– Эр Дино по вызову прибыл.

Конвенция любовалась соседом. С отеческой нежностью и материнским восторгом. А сосед таращил глаза на Маркиза. Пришлось рукой помахать.

Кларк объяснил:

– Он был в экспедиции свободного поиска, и четыре года назад с ним прервалась связь. Мы думали, что он погиб, а тут…

Маркиз не дал ему излить радость:

– У вас роботы самостоятельно в экспедиции летают?

– Не все, – серьезно ответил Кларк. – Только Дино. Особый эксперимент. Он не такой робот, как другие. Таких всего трое в Конвенции, и Дино лучший. Он андроид… собственно, он искусственный человек.

– Улучшенная модель человека? – съязвил Маркиз.

– Ну да, – спокойно ответил Кларк.

1989

Сволочи! Слово аборигена для них закон! Ну и чем же тогда отличается их гуманитарно высокоразвитая Конвенция от недоразвитых дураков землян? Тоже лапши на уши понавешают, а втихаря все по-своему делают. Абориген, понимаешь, распинается, а они вежливо кивают, дружески улыбаются и засылают кучу ассенизаторов… пардон, чистильщиков.

Маркиза буквально трясло, когда он думал о незваных гостях. Впервые в жизни он чувствовал абсолютную невозможность что-то изменить. Если б они были так гуманитарно цивилизованны, как говорят, они никогда бы не дали аборигену почувствовать свою никчемность. Даже самым хамским образом стащили аннигилятор и переправили в Конвенцию. Не стал бы он, конечно, пользоваться против людей таким… даже не оружием, а куда больше. А вот Лесли, гад, решил, что запросто. И все. Вполне гуманитарно спер.

Можно, конечно, позвать Призрака и попереть на них с голыми руками или со своей полицейской спецмоделью – им пофиг. Повключают защиту и будут жалостливо улыбаться младшему брату по разуму.

Карлос и Джемма знали об этих чертовых пришельцах – и ничего. Не возражали. Ни Маркизу, ни им. Дипломаты… Прямо сказать Маркизу, что пришельцы им не мешают, а вовсе даже наоборот интересно, они не могут. Тоже жалеют. Сами они инопланетяне с этими их сверхъестественно-экстрасенсорными данными! Или нормальные мутанты, иногда одного визита в Зону достаточно, чтобы измениться…

Их не задевало, что кто-то лезет в земные дела. Или они тоже считают, что Зона не Земля уже? Значит, и сталкеры не земляне? Значит, Маркиз не абориген и можно на него плевать. Карлос и Джемма, правда, по старой дружбе не плюют, а пришельцам что, им Маркиз не друг и не муж, а так, досадная помеха на пути к светлой и благородной цели – избавлению Земли от ига Странников… о которых и сами ни черта не знают.

Третий год, между прочим, избавляют, а вот результатов что-то не видно. Это Зона! И чихала она на ассе… чистильщиков.

Но что надо признать, на глаза сталкерам они стараются не попадаться. Слухи-то ходят среди ребят, да мало ли слухов о Зоне. То, что это не мутанты бродят, а нормальные инопланетяне, никому в голову пока не пришло. Сталкеры к чудесам привычны.

Все эти годы Маркиз ломал голову над тем, кому было нужно, чтобы инспектор Кларк заблудился в пространстве всеми молекулами и вместо Тирии угодил на Землю, да не куда-то на Ямайку или в Москву, а в Зону. Пришельцы легко сочли это случайностью, даже циферку Маркизу сказали: целых двадцать две сотых в минус какой-то двузначной степени – огромная вероятность. Ну, им виднее. Возможно. А вот Маркиз из личного опыта знал: всякая случайность есть скрытая закономерность. Надо только ее найти. Это щенком он в случайности верил. Потом поумнел.

Правда, фактов было мало. Факт первый – незапланированный визит Кларка в минус двузначной степени. Факт второй – потеря уникального робота Дино в аккурат на той же планете и даже в той же стране и его обнаружение в одном подъезде со сталкером Маркизом. Факт третий – решение Конвенции начихать на волю аборигена. Ведь кто-то на этом настоял. Кто?

Проще простого – спросить у того же Кларка, он скажет, но, будучи парнем исполнительным и армейски дисциплинированным, доложит наверх. «Верху» Маркиз не верил ни в земной его ипостаси, ни тем более инопланетной. Чутье срабатывало, как в Зоне: не хочешь ходить – не ходи. Вот и здесь: не хочешь спрашивать – не спрашивай. Пусть тупым недоразвитым аборигеном считают.

Взяли же на себя право решать за чужой мир… И ведь как – завернули размазанного на атомы Кларка сюда, в Зону. Не открыто сказали в Конвенции: так, мол, и так, непорядок в Солнечной системе, исправить бы надо. Зачем-то эта хитрость была нужна.

А если возьмут на себя еще что-нибудь? Например, решить, что не в меру прыткий и любопытный абориген дурно влияет на свой мир. А уж какие выводы из этого им позволит сделать их высочайшая гуманитарная цивилизованность, судить не далекому от приверженности морали сталкеру. Мало ли. Было у Маркиза одно дурное свойство – допускать ВСЁ. И по мере возможность искать, как с этим бороться. Сейчас он, что называется, ушел в глухую защиту. Прикинулся чайником, шлангом, дураком, аборигеном недоразвитым. Видел же он, как они там нехорошо встрепенулись, когда он швырнул в какую-то нежить «черной брызгой», а из «брызги» вдруг получился человек. Вполне живой человек. Просидевший в этой круглой хреновине величиной с вишневую косточку аж несколько сотен лет. Как консервированная минога. Говорит, что даже не затек. И не состарился, в отличие от его собственных правнуков.

Вот кому Маркиз верил так это ему. Крестнику своему. Шарлю (не путать с Карлосом, он же Шарло). Верил по самой простой и вполне земной причине: Шарль, что ни говори, был ему обязан возвращением. Лично Шарль – лично Маркизу без всяких там судеб цивилизации. И то верил по-своему – с оглядкой. Полностью он не доверял даже Шарло и Джемме. Такая вот сволочная натура.

Ну так, короче, «черные брызги», как известно (им там известно откуда-то) представляют собой свертки пространства. Странники этим грешат. Понравилось что-то где-то – компактно свернули – и в карман. Никто, кроме них, этого не умеет. И разворачивать обратно – тоже никто. Только недоразвитый землянин Маркиз.

Тут Конвенция сильно насторожилась. Может, решили, что Маркиз – Странник, ведь никто никогда ни одного живого Странника не видел. И вообще, есть ли они, эти Странники, или это пугалка для других цивилизаций, или нормальный миф, или есть кто-то, кто о них знает гораздо больше, чем говорит, Маркиз не знал. Мифические Странники его не волновали, он родился на Земле, хотя момента рождения не помнил, но вот с четырех лет имел вполне конкретные воспоминания о собственной жизни. Но Конвенция могла решить, что Маркиз просто так здорово внедрился, да еще оказывается в месте собирания размазанных молекул в инспектора Кларка… Так что Маркиз до сих пор прикидывался, что это у него случайно вышло, с перепугу.

В общем, так оно и было. В первый раз. А сейчас он любых размеров «брызги» разворачивал. Отрепетировано. Только после этих экспериментов сильно голова болела, а один раз – ноги, когда удирал от неведомого чудовища, которое гналось за ним, жадно клацая челюстями, пока не свалилось в овраг – а оттуда никто не возвращался. Больше нечисти не вылуплялось, да и вообще ничего живого не вылуплялось, только предметы какие-то, цветочки… Маркиз все это аккуратно в самую мощную «комариную плешь» закидывал. Никто не достанет.

Технологию разворачивания он для себя сформулировал ненаучно, но просто: «Надо очень захотеть». С Шарлем поделился. Шарль его понял. Он, пожалуй, был единственным, кто его понимал, даже инстинктивное недоверие к доброжелательным пришельцам. Его, Шарля, планета, в Конвенцию тоже входила, но только в качестве наблюдателя, по лестной для Маркиза причине – его миру межпланетная ООН казалась гуманитарно недоразвитой. Шарль остался на Земле. Не в Зоне, а в той квартире, в которой раньше жил Дино. Он попросил у Маркиза разрешения. И Маркиз понял: отказать – и Шарль останется на базе. Скажет Маркиз – вали с моей планеты, Шарль свалит. Для него слово аборигена действительно было законом. Потому Маркиз и разрешил. Да еще назло остальным. Тем он очень убедительно запретил выходить из Зоны: двоих подстерег и коленки отстрелил. Несмертельно, с их-то медициной, но больно – жуть. И скандал в Конвенции устроил. Двоих отозвали обратно, даже не дав коленки вылечить до конца.