому замыслу. В центре хроники стоит капиталист-хищник Дерунов, все остальные герои в той или иной мере связаны с ним или объективно испытывают его влияние, зависят от него. Дерунов — знамение эпохи, плод новой ступени развития эксплуататорского общества. В нем воплотились многие отрицательные черты уходящего класса эксплуататоров-крепостников, но он несет в себе и новые, еще более разрушительные начала.
Вместе с Деруновым в «Благонамеренных речах» представлен целый лагерь людей, подобных ему: Антон Стрелов, Полушкин и другие. «Во множестве появились неведомые люди, с пронзительными, почти колючими взорами, с острым и развитым обонянием и с непоколебимой решимостью в Тетюшах открыть Америку», — пишет сатирик. Как и Дерунов, Антошка Стрелов одержим алчностью, неразборчив в средствах, боек на язык. Он лицемер и грабитель.