грамматике греческого языка. Таково руководство С.И. Соболевского, Древнегреческий
язык, М., 1948, стр. 355-382. Имеется и специальный школьный словарь по Гомеру – Вл.
Краузе, Гомеровский словарь, Спб., 1880.
10.Марксистско-ленинское изучение Гомера. После ознакомления с текстом
Гомера и необходимыми для этого историко-литературными данными должно стоять на
очереди углубленно-историческое изучение Гомера, т. е. изучение марксистско-ленинское.
К сожалению, у нас еще не имеется такой работы по Гомеру, которую можно было бы
рекомендовать как образец марксистско-ленинского изучения Гомера в целом. Однако для
этого изучения уже заложен достаточный фундамент, с которым можно познакомиться по
указанным выше руководствам и учебникам.
У самих классиков марксизма-ленинизма имеется огромное количество
высказываний по ранней истории античного общества, без изучения которых невозможно
и приступать к марксистско-ленинской разработке Гомера.
В первую очередь необходимо указать основополагающую в этом отношении работу
Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства»,
Госполитиздат, М., 1953. Здесь Гомер локализируется на границе общинно-родовой и
рабовладельческой формации, – положение, которое в настоящее время для всякого
марксиста является основным и непререкаемым. Употребляя устаревший в настоящее
время термин «варварство», указывающий на последний этап общинно-родовой
формации, Энгельс пишет (на стр. 25 сл.): «Полный расцвет высшей ступени варварства
выступает перед нами в поэмах Гомера, особенно в «Илиаде». Усовершенствованные
железные орудия, кузнечный мех, ручная мельница, гончарный круг, приготовление
растительного масла и вина, развитая обработка металлов, переходящая в художественное
[19] ремесло, повозка и боевая колесница, постройка судов из бревен и досок, зачатки
архитектуры как искусства, города с зубчатыми стенами и башнями, гомеровский эпос и
вся мифология – вот главное наследство, которое греки перенесли из варварства в
цивилизацию». Такова основная социально-экономическая характеристика Гомера.
Но за этим следует и социально-политическая характеристика Гомера, которую
Энгельс дает в очень выпуклой форме, используя данные Л. Г. Моргана и К. Маркса. Здесь
критикуются традиционные и обывательские представления о гомеровских царях как о
представителях абсолютной власти и о народном собрании как о бессильном и бесправном
учреждении. В качестве итога этой характеристики можно было бы привести такие слова
Энгельса (стр. 110-111): «Мы видим, таким образом, в греческом строе героической эпохи
еще в полной силе древнюю родовую организацию, но вместе с тем уже и начало подрыва
ее; мы видим здесь отцовское право с наследованием имущества детьми, что
благоприятствовало накоплению богатств в семье и усиливало семью в противовес роду;
обратное влияние имущественных различий на общественный строй посредством
образования первых зародышей наследственной знати и царской власти; рабство, сперва
одних только военнопленных, но уже открывающее возможность порабощения
собственных соплеменников и даже сородичей; начавшееся уже вырождение древней
войны племени против племени в систематический разбой на суше и на море в целях
захвата скота, рабов и сокровищ, превращение ее в регулярный промысел; одним словом,
восхваление и почитание богатства как высшего блага и злоупотребление древними
родовыми учреждениями для оправдания насильственного грабежа богатств. Недоставало
еще только одного: учреждения, которое не только обеспечивало бы вновь приобретенные
богатства отдельных лиц от коммунистических традиций родового строя, которое не
только сделало бы прежде столь мало ценившуюся частную собственность священной и
это освящение объявило бы высшей целью всякого человеческого общества, но и
приложило бы печать всеобщего общественного признания к развивающимся одна за
другой новым формам приобретения собственности, а значит, и к непрерывно
ускоряющемуся накоплению богатств; не хватало учреждения, которое увековечило бы не
только начинающееся разделение общества на классы, но и право имущего класса на
эксплуатацию неимущих и господство первого над последним.
И такое учреждение появилось. Было изобретено государство».
Промежуточный характер гомеровского общества охарактеризован здесь очень
ярко, и такая характеристика должна лечь в основу всякого марксистско-ленинского
изучения Гомера. [20]
Из многочисленных произведений классиков марксизма-ленинизма мы бы указали
еще на подготовительные материалы к «Капиталу» Маркса, которые изданы у нас под
названием «Формы, предшествующие капиталистическому производству», Госполитиздат,
М., 1940. Здесь читатель найдет вызывавшее перед тем большие споры разграничение
восточного и античного способов производства и в связи с этим учение о специфике
античного общества. Глубокие мысли в этих записях Маркса еще не вполне использованы
в советской науке и могут много дать для характеристики гомеровского общества.
В настоящее время необходимо также отдавать себе полный отчет и в разного рода
увлечениях, имевших место у прежних излагателей Гомера. Так, классовая точка зрения на
Гомера, очевидно, не может проводиться безоговорочно, поскольку общинно-родовая
формация, на которой вырастает гомеровское творчество, является формацией
доклассовой, и здесь можно говорить только о кануне классовой, а именно
рабовладельческой, цивилизации. В частности, в настоящее время отпадает понимание
гомеровского общества как феодализма, а гомеровского творчества как специально
придворного, рыцарского и исключительно аристократического. Были уклонения и в
обратную сторону, когда в творчестве Гомера начинали видеть только один демократизм,
только одну оппозицию к аристократии, только один антимилитаризм или только одну
наивную и нецивилизованную народность. На самом деле, ввиду отмеченного выше
промежуточного положения Гомера, мы находим у него, несомненно, аристократическую
идеологию и идеологию родовой знати, однако с такими интенсивными
демократическими, антимилитаристскими и даже антимифологическими тенденциями,
что может возникнуть даже вопрос, чего больше у Гомера, старого или нового. Точно так
же, уходя в народные глубины и являясь подлинно народным творчеством, поэмы Гомера
свидетельствуют о наличии многовековой поэтической техники, давно превратившейся в
традицию и уже близкую к поэтическому формализму. Некоторые так и думали, что,
например, весь аппарат богов у Гомера является не чем иным, как данью
формалистической технике эпоса. В чистом виде такое воззрение в корне неправильно.
Однако черты поэтического формализма, отстоявшиеся на почве вековых народных
традиций, должны быть учтены в полной мере. Но выдвигать ли на первый план у Гомера
аристократические или демократические тенденции и выдвигать ли на первый план
поэтический формализм или непосредственное вдохновение, все это в настоящее время
может толковаться только как продукт народного творчества, и без проблемы народности
изучение Гомера в настоящее время должно считаться бессмысленным. Неплохую критику
разных односторонностей, имевших место в советской литературе о Гомере, можно найти
в работе В. М. Дьяконова «К вопросу о [21] народности «Илиады», напечатанную в
«Ученых записках Кировского педагогического института имени В. И. Ленина», вып. II,
Киров, 1941, стр. 8-11.
В самой общей форме марксистско-ленинское понимание Гомера, а именно его
мифология, блестяще сформулировано М. Горьким в его докладе на I съезде советских