Собственно говоря, я закончил свою работу. В качестве вашего гида я сделал то, что обещал, и ознакомил вас с великими религиями. Теперь ваше дело — оценить их и завести среди них собственных друзей. Настоящее заключение этой книги должно быть вашим, а не моим.

Но прежде чем вы примете слишком твердое решение, позвольте мне вас предостеречь. В каждой книге о религии есть свой собственный подход, свой собственный уклон. Некоторые написаны с психологической точки зрения; другие делают акцент на морали или социальном аспекте; некоторые написаны преданными христианами, которые рассматривают все религии с точки зрения христианства; другие против религии. Надеюсь, вы заметили, что я очень даже «за» все великие религии: я склоняюсь не в пользу какой-либо одной из них, а в пользу одного аспекта, который есть в каждой, — мистического аспекта. Мне он кажется наиважнейшим. Большинство других авторов с этим не согласны. Нужно упомянуть еще одну особенность этой книги: хотя многие авторы книг о религии согласны, что мы должны примириться с наукой, мало кто (в отличие от меня) находит в ней колоссальное религиозное вдохновение. То, что наука мне рассказывает обо мне самом — о теле и уме, и со всех других уровней наблюдения, — я считаю религиозным откровением. Другие авторы более успешно разделяют науку и религию. Это некоторые из причин, по которым нужно еще много что прочитать на эту тему, прежде чем принять решение.

Конечно, чтение — это только начало. Цель нашего исследования — в первую очередь познакомить нас с самими собой, а не с чьими-то идеями и верованиями. Когда мы читаем, слушаем других людей и реагируем на них, то начинаем понимать, что мы чувствуем, что мы думаем и, прежде всего, кем мы являемся — они заставляют нас заглянуть в собственные умы и сердца. И это самое главное, окончательное испытание. Мы возвращаемся к себе, к глубоким озарениям, которые приходят, когда мы перестаем читать, и даже в конце концов перестаем думать и терпеливо ждем, пока истина — наши собственные самые глубокие убеждения — не проявится.

Далее в этой главе я хотел бы рассказать вам, что проявилось в моем собственном случае. Для меня написание этой книги стало очень захватывающим опытом, но также большим вызовом: оно заставило меня определить собственную позицию. Оно требует, чтобы я заявил, в самых ясных выражениях, о том заключении, к которому пришел лично я. Его я теперь вам и предлагаю — в качестве пищи для размышления, а не руководства. Это совершенно личная точка зрения — я не претендую ни на какой авторитет — так что вы вполне вольны со мной не согласиться.

Чего я хочу от жизни? Для чего я сюда пришел? Я хочу понять, чем я являюсь, вот и все. Это слишком хорошая возможность, чтобы ее упустить. Родиться человеком, вообще просто существовать и не интересоваться этим — как было бы расточительно! Вот он я, свой собственный экземпляр: исследователь и исследуемое, в одной удобной упаковке. Вот он я, полная загадка для самого себя и удобный образец этой полнейшей Загадки, Вселенной. Задача этого образца — заглянуть в самого себя, стать самоосознающим.

Чтобы это сделать, я считаю, необходимы лишь две вещи: настойчивость и честность.

Есть еще три дополнительные вещи, которые, хотя не являются необходимыми, очень помогают. Во-первых, для поддержки — друг, который уже сам себя осознал. Во-вторых, для техник и вдохновения, религия — великие религии мира. В-третьих, для устранения всех препятствий — наука.

Что касается первого из этих пунктов — друга — согласно восточной традиции, он появится, когда придет время. Мне повезло.

Что касается второго — великих религий — эта книга показывает, насколько полезными я нахожу их все без исключения. Тот факт, что их несколько и что они конфликтуют, является гарантией. Я смотрю, как они доводят борьбу до конца, и отмечаю, что же осталось. Чтобы обнаружить, что в религии я нахожу основным, я сравниваю ее с другими: и то, на чем они сходятся в мнениях, — для меня. Я называю это базовым мистицизмом. Это та нить, которая пронизывает каждую главу этой книги и переплетает ее. Без нее все бы развалилось.

Что касается третьего вспомогательного средства для самосознания — науки, — я в прошлой главе показал, как радикально она завершает процесс обстругивания религии. После того как великие религии уравновесили мифы, легенды, догмы и домыслы друг друга, приходит наука и завершает работу по их очищению. То, что остается, — самый базовый мистицизм. Только это может выдержать все испытания, только это является вполне честным и истинным.

Согласно древней восточной традиции, я являюсь — образно выражаясь — луковицей. Внешний слой луковицы — это тело, его внутренние слои — ум и чувства, а его сердцевина — Ничто, Ничто кроме Сознания. Я есть эта сердцевина: а луковица — это то, что я имею. Я есть не то, что я осознаю, а то, что осознает. Моя задача — очистить луковицу, слой за слоем, пока не обнажится эта сердцевина Осознания. Только это и есть «Я». Только это лишено качеств, неизменно, свободно, ничем не затронуто, нерушимо, реально. Видеть это — значит быть просветленным.

Я есть то, чем меня видит наблюдающий, а это зависит от того, на каком расстоянии от меня он находится. С расстояния десяти футов я кажусь ему человеком. Подходя все ближе и ближе, вооруженный разнообразными инструментами, он обнаруживает, что я на самом деле являюсь набором органов, а органы на самом деле — это ткани, а ткани на самом деле — это клетки… И так далее, пока в точке контакта не останется ничего — ни цвета, ни формы, ни содержания, ни плотности, вообще никаких качеств. Таким образом, он заявляет, что я являюсь скоплением самых разнообразных внешностей, по крайней мере, двадцать футов в диаметре, в центре которого — ничего, или «Ничто». Однако это загадочное «Ничто» и есть источник всего того, чем я ему кажусь.

Я не являюсь этим крошечным человечком (белые волосы, очки, синий галстук, темные глаза пристально смотрят на меня), который сидит за столом вон там, в зеркале, на расстоянии десяти футов. Я не являюсь этой серой столешницей или этим наполовину исписанным листом бумаги. Я не являюсь этими двумя руками, левая из которых придерживает бумагу, а правая держит перьевую ручку цвета каштана, которая пишет эти слова. Я не являюсь этими туманными рукавами, исчезающими из вида в районе локтей, из которых торчат эти руки. Я не являюсь этим пространством белого переда рубашки, с синим пятном посередине. Я не являюсь этой расплывчатой овальной каймой (я называю ее своими очками, но она вовсе на них не похожа), которая обрамляет открывающийся вид. Нет, я ничем этим не являюсь. Они находятся по ту сторону овальной рамки. А я есть то, что на этой стороне. И я вижу, что это Ничто, абсолютное Ничто.