ГЛАВА 7

Оливия

У меня свидание. Чёрт возьми! Свидание с прекрасными, зеленоглазым, разгуливающим-тут-как-Бог-секса мужчиной, способным заставить меня испытать оргазм одним звуком своего голоса. О, и он принц. Настоящий живой принц, который целует руку леди и заставляет сирот улыбаться... и который хочет залезть мне в трусики. Господи! Однако он не излучает стопроцентную ауру «хорошего парня», разъезжающего верхом на белом коне. В нем определенно есть кое-что от засранца. Но это ничего. Мне нравится немного мудачества в моих мужчинах. Подайте на меня в суд. Это делает вещи интересными. Захватывающими. Есть только одна проблема.

- Как насчет этого? - держу вешалку с черным брючным костюмом.

- Отлично, если планируешь пойти на вечеринку в честь Хэллоуина, одетая как Хиллари Клинтон в 2008 году.

Мне нечего надеть. Обычно, когда женщины говорят, что нам нечего надеть, мы имеем в виду, что нам нечего надеть. Ничего из того, что заставляет нас чувствовать себя красивыми или скрывает несколько лишних килограммов, которые мы набрали, потому что в последнее время слишком сильно налегали на мороженое с соленой карамелью. Оно - мой криптонит.

- Господи Иисусе, Лив, ты вообще покупала новую одежду с 2005 года? – спрашивает Элли, роясь у меня в шкафу

- На прошлой неделе я купила новое белье. - В стиле бикини, хлопчатобумажное, ярко-розовое и цвета электрик. Оно было по распродаже, но я бы купила его в любом случае. Потому что, если меня собьет водитель Uber или свалится на голову что-нибудь странное, типа строительных лесов, я ни за что не появлюсь в отделении неотложной помощи в изношенных, дырявых трусах. Это единственное дно, до которого я отказываюсь скатываться.

- Может, тебе стоит надеть нижнее белье и плащ? - Элли многозначительно шевелит бровями. - У меня такое чувство, что Его Великолепию это понравится.

У меня такое чувство, что она права.

- Интересная мысль... но у меня нет плаща. - На работу я ношу черную юбку и белую блузку, а работаю я все время. Кроме этого, у меня есть несколько пар джинсов, старые спортивные штаны, старые футболки, платье, которое я одевала в церковь, когда мне было тринадцать, и брючный костюм, в котором я закончила среднюю школу. Резко падаю на кровать. Как если бы кто-то упал в бассейн... или с карниза здания.

- Ты могла бы одолжить что-нибудь у меня, - начинает Элли, - но... мой рост метр шестьдесят пять… у меня есть сиськи - приличные, на самом деле - и хотя я и не Ким Кардашьян, у меня также есть задница.

Элли ростом метр в прыжке и по-прежнему покупает джинсы в детском отделе. Просматриваю контакты в своем телефоне, ища номер отеля, который Николас сохранил там сегодня днем. Я заметила, что он не записал номер своего сотового, но он, вероятно, должен держать его в секрете из соображений национальной безопасности или что-то в этом роде.

- Я просто позвоню ему и скажу правду. Скажу: «Не знаю, что ты задумал на сегодняшний вечер, но нам нужно, чтобы это было в джинсах и футболке».

Элли бросается на меня, как на гранату, которая вот-вот взорвется.

- Ты спятила? - она вырывает телефон у меня из рук и вскакивает с кровати. - Если тебе нужны джинсы и футболка, можешь пойти с Донни Домико с нашей улицы - он бы отдал свое яичко, чтобы встречаться с тобой. Принц Николас не носит обычную одежду.

Я - воплощение неофициальности. Во мне нет ничего от девушки из верхов, но Николас определенно во мне заинтересован.

- Ты этого не знаешь.

Элли открывает ноутбук и несколькими нажатиями клавиш прокручивает фото Николаса - изображение за изображением - в костюмах, смокингах и еще костюмах. На некоторых фотографиях он один, но каждый раз, когда рядом с ним женщина, на ней платье - потрясающее, мерцающее и божественное.

Она права. И у меня есть два часа до того, как Николас заберет меня - не так много времени, чтобы выбежать и купить что-нибудь. Скатываюсь с кровати и бегу по коридору, через гостиную, к двери, ведущей на кухню.

- Марти! Иди сюда! - пять минут спустя Марти стоит в моей спальне, уставившись на кучу одежды, которую я только что бросила ему в руки.

- Что, черт возьми, мне с этим делать? Отправить в Армию Спасения?

- Мне нужно, чтобы ты помог мне понять, как превратить это, - я поворачиваюсь и указываю на фотографию Николаса на ноутбуке с высокой блондинкой в смелом платье цвета фуксии, - в это.

Я видела Марти вне работы, и он потрясающе одевается. Он смотрит на одежду, затем бросает ее на кровать.

- Позволь мне кое-что объяснить, куколка. Ты прекрасна внутри и снаружи... но в двенадцати лет я узнал, что люблю члены. Дайте мне высокого темноволосого ламберсексуала, и я одену его так хорошо, что тебе не захочется срывать с него упаковку, даже если это будет первая ночь Хануки. - Он обводит руками мой силуэт. - Но твое нежное тело… я не знаю, что с ним делать.

Закрываю глаза рукой. О чем, черт возьми, я думала? Зачем согласилась встретиться с Николасом? Это будет полный бардак. Последнее мое свидание было в прачечной. Я не шучу. Наша стиральная машина сломалась, и я провела четыре ночи, кокетливо глядя в глаза и болтая через складной стол с супер-симпатичным парнем. На пятую ночь он купил мне кусок пиццы, а потом мы целовались на стиралке во время отжима. Только после того, как я заметила цветастое одеяло, лифчики и трусики в его белье, он признался, что у него есть подруга. Ублюдок.

Марти нежно отводит мою руку от глаз. Постукивает меня по носу и улыбается.

- Я знаю кое-кого, кто может помочь.

Этим кое-кем оказывается, Биббиди, старшая сестра Марти, получившая новую работу в приемной «City Couture» - высококлассного модного журнала. Это означает, что у нее есть ключи от королевства, также известного как гардероб с образцами: мифическая, волшебная комната размером со склад, заполненная платьями и нарядами всех оттенков, размеров и стилей, а также обувью и аксессуарами в тон к каждому, которые только были известны человеку.

Все это Биббиди может использовать во время своей смены - и после - до тех пор, пока ее «босс-леди-дракон, рядом с которой Круэлла Де Виль выглядит нормальной», не узнает об этом.

Она соглашается рискнуть ради меня - и я не уверена, что я с этим согласна. Но Марти уверяет, что она многим ему обязана - что-то вроде компенсации за то, что в средней школе она разбила его любимый-но-дерьмовый «Chevy Nova».

Вот почему Биббиди Гинзберг появляется в нашей квартире сорок минут спустя, нагруженная платьями и сумками. И вот таким образом, спустя час, я в конечном итоге одета в светло-голубое платье без рукавов от Alexander McQueen с вырезом сзади, заканчивающееся на несколько дюймов выше колен. Оно заставляет меня чувствовать себя красивой. Это по-прежнему я – уютная, но элегантная, отполированная версия меня.

Элли укладывает мои волосы так, что они длинным черным блестящим занавесом покрывают мне спину, пока я делаю макияж - немного пудры, немного румян, три слоя туши и приглушенная красная помада, которая подчеркивает форму моего рта, кажется, Николасу, он нравится.

- Эти будут идеальны! - восклицает Биббиди, как волшебной палочкой размахивая обсидиановыми сапогами на высоких каблуках.

- Ммм. - одобряет Марти. – Сапоги, которые говорят «Трахни меня».

- Я не могу их одеть, - пытаюсь возразить я. - Я сломаю себе шею. На земле еще лежит снег.

- Ты пойдешь от кафе к машине, - возражает моя сестра. - А не по тропе гор Аппалачи, Лив.

Биббиди указывает на мой ноутбук, все еще открытый на восхитительной фотографии Николаса.

- Мой брат не подшутил надо мной - это с ним ты встречаешься?

Мне приходиться бороться, чтобы не вздохнуть, как мечтательная школьница.

- С ним.

Она бросает еще один взгляд.

- О, дорогая, ты определенно надеваешь эти «трахни-меня» сапоги.

И это все решает.

Двадцать минут спустя в одиночестве стою в кафе, чтобы платье не помялось. Комната тусклая, освещается только приглушенной лампой над стойкой и несколькими мерцающими свечами на столиках у окна. Закрываю глаза. И клянусь себе, что буду помнить этот момент. Эту ночь. Потому что стою на самом краю этой волнующей, чудесной пропасти, где все идеально. Где мечты, мелькающие в моей голове о том, как пройдет сегодняшний вечер, безупречны - мое остроумное, неотразимое подкалывание, сексуальное рыцарство Николаса, наш забавный флирт. Мы будем смеяться, танцевать, поцелуемся, пожелав друг другу доброй ночи. А может, и больше.

Я - Дороти, смотрящая на Изумрудный город.

Я - Венди, поднимающаяся в воздух после первой щепотки эльфийской пыли.

Я... смеюсь про себя... я - Золушка, которая садится в карету, чтобы отправиться на бал.

И даже если эта ночь - все, что есть, я ее не забуду; я буду хранить это воспоминание. Смаковать его, лелеять. Оно сделает трудные времена немного легче, слегка согреет моменты одиночества. Когда Элли уйдет в школу, когда я перед рассветом день за днем буду на кухне печь пироги, я вспомню это чувство и улыбнусь. Оно мне поможет.

Открываю глаза. Николас стоит по другую сторону двери кафе и наблюдает за мной через витрину. Его глаза горячие и неистовые, жаркие зеленые джунгли. А потом он медленно и широко улыбается, на щеках появляются ямочки. Моя грудь сжимается от неожиданного волнения. И внезапно я улыбаюсь сама, легко - потому что все это так приятно. Он входит в дверь, останавливается передо мной в нескольких метрах, наши взгляды поглощают друг друга. Его черные парадные ботинки блестят, брюки угольно-черного цвета сидят идеально - когда он двигается, видны сильные, узкие бедра с намеком на очертания того, что должно быть великолепным членом, дразнящим через ткань. Пытаюсь скрыть, на что именно я смотрю. На нем зауженная рубашка серебристо-серого цвета - без галстука - две верхние пуговицы на шее расстегнуты, и мои пальцы трутся друг о друга, желая к нему прикоснуться. Черная спортивная куртка, накинутая на рубашку, крутая и дорогая. На подбородке темная щетина, и я хочу прикоснуться и к ней тоже. Сочетание пятичасовой щетины и бунтарских прядей каштановых волос, падающих ему на лоб, придает плутоватый, озорной вид, от которого мои кости плавятся, а груди внезапно тяжелеют и покалывают. Наши глаза, наконец, встречаются - он все еще смотрит на меня, приоткрыв рот. А я не могу прочитать выражение его лица.