У меня также было время подумать о том, что я надену, и это в принципе не заняло много времени: черное шелковое платье, которое купила мне Вивиан, было слишком для повседневной обстановки, такой как «Бургеркинг». И поэтому я надела шелковые трусики и надела соответствующий шелковый бюстгальтер. Образ завершило кобальто-голубое летнее платье, сужающееся на талии, доходящее до колен, с небольшим разрезом. С такими большими сиськами, как у меня, их не спрятать, и это не зависит от того насколько я стараюсь не выглядеть как доярка.

Мое сердце бьется в груди, когда я припарковываю машину и выхожу, прежде чем зайти в «Бургеркинг». Мои колени, которые сейчас напоминают желе, едва способны выдержать мой вес, но я все равно взволнована. Глубоко вздохнув, открываю дверь и захожу внутрь, надеясь, что выгляжу уверенно и сексуально. Бесполезно. Я все та же Дженни Мартин, которая никак не вписывается в окружающий мир маленьких людей. К сожалению. Я заправляю волосы за ухо, пытаясь восстановить самообладание, оглядываясь вокруг.

Никого нет, кто соответствовал бы описанию ПростоПарня. Я разглядываю кабинки и столы на предмет темно-черных волос, голубых глаз, татуировок и мышц. Здесь очень людно, и я, молча, проклинаю себя, поворачивая голову вправо и влево. Как с моей стороны, так и со стороны ПростоПарня, было глупо не обсудить, во что каждый из нас будет одет, чтобы мы смогли узнать друг друга. Я сканирую каждый стол и будку более тщательно, но все же никого нет.

Внезапно правда поражает меня. Может быть, ПростоПарень не придет. Может быть, это была жестокая шутка, и он никогда не собирался встречаться со мной.

Мое сердце пропускает удар, когда я рассматриваю эту возможность, и с каждой секундой страх в моей груди становится все острее. ПростоПарень не хотел со мной встречаться, на самом деле. Я его никогда не интересовала, и, возможно, это даже какой-то тринадцатилетний мальчишка сейчас хихикает надо мной за одним из столиков.

В моем горле поднимается паника, и я начинаю задыхаться, появляются слезы на глазах. Моя рука тянется вслепую, чтобы схватиться за ручку двери. Я открываю ее, готовая к побегу, как вдруг деревянная панель отказывается повиноваться. Твою мать! В чем дело? Рассердившись, я еще раз дергаю за нее, но меня останавливает большая мужская рука и самая голубая пара глаз, которую я когда-либо видела.

Потому что это мой великолепный сосед, Трент Льюис. Я стою, уставившись на него, его рука все еще лежит на ручке двери. Он, молча, рассматривает меня, будто пытается что-то понять. Вижу его пронзительные голубые глаза и темные нахмуренные брови. Он стоит так близко, что я чувствую запах одеколона на его теплой коже. Я застыла на одном месте и, вероятно, выгляжу как идиотка, молча глядя на него.

Вот дерьмо. Если появится ПростоПарень, я буду унижена. Он увидит меня с моим горячим соседом, что, по меньшей мере, неудобно, но почему Трента это не беспокоит? В конце концов, откуда он знает о моих планах? Он здесь, чтобы взять гамбургер, и все.

С моим соседом что-то происходит. Назовите это женским инстинктом, но я чувствую электричество в воздухе. К тому же мускулистый мужчина так пристально смотрит на меня, что выглядит почти злым. Наконец, мне удается собраться с мыслями, чтобы спросить его, в чем проблема, когда его огромная рука внезапно обхватывает мое запястье, и он тащит меня в кабинку в дальнем углу ресторана.

Все происходит так быстро, что у меня нет ни времени, ни шансов воспротивиться. Прежде чем я узнаю, что произошло, обнаруживаю, что сижу напротив невероятно огромной фигуры моего соседа, это красивое лицо застыло в хмуром взгляде. Вот дерьмо! Что если ПростоПарень появится сейчас? Я пытаюсь придумать оправдание, и начинаю лепетать, как дурочка.

— Что вы делаете, мистер Льюис? Не ожидала увидеть вас здесь, — заикаюсь я. Он упирается локтем в стол и наклоняется вперед, все еще пристально вглядываясь в меня, но в его глазах мелькнуло выражение неуверенности, настолько быстрое, что я, возможно, придумала его. Наконец, мужчина говорит.

— ВлюбленноеСердечко?

Что? Мое сердце замирает. Во рту образовывается пустыня. Я застыла в изумлении. Не может быть. Трент не может быть ПростоПарнем. Если только... Подождите минуту. Татуировки? Есть. Мышцы? Есть. Горячий как сам ад? Все есть.

— Как ты меня назвал? — спрашиваю хриплым шепотом, но Тренту не нужно повторять. Мы оба знаем, что он сказал. И он снова хмурится, глубоко вздыхая. О боже, Трент – это ПростоПарень. Я чувствую, как мое лицо вспыхнуло от стыда, когда мой разум начал повторять все сообщения, которыми мы обменялись, и все грязные вещи, которые он просил меня сделать – что я и делала.

Жар поднимается к моему лицу, выжигая все внутренности. Я, наверное, совсем не то, что он ожидал. Он, вероятно, ожидал сочную супермодель а ля Джессика Рэббит, а тут я, вся такая неформатная. Я готовлюсь к отказу, почти жмурясь в ожидании. Стыд, не говоря об ужасе, во всех отношениях.

Дерзкий огонек вспыхивает в глазах Трента, и он усмехается, заставляя мое сердце пропустить сальто. Он осматривает меня с ног до головы, этот медленный взгляд поглощает все – от вздымающихся грудей до влажного пятнышка, распространяющегося между моих ног. Это выражение одобрения на его лице?!

— Я понял, что это была ты в тот момент, когда тебя сегодня увидел, — говорит он тихим голосом.

— Ты, что? — отвечаю осторожно, мой голос все еще хриплый. Он не проявляет никаких признаков желания уйти, никаких признаков разочарования или стыда. Только нужда. Желание. И похоть. А я не смогу отказать. Это безумие, и все же не могу не улыбнуться в ответ. Трент кивает.

— Да уж. Сначала я не хотел в это верить, — добавляет он.

— Правда? — тупо отвечаю я. Боже, Дженни, не тупи! Но Трент, похоже, не думает, что я идиотка. Он снова наклоняется вперед, конфиденциально, как будто хочет поделиться секретом.

— Я приметил тебя раньше, Дженни, — хрипло хрипит он. — У крыльца в соседнем доме, но всегда думал, что слишком стар для тебя.

— Нет, — поспешно перебиваю его. — Мне... мне восемнадцать, — я стараюсь уверенно пожать плечами, когда говорю это. Он пристально смотрит на меня, глубоко в мои глаза, и это немного тревожит меня.

— Обещай мне, что тебе восемнадцать. Поклянись, — хмыкает он, этот пристальный взгляд.

Боже мой. Почему его это так волнует? Но я смотрю прямо на него. Это, правда, я уже совершеннолетняя, но мне интересно, что случилось с этим прекрасным человеком в прошлом, раз его волнует такая мелочь.

— Зачем? — спрашиваю я шепотом, не в силах скрыть свое любопытство.

Он резко дергает подбородок.

— Просто поклянись. Пожалуйста, — отвечает он еще упорнее. Что-то в нем заставляет меня доверять ему, и я хочу, чтобы он тоже доверял мне. Поэтому я делаю то, что он говорит.

— Мне уже восемнадцать. Клянусь, — говорю я, уверенно глядя ему в глаза. Кажется, он немного расслабился, но что-то его все еще беспокоит. Он на мгновение закрывает глаза и снова садится, сжимая челюсти.

— Милая, я все еще слишком стар для тебя, — говорит он. — Бл*дь. Я вдвое старше тебя.

— Мне все равно, — быстро отвечаю я, и, прежде чем я понимаю, что делаю, моя рука ложится на его руку. Он смотрит на нее, и я вижу движение его адамово яблока, когда он тяжело сглатывает. Внезапно из ниоткуда материализуется официантка и просит у нас наш заказ. Я смутно замечаю, как Трент что-то говорит, прежде чем она снова исчезает. Как будто вокруг нас пузырь, скрывающий все, кроме этого мужчины. Все остальное отходит на задний план, шумы и цвета приглушаются.

Он глубоко вздыхает, хотя эти лазурные глаза не потеряли своей интенсивности.

— Дорогая, это звучит немного странно, но ты хочешь выбраться отсюда? — шепчет он, не отрывая глаз от моих. — Хочешь продолжить этот разговор наедине?

И все, что я могу сделать, это кивнуть, прежде чем позволяю ему вывести меня из ресторана. Потому что он моя мечта, а я заслуживаю немного помечтать, не так ли?

Глава 9

Трент

Не могу поверить, что ВлюбленноеСердчеко – великолепная, невинная маленькая девочка из соседнего дома. Твою ж мать. И все же я понял это, как только она вошла в ресторан. Это было так, как будто два изображения, по одному на каждую девушку, накладывались друг на друга и становились Дженни, словно двойное видение разрешалось само собой. Я почти ушел, если честно. В конце концов, каковы были шансы, что соседка окажется моей парой? И все же не смог уйти, потому что потенциал был слишком велик.

— Давай прокатимся, — предлагаю я тихой красавице, сидящей рядом со мной в машине. Мы уже на дороге, мчимся, не пойми куда, но Дженни делает глубокий вдох, прежде чем посмотреть мне прямо в глаза.

— Может… может поедем к тебе? — спрашивает она мягким голосом. Я смотрю на нее, ведя машину, не уверенный, что это хорошая идея. Черт, она сидит так скромно, ее пухлые маленькие руки сложены на ее гигантских сиськах, и эта большая задница твердо посажена в ковшеобразное сиденье. Я не могу обещать себе, что смогу сдержаться, если буду наедине с ней. Я не могу сказать, смогу ли вести себя правильно – не трахнуть ее, как мне этого хочется.

Невозможно сказать, какие анималистические побуждения перевесят мое сознание. Даже если ей восемнадцать, я все еще не уверен, что смогу заставить себя испортить ее невинность. Такой парень, как я, не заслуживает такой чистоты.

— Разве твоя мама не увидит нас? — спрашиваю я, в любом случае не в силах отказать ей в чем-либо.

— Ее нет дома, — говорит Дженни своим слегка хриплым голосом сирены. — И не будет дома до вечера, — добавляет она. Хорошо, я разрешаю себе. Если что-то пойдет не так, могу просто выпроводить ее, и ей останется только пройти через двор. Так будет лучше. После этого меняю курс, и мы едем ко мне домой.