Мольер. Мещанин во дворянстве

Представьте себе... лабораторию алхимика. Мои инструменты: элементы человеческого тела. Моя перспектива: жизнь в настоящем. Отправная точка: тишина. Поехали!

Жизнь — постоянное движение: одно присутствие сменяется другим, как одна смерть следует за другой — и так до конечной мутации. Постулат: «Нельзя дважды войти в одну реку» (Гераклит).

Давным-давно известно, что пространство есть движение. Во время этого медленного и непреодолимого движения вперед молекулы встречаются, соприкасаются, отталкиваются или соединяются: все пылинки жизни, играя между собой, непрестанно участвуют в обменах. И все это происходит в соответствии с неким ритмом в «темпе» всемирного тяготения.

Чтобы преобразовать все эти неуловимые вибрации, уже сами по себе составляющие настоящее, в конкретный и осязаемый предмет, мне требуется инструмент, способный воспроизводить в естественном состоянии:

движение — обмен — ритм.

Следите за мной и щупайте. Не правда ли, мой позвоночный столб не уступает в гибкости хлысту или змее? Разве он не само движение? Обратите внимание, как свистят кузнечные меха — дыхательный аппарат, непрестанно осуществляющий и поддерживающий циркуляцию воздуха между человеком и вселенной, между средой и тобой — туда и обратно. Не тут ли происходят обмены? Послушайте тамтам этого колдуна — сердца, отбивающего удары — один короткий, один длинный. Ямб, как вы говорите. Не правда ли, это соответствует ритмам вселенной! Мы живем, отбивая ямб.

Понаблюдаем за дыханием пристальнее: грудная клетка расширяется — принимает воздух. Грудная клетка сокращается — выбрасывает воздух, отдает. Она может и удерживать воздух, приостанавливая процесс обмена, назовем это задержкой. Вот элементарная триада жизни: получать, давать, задерживать. Вот триада дыхания: вдох, выдох, задержка. Мы дышим не думая, впрочем, мы никогда «не думаем». Но чувственность жизни легко дает нам понять, что:

получать — женское

давать — мужское

задерживать — среднее.

Вот она, каббалистическая триада!

Разумеется, речь идет не о женщинах и мужчинах. Независимо от пола все мы состоим из триады жизни. Доза меняется в зависимости от пола, а у художника все перемешано.

В каждой триаде три составных элемента:

средний — мужской — женский

средний — женский — мужской

мужской — женский — средний

мужской — средний — женский

женский — средний — мужской

женский — мужской — средний.

Вы спросите, к чему я веду. Применим это рассуждение к живописи.

Тут следующая триада:

желтый — синий — красный

средний — мужской — женский

три основных цвета.

Играя ими, вы получите дополнительные цвета:

желтый и синий = зеленый

синий и красный = фиолетовый

красный и желтый = оранжевый.

Как игрой этих шести цветов можно получить бесконечное множество полутонов, так игрой триад дыхания можно получить бесконечное множество состояний.

Чем это интересно? Как человек — либо мужчина, либо женщина, так существует и два рода дыханий: бессознательное, обеспечивающее биологическую жизнь человека, и сознательное дыхание Персонажа, устанавливающего контакт с Другими. Природа сознательных дыханий может изменить природу дыханий бессознательных, от которых зависит состояние человека. В жизни это происходит само собой. Но, владея алхимией дыхания, можно приводить себя в любое состояние. Такое искусственное овладение дыхательным процессом, который в жизни протекает естественно, естьискусство дыхания. Вы уже чувствуете, что мы приближаемся к науке человеческого поведения, то есть к театру.

Прежде чем идти дальше, еще одно наблюдение, которое и на этот раз иллюстрирует живопись. К шести цветам — три основных, три дополнительных — необходимо добавить еще два — белый и черный. Свет и его тень. Точно так же и к дыхательным комбинациям добавим два влияния, два течения, два прилива в зависимости от того, что происходит — индивидуум ли давит на среду (активный прилив) или среда давит па индивидуум (пассивный прилив). Именно эти два прилива и создают бесконечное разнообразие полутонов или состояний. Я знаю, это трудно воспринимается при чтении, но ведь театр прежде всего «практика жизни».

Пример: внешняя причина заставляет меня вдохнуть против воли. Это пассивный вдох. Мне навязан воздух, который не нужен. С таким же успехом может быть навязана какая-то идея или чтение этого скучного текста. Не выдержав, я собираю всю волю и энергично выбрасываю активным выдохом то, что мне хотели навязать. Дыхание прекращается. Но от удушья сразу приходится невольно вдохнуть и т. д. Две-три минуты дыхания в таком ритме — и на самом деле впадаешь в состояние гнева.

Наоборот, при пассивном выдохе я, чтобы жить, спешу активно вдохнуть и наполнить легкие, а потом, желая сохранить неоценимую пищу, задерживаю дыхание. Но, будучи не в силах сохранить эту каплю жизни, я снова вынужден сделать пассивный выдох и т. д. Если дышать в таком ритме две-три минуты, то на самом деле впадаешь в состояние слабости, болезни, смерти.

После этого примера дыхательной алхимии перейдем к жесту. Позвоночный столб с помощью грудной клетки, шеи, головы, рук и ног диктует нам жесты, их рисунок. Все та же триада:

тянуть — толкать — удерживать вопреки собственной воле

получать — давать — удерживать намеренно

женское — мужское — среднее (каббалистика).

Те же комбинации. Те же приливы: активный и пассивный. То же бесконечное множество полутонов. Иначе говоря: то же богатство языка.

«Все, что не проза, то стихи, а что не стихи, то проза»²² (Учитель философии).

Итак, мы знаем, что человеческое тело физически владеет языком дыхания и языком жестов (процесса мышления я тут не касаюсь). У языка жестов тоже есть школьная грамматика: подлежащее, сказуемое, дополнение. В пантомиме это поза, движение, указание. Что касается слова, то оно — результат сочетания мускульного сокращения с дыханием. Более или менее частые сокращения моей диафрагмы посылают воздух в более или менее открытую полость рта, образуя гласные. По пути, мускульными сокращениями губ или языка, я ваяю согласные. Слог создан, и зазвучало слово. Слово подобно мешочку, куда я кладу образ или мысль. Мы выпускаем его в воздух, словно снаряд, оно разрывается, и мысль или образ выпадают на плечи людей как радиоактивные осадки. Изначально слово — пантомима рта. Следовательно, слово не продолжение жеста и наоборот, а оба они физически результат одного — мускульного сокращения и дыхания. Магия жизни, религия — то есть острое физическое ощущение.

И когда два года спустя Клодель при мне определил слово как внятный глоток — вы понимаете, с какой силой меня потянуло к этому человеку.

В нашем теле четыре главных энергетических центра: голова, живот, половые органы и нервы. Чаще всего один из этих центров, возобладав над тремя другими, определяет наше поведение. В особенности он воздействует на частоту вибраций диафрагмы. Дыхание воздействует на различные точки этой сложной полости: рот — нос — резонаторы лба. Гласный звук обретает свое звучание. Брюшной центр посылает звук на нижнюю губу: половой — в гортань; мозговой бьет о нёбо, а нервный воздействует на резонаторы носа и лба. Таким образом, голос не просто музыкальный инструмент, он — оркестр: живот заставляет звучать трубы; половой центр — скрипки; голова — деревянные и духовые инструменты, а нервы — трубы, играющие на высоких нотах, пикколо или музыкальные пилы.