- Не любишь, - его голос был печален, - и никогда не ответишь мне взаимностью?

- Я не принадлежу себе, - Пауль чувствовал себя гадко, он не давал Маруа повода для любви. Почему же так больно?

- Долг, народ, планета, поверь мне, это ничто! Если любишь, можно отказаться от всего! – альфа схватил его за плечи, его глаза лихорадочно блестели в сумерках, искали отклик в глазах напротив.

От слов Маруа стало холодно, перед взором Пауля встали его вассалы, все те, кто зависел от его решений. Именно в этот момент он отчётливо понял, что никогда не сможет отказаться от Илизиума, всегда будет действовать с оглядкой на тех, кто стоит за его плечом. В тот миг, когда маркиз Пауль Вэнслоу отверг принесённую ему в дар любовь, родился правитель Илизиума, истинный наследник генерала Эдрика.

Альфа увидел ответ в глазах Пауля, в сжатых губах, услышал в размеренном стуке сердца.

- Прости, - невесомо прошелестело в ночи, падая неподъёмной тяжестью отвергнутой любви на сердце Пауля.

Последний закатный луч скользнул по крыше кровавым всполохом и погас. Миллионы лакуш-однодневок, что порхали в закатных лучах, умирали, уходя за погасшей дневной звездой, их светящиеся крошечные тела падали на землю миллиардами ярких искр. Пауль стоял под искрящимся дождём и тихо шептал, не замечая серую тень у дальнего края крыши: - За любовь не просят прощения, Генрих.

Дереку было весело, он сам не понимал причину своего веселья, но ему вдруг захотелось в небо. Парить, раскинув руки-крылья, над спящей Геоной, под золотым дождём погибающих лакуш, чьи тела осыпаются пеплом, рассветный ветер унесёт его в океан, повторяя извечный круг жизни.

Тихий шёпот о любви и прощении долетел до Дерека.

Он не станет просить о любви, сам возьмёт то, что по праву будет принадлежать ему. Отказаться от наследства, войти в чужой род - ещё чего! Любовь – это слабость для альфы, удел омег подставляться супругу по первому требованию и рожать наследников. Он будет ласков и нежен со своим омегой, воспитанным в лучших традициях благородных семей. В его личном гареме более десятка обученных бет, готовых в любой момент удовлетворить его желание. Маруа – придурок, променять всё на пусть и очень красивого, но всего лишь бету. Просто у мальчишки взыграла кровь, он вернётся домой, проведёт пару ночей в гареме и забудет о Пауле. От таких мыслей его бросило в жар, он точно знал, куда отправится в первую очередь, по возвращении домой.

Дерек так и не понял, что сподвигло его выйти из тени и впиться болезненным поцелуем в рот беты. Альфа целовал страстно, безжалостно сминая губы. Было больно и сладко, Пауль отдался непривычному ощущению, боже, неужели Генрих так может целовать? Чужие губы покоряли, разрывая оковы разума, опьяняли ароматом желания, повелевая отдаться, подставить горло, склонить покорно голову, встать в позу подчинения. Запах альфы завораживал, заставлять кипеть кровь, яростно биться сердце, словно в смертельном танце сражения. Аромат, так пахнет его враг, запах смерти слился с желанием, создавая новое сочетание, непревзойдённую композицию страсти.

Дерека оттолкнули, он был не в силах оторваться от Пауля, тонкий аромат омеги окутал его сознание, подчиняя и покоряя без борьбы, заставляя капитулировать, требуя защиты. Пауль сбежал, оставляя пустоту и чувство потери. Поцелуй с бетой перевернул его мир. Стоп! Беты не пахнут! Осознание было горьким, его, как и Маруа, провели, поймали в ловушку феромонов. Дом Вэнслоу - дом непревзойдённых фармацевтов, мастеров ядов и ароматов, над ним посмеялись! Новая волна ненависти затопила сознание Аринского, он кинулся вслед за ускользнувшим бетой. Хищник вышел на охоту, Дерек Аринский шёл убивать!

Пауль бежал по коридорам академии, он был ошарашен обрушившимися на него ощущениями. Так не должно быть, только не с ним, не с Аринским! Это страх и ненависть, что наравне с любовью заставляют вскипать в жилах кровь. Выброс адреналина затмил его разум, ослепил и оглушил, отключил все рецепторы, бросил в объятия врага.

Сильные руки прервали его постыдное бегство, втолкнули в ярко освещённую комнату. Пауль дёрнулся, попытался вырваться из захвата.

- Ю Тан, держи его крепче! - резкий окрик заставил сконцентрироваться и осмотреться. Игла вошла в плечо, словно укус лакуш, сознание уплывало, фиксируя белые стены медпункта.

Рауль изучал анализы мирно спящего омеги, просматривал записи видеонаблюдения, следил за сердечными ритмами всех участников съёмок и снова возвращался к анализам. В чём они просчитались, какой из факторов не учли? Пауль Вэнслоу, самый удивительный из всех омег, когда-либо виденных им, опасный и желанный, недостижимый, как неизведанные вселенные. Что же ты наделал, Кевин Вэнслоу, кого сотворил из собственного внука? Знал ли ты, насколько усложнил жизнь мальчишки, воспитывая из омеги ассада, или это входило в твой тщательно разработанный план? Ушёл, не оставив ответа. Только мальчишку, сопящего рядом, мальчишку, разрушившего все их планы, тщательно выстроенные комбинации императора и его серого кардинала, твои планы, Кевин.

И как теперь быть, как показаться на глаза Лукаша, что делать с другим мальчишкой, запертым Ю Таном в карцере до прилёта герцога Аринского?

========== Глава шестая ==========

Рауль Ксавье, личный врач императора, его лучший друг и один из тайных советников, отрешившись от эмоций, всё же речь идёт о судьбе империи, докладывал Лукашу Третьему Пантеонату.

- По результатам наблюдения могу сказать одно, Генрих Маруа не может быть котвой для предполагаемого навигатора Пауля Вэнслоу, – Рауль посмотрел в сторону императора, сидевшего в своём кресле, и продолжил: - Произошедший в спальне первого экипажа инцидент служит тому доказательством, - и альфа передал результаты наблюдения на личный голограмм императора. Лукаш некоторое время внимательно изучал полученные данные.