- Вы куда, товарищ?

Красноармеец, по-видимому, не расслышав вопроса, вынул из кармана платок; тяжело дыша, он протер лицо и пенсне.

- Артиллерист? - вместо ответа сказал он, внимательно посмотрев на Березина. - Покажи-ка мне, где противник?

«На «ты»! Вот чудак, сразу видно штатский».

- Вы осторожнее, - сказал Сергей, - противник рядом. Возьмите бинокль, восьмикратное увеличение, трофейный, все видно как на ладони.

- А кто командует вашим полком? - спросил «лриписник», как мысленно окрестил его Березин, и, осмотрев позиции гитлеровцев, возвратил лейтенанту бинокль.

- Богданов! Майор Богданов, - поправился лейтенант.

- А, Богданов. Где же он сам?

- На своем НП, рядом с нами, - Сергей отрезал ломоть от арбуза, принесенного на копну вездесущим Прониным, и протянул его красноармейцу. - Попробуйте.

Гость молча взял, но, откусив, сделал гримасу:

- Недозрелый.

- Вместо воды, - рассмеялся Сергей, - привыкните. - Он улыбнулся красноармейцу и спросил: - А вы что, по призыву?

- Ж-ж-ж-и-их... - просвистели над их головами пули.

- Ого! - пригнул голову «пршшсник». - Так и убить могут.

- Запросто, - подтвердил Березин. - Война, знаете, дело серьезное.

- Да ну? - в этом возгласе Сергею послышалась ирония.

Впереди, где были позиции чапаевцев, вдруг разорвалось сразу несколько мин, и скоро все поле заволокло дымом.

- Атаку готовят, - сказал лейтенант, прислушиваясь к приближающемуся шипению летевших мин.

- Ты думаешь? - поднял бинокль «пршшсник».

- Уверен! - буркнул Сергей. - «Еще на «ты» называет меня, а видит же, что лейтенант...» - Танки, - вдруг всполошился он.

- Вижу, - спокойно подтвердил собеседник. - Как только выйдут из лощины, дай огонька.

«Ого! - подумал Сергей, - уже приказывает!»

- Простите, а кто вы? - официальным тоном спросил Сергей.

- Я? Петров!

- Какой Петров? - переспросил лейтенант.

- Командир Чапаевской дивизии генерал Петров.

У Березина округлились глаза.

- Да ты погоди, не прыгай. Ложись, - генерал рывком прижал к скирде лейтенанта, пытавшегося вскочить и отдать ему честь. - Убьют...

Об этом маленьком инциденте Сергей решил не докладывать Богданову, а подробности боя командиру полка пересказал сам Петров, вернувшийся через час из боевых порядков своей дивизии.

- Спасибо, - сказал он Богданову. - Мои орлы очень довольны. Они видели. Первый же снаряд разорвался над головами гитлеровцев. А те шли колоннами, цак на параде, со .знаменами... Ну и дали же ваши им жару! У тебя все батареи так стреляют?

- Лейтенант Березин, тот, что вел огонь, - самый молодой из командиров батарей.

- Отлично! - генерал протер пенсне и, снова надев его, посмотрел на Богданова. - Отлично, - повторил он. - А свой командный пункт я, с твоего разрешения, здесь, у тебя, и организую. Не возражаешь? Нет? Решено.

С этого дня генерал Петров стал бывать у артиллеристов ежедневно.

Как-то командир Чапаевской дивизии приехал очень рано.

- Радиограмма получена из Ставки, - сказал он Богданову. - Одессу не сдавать, оборонять до последней возможности.

Они прошли мимо вышки, которую построили бойцы Березина. Сергей, расположившийся на вышке, только что обнаружил батарею противника и сейчас пытался по карте определить ее координаты. Видимость была плохая: мешал туман. В расположении врага было тихо. Батарея, выпустив около десяти снарядов, замолчала. Но Сергей не верил наступившей тишине. Он прислушался к эху канонады, глухо доносившемуся с правого фланга.

На фланге Шел бой. Сергей слышал, как Свитковский просил разрешения открыть огонь. Березин знал, что противник стремится взять в клещи защитников города. Об этом ему сообщил утром адъютант Богданова, показав для убедительности карту командира полка.

Сергей, выслушав его, спросил:

- А как с Колей Сериковым? Ничего не слышно? Ты узнавал?

- А как же. Серикова эвакуировали на Кавказ. А вот связист Раджабов жив. Ты знаешь об этом? Он здесь.

- Жив?! - обрадовался Сергей. - Отпрошусь, поеду и отыщу его.

- Куда ты поедешь? Момоту поручено всех разыскать. А тебя все равно не отпустят. Мало ли что может произойти.

- Ничего не случится, наше направление второстепенное, сам Богданов сказал...

Но Богданов на этот раз ошибся. На рассвете противник предпринял отчаянную попытку прорваться к городу, именно на их второстепенном направлении. Бой затих только с наступлением сумерек. Петров управлял боем отсюда, и майору, слышавшему почти все команды и распоряжения генерала, казалось, будто он сам видит, как переходила из рук в руки безымянная высота, которую генерал называл ключом к позициям чапаевцев.

По окончании боя Богданов запросил о расходе снарядов и, услышав астрономическую цифру - семьсот два, присвистнул.

- Березину подвезти снаряды, - распорядился он. - А на батарею Свитковского передайте, чтобы он произвел пристрелку целей, особенно опасных для нашей пехоты...

Сергей наблюдал с вышки за пристрелкой, когда из-за поворота дороги появился человек. Сергей узнал комиссара полка. Иващенко шел, смешно размахивая на ходу руками, очевидно, погруженный в свои мысли. Каска была надвинута до самых бровей.

- Вот хорошо, - обрадовался ему Сергей и спустился с вышки.

- Здорово, орлы! - еще издали закричал комиссар. - Как воюете?

- Нормально, - отвечал Сергей. - А как в городе?

- Тоже нормально! - весело сощурился Иващенко. - Сам противник это подтверждает своими листовками. Раньше кричал: «Рус капут! С ходу возьмем Одессу», а теперь запел по-иному: «Матери и жены! Уговорите своих мужей и сыновей не лить понапрасну кровь и сдать город». А среди населения подъем, - продолжал он. - На стекольном заводе, который бутылки с горючей смесью выпускает, запалы к ним придумали. Не нужно будет поджигать паклю... - Иващенко помолчал, осмотрелся и добавил: - А сидеть здесь нам придется долго, Сережа. Отходить некуда, позади море. Были бы только снаряды... Увидишь командира полка, скажи, что я приду часа через три. У меня для него сюрприз.

Проводив комиссара, Сергей снова полез на вышку.

Когда Богданов вернулся в свою землянку, он увидел письмо.

«Маня!» - взглянув на конверт, обрадовался Николай Васильевич и, быстро вскрыв конверт, достал несколько мелко исписанных листков.

«Дорогой Коля! - писала жена. - Вот мы с Боренькой снова переехали. Ты напрасно волнуешься. Краснодарцы встретили нас хорошо. Уже устроились. Боря пошел в школу, а я теперь сестра милосердия в госпитале. Так рада, что работаю, передать тебе не могу. А тут еще случай. Твоего лейтенанта здесь встретила, по фамилии Сериков. Как я, Коленька, ему обрадовалась, будто родному. Вышло это случайно. Письмо он просил отправить, а я взглянула на адрес - твоя полевая почта... Он мне все о вас и о тебе, Коленька, и рассказал...»

Богданов дважды перечитал письмо. «Наконец-то получил от вас весточку, дорогие! - думал он. - А то я уже не на шутку начинал беспокоиться».

Мысли его нарушил Иващенко.

- Николай Васильевич, знакомься, - представил он майору рослого моряка. - Капитан второго ранга, прибыл к нам для координации совместных действий с артиллерией флота.

- Очень рад, - начал Богданов, глядя на полное доброе лицо, смеющиеся светлые глаза... «Голядкин? Коля?» - узнал он товарища по училищу.

- Коля! - обрадовался Богданов, обняв моряка.

- Он самый, - весело подтвердил моряк, целуя майора.

- Откуда ты? Какими судьбами попал сюда? Ты ведь на флоте?

- Был на флоте, а теперь в пехоте, - пошутил Голядкин.

- Вы незнакомы, - спохватился Богданов. - Это, Коля, комиссар полка Яков Данилович Иващенко. Знакомься, Яков Данилович, - повернулся он к комиссару. - Это Голядкин Николай Александрович, бывший комсорг нашего училища. Тринадцать лет не виделись. Вот какая встреча! А ты где служишь, Коля?

- Да вот в двести шестьдесят пятый кап направили заместителем.