Когда мы добираемся до дома, я поспешно впускаю ее, не желая, чтобы любопытные соседи увидели нас. Она изящно двигается, когда садится на диван. Ее утонченная женственность выглядит совершенно неуместно в моей мрачной, мужской комнате с темной мебелью и необычной AV-установкой. Дженни выжидающе смотрит на меня. Эти большие карие глаза и длинные густые ресницы. Ее вьющиеся волосы свисают с одного плеча, волнами обрамляя ее мягкие гигантские сиськи. Молочная кожа ее рук и грудей выглядит почти полупрозрачной в полусвете моей гостиной. Я стою на месте, зная, что решение об отступлении разрушит любой шанс, который у нас может быть. Что я хочу? Обезопасить себя и отступить? Или рискнуть всем, требуя ее и сделав ее моей?

— Трент, — шепчут ее пухлые губы. — Что же нам теперь делать?

И я потерял себя, как тонущий в море. Никак не смогу уйти от этого небесного существа, не сейчас, когда она произнесла мое имя. Иду к ней, сократив несколько футов между нами одним махом. И вот я уже на одном колене на полу перед ее пышным телом, так что мы на уровне глаз. И прежде чем она успевает отреагировать, я беру ее руки в свои, нежно целуя ладони. Я слышу ее вздох, но она не отталкивает меня. Прикасаться губами к коже ее рук – это все равно, что чистить хрусталь наждачкой. Все, что я могу сделать, это молиться, чтобы не сделать ей больно. Мои руки крепче сжимают ее, когда я начинаю подниматься поцелуями выше, все быстрее и увереннее, когда достигаю ее плеча, посасывая его. Мои губы доходят до ее шеи, грубая щетина на подбородке скользит по бархатистой мягкости ее кожи. Я целую там, где ее горло соединяется с мягким плечом, и, когда я нежно сосу ароматную плоть, она восхищенно вздыхает.

Я сознательно пытаюсь отодвинуться и посмотреть Дженни в глаза, сжав в кулак густые кудри на ее затылке. Если она напугана, то не показывает этого – радужная оболочка ее глаз почти черная от потребности, а ее пышная грудь вздымается от учащенного дыхания. Я чувствую, как член напрягся в джинсах, когда ее рот открывается, словно приглашая меня. Я прижимаю губы к ее губам, глубоко и голодно проникая в жаркие уста, и она с готовностью отвечает. Дженни руками обвивает мою шею, и это похоже на цветок, расцветающий в приглашении.

Едва сдерживая стон похоти, я бросаю ее на диван и накрываю собой, заставляя задыхаться. Мои руки сжимают ее сиськи сквозь мягкий материал летнего платья. Ее грудь настолько огромна, что мои большие руки не могут даже полностью обхватить ее. Это еще сильнее закаляет мой член, и я прячу свое лицо во всей этой полноте, прижимаясь к соскам, заставляя Дженни стонать от удовольствия.

— Ты думаешь, это хорошо? — хрипло прошептал я, быстрым движением пальцев расстегивая ее лифчик, а потом, стащив платье, чтобы раскрыть всю сочность ее сисек. Мой рот незамедлительно поглощает один из ее больших розовых сосков, позволяя моему языку скользить по нему, заставляя Дженни стонать и извиваться подо мной, раздвигая для меня свои сочные бедра. Я чувствую, как ее сосок твердеет у меня на языке, и переключаюсь на второй, чтобы сделать то же самое. Дженни снова стонет, потираясь промежностью о твердую выпуклость в моих джинсах. Ее глаза закрыты, когда она достигает моего пояса, изо всех сил пытаясь оповестить меня о своем желании.

— Я хочу этого, Трент. Я хочу, чтобы это был ты, — шепчет она. — Возьми мою девственность.

Я стону от нужды, когда ее мягкие бедра открываются в приглашении, чтобы принять мою толщину. Сразу же я расстегиваю джинсы и вытаскиваю член. Огромный и жесткий, он колом стоит в моей руке. Все, что мне нужно сделать, это оттянуть ее трусики в сторону и протолкнуться в ее тугую маленькую киску, куда никогда не входило ничего, кроме кончика ее собственного пальца. Эта мысль сводит меня с ума.

Но на периферии моей похоти мерцает сомнение, отвлекающее меня и говорящее, что я недостаточно хорош. Я не могу сделать это с ней. Не могу взять ее девственность. Просто не могу. Дженни слишком чиста и драгоценна. Я не могу трахнуть ее киску, сорвав эту девственную вишню своим членом. Она – все, что я когда-либо хотел, и все же не могу этого сделать.

— Трент? — задыхается она, ожидая с нетерпением, желая, чтобы я ее трахнул. — В чем дело? Разве ты не хочешь меня? — спрашивает она, и неуверенность в ее голосе разбивает мне сердце.

— Больше всего на свете, — хрипло смеюсь я, — но я не могу взять твою девственность, — говорю я. — И не стану, — решительно добавляю, останавливая ее протест, прежде чем она сможет произнести его.

— Но я хочу, чтобы ты был внутри меня, — мяукает она, теперь уставившись на огромный член, все еще пульсирующий в моей руке, кончик которого полон смазки. — Я хочу, чтобы твой огромный член был внутри меня, — добавляет она, ее голос был полон нужды.

И при этом я не могу больше сдерживаться, не могу нести ответственность за свои действия. Сжимая зубы, я оттягиваю ее трусики и прижимаю головку моего члена к мокрому сливочному отверстию ее киски.

— Да, — стонет она. — Сделай это, трахни меня, — добавляет она, но это не входит в мои планы. Я потираю головку своего члена о вход ее узкой киски, и хотя мне требуется весь мой самоконтроль, чтобы не протолкнуть его, я использую свои пальцы, чтобы размазать сливочный сок ее киски по своему твердому члену.

— Я трахну, — грубо отвечаю я. — Но не так. Я не возьму твою киску. Пока нет.

Она смотрит на меня сквозь полузакрытые от удовольствия глаза.

— Тогда что ты будешь делать? — невинно спрашивает она. Я отрываю свой член, теперь уже мокрый и блестящий от ее соков, и приставляю к другой дырочке.

— Это, — говорю я, проталкивая свой стержень между ее ягодиц. — Если позволишь, — умоляю я, не двигаясь, отчаянно желая ее согласия. Она на мгновение не уверена, но затем кивает, сглатывая.

— Да, — хрипло говорит она. — Используй мое тело, Трент. Я твоя.

Я сделал все, что мог, чтобы поступать правильно, и больше невозможно сдерживаться. Мой член хорошо смазан соками киски Дженни, я толкаю свою пульсирующую, пурпурную головку в ее невероятно тугую задницу. Дженни ахает, и я кладу большой палец на ее клитор, осторожно потирая его, и осторожно вставляю кончик моего члена в ее тугую маленькую задницу. Конечно, это сложно. Дженни такая маленькая, а дырочки девственны. Ее глаза закрываются от удовольствия и боли, когда она поднимает ноги и закидывает их мне на шею, чтобы дать мне лучший доступ. Я стону от чистого удовольствия, толкаясь сильнее и глубже, пока мой член не утопает в жесткой герметичности ее анального канала.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, моя последняя попытка быть джентльменом.

Она кивает:

— Да, Трент, — прежде чем снова застонать. И затем я начинаю жестко трахать ее задницу, мои руки сжимают ее большие, мягкие бедра, чтобы удержать тело Дженни на месте, пока я толкаю и вытаскиваю свой огромный стержень в ее узкую дырочку и из нее, позволяя складкам доить меня. Дженни стонет, сиськи качаются вверх и вниз. Большим пальцем потираю ее клитор.

— Да, Трент, — задыхается она. — Сильнее.

Твою мать. Да моя девочка – шлюха, и я трахаю ее еще сильнее, приближаясь к оргазму. Я чувствую, как нарастает напряжение в яйцах, как сжимается мошонка. Я смотрю вниз и наблюдаю, как киска сжимается от удовольствия, фонтанируя соками, пока я трахаю ее задницу и потираю клитор.

— Я собираюсь кончить, Трент, — она задыхается, зажмурившись. И я ей верю. Пока продолжаю накачивать ее задницу своим членом и поглаживать клитор, наблюдаю за спазмом ее киски, когда Дженни начинает кричать от восторга, сжимая мои руки. Я вдавливаю ее маленькое тело в диван, стону со стиснутыми зубами, трахая задницу, пока мой член не начинает дергаться, и я не взрываюсь, изливаясь глубоко в ее задницу с каждым толчком.

— Да! — кричит она. — Да, именно так!

— Черт! — мой ответный рев. — Бл*дь, бл*дь, бл*дь!

Потому что, черт возьми, но я это сделал. Я просто трахнул девственницу, самую милую девушку, которую знаю. Все мои низменные инстинкты вышли на первый план, и я заставил невинную маленькую девочку принять меня, но в тоже время ясно, что Дженни хочет, чтобы ее киска и задница сжимались и разжимались вокруг меня, пока она мяукает от оргазма. Так что мне теперь делать? Отказать? Или мы на самом деле парочка, благословенная на небесах, бывший зэк и сама невинность?

Глава 10

Дженни

Я ожидала, что после того, как эйфория закончится, будет больно, но все, что я чувствую, – это легкий дискомфорт и воспоминание, которое, надеюсь, останется со мной до конца моей жизни. Потому что, боже, это было так хорошо. Грязно и неправильно, но в то же время невероятно удивительно.

Я думаю об этом лежа на груди Трента, пока мы пытаемся отдышаться. Он обнимает меня руками, и я чувствую, как под моей щекой медленно и тяжело бьется его сердце. Реальность невероятна. Чем я заслужила такого красавца? Я борюсь с желанием ущипнуть себя.

К тому же, твердые мышцы не дают пошевелиться.

— С тобой все в порядке? — прозвучал глубокий нежный голос Трента над моей головой, сопровождаемый вибрацией в его груди. Он не видит, как я улыбаюсь, и чувствую его напряжение. — Дженни? — продолжает он. Я смотрю на него и вижу его голубые глаза, омраченные беспокойством.

— Да, я в порядке, — отвечаю и вижу, как его беспокойство сменяется облегчением. Морщинки, которые говорят о нашей разнице в возрасте, и которые я также считаю невероятно привлекательными, разглаживаются.

— Я не сделал тебе больно? — спрашивает он, смахивая волосы со лба. Я качаю головой, все еще улыбаясь.

— Нет, это было невероятно, — мое мягкое признание. — Хотя, я… я все еще хотела бы, чтобы ты взял мою девственность, — робко напрашиваюсь я. — Ну ты знаешь, через мое главное отверстие, — это смешно. Интересно, как я все еще могу стесняться того, что он трахнет мою киску после того, что только что позволила ему сделать, но так и есть. Трент отводит взгляд и прижимает меня ближе.