Пара часов упражнений с катаной, и все утренние недомогания исчезли, сейчас он с удовольствием съел бы огромного крабуша. В животе призывно заурчало, крабуша ему на Райдосе не найти, но рыбные лодочки, приготовленные на пару из местного сорта озёрной рыбки, так и манили. Свернув в направлении кухни и решив срезать маршрут, Пауль оказался в незнакомой ему части сада. Он брёл по узорчатой дорожке, предвкушая, как небольшими щипцами, чтобы не вытек сок, он будет брать миниатюрные лодочки, наполненные нежнейшей рыбной начинкой, когда до него донёсся визгливый смех, исходящий из едва заметной за раскидистыми кустами беседки.

- Да не смеши меня, Ник, ну, какой он муж?! Разве это недоразумение с мечом в состоянии удовлетворить нашего господина в постели? – вещал на высоких нотах один из собеседников, именно его противный смех слышал Пауль.

- Угомонись, Патрик! Если до сих пор господин не распустил гарем, ещё не значит, что он не сделает это в ближайшее время, - Паулю было неприятно слышать трёп гаремных бет. А в том, что в беседке находились наложники Дерека, сомнений не вызывало. Почему он унизил его, не отправив бет по домам, оставил их под одной крышей с законным супругом?

- Потому и не распустил, что ждёт рождения наследника, не надеясь на то, что Вэнслоу выживет!

Слушать дальше не было сил. Пауль едва подавил нахлынувший гнев, годы тренингов не прошли даром, иначе он влетел бы в беседку, оставляя после себя обезглавленные трупы. Он ещё долго сидел, подставив лицо жаркому солнцу, на небольшом холме, возвышающемся в центре паркового ансамбля. Когда-то на этом месте Юрий Арин воздвиг для своего Кондора дом, знали ли об этом вернувшиеся на Райдос его наследники?

Арин и Слоу, они любили друг друга, невзирая на расстояние и срок отмеренной им жизни. Кондор считал минуты, проведённые на Райдосе, зная, насколько его век быстротечен, он не боялся любить.

Паулю было грустно, ему хотелось испытать хотя бы крохотную частицу такой любви, но не дано, всё, на что он мог рассчитывать – это огонь страсти.

Он не винил Дерека в попытке сберечь хорошо обученных наложников. Пауль не мог простить лжи. А Дерек лгал каждый миг, проведённый с Паулем, он обманывал его, даря надежду на будущее.

...Они подписывают брачный контракт, кружатся в ритме вальса, Пауль распахивает дверь в спальню насильника, доверяя своё тело рукам врага, разделяет безумство страсти, навеянное амлирусом, он почти полюбил его… почти.

А Дерек лгал, давая брачные клятвы приговорённому к смерти омеге не судьбой и не космосом, а собственным котвой, не верящим в его возможность выжить после родов, планирующим свои будущие ночи в объятиях наложников.

«Мой якорь на гнилом канате», - думал Пауль, встречая закат на чужой планете. – «Завтра я возвращаюсь домой!»

Сегодня была их последняя ночь, у Пауля не было больше желания оставаться рядом с Дереком. Он имел полное право, как самостоятельный правитель Илизиума, вернуться на родину, отказав мужу в близости. Они вообще могли не встречаться, только во время его цикла, на таких условиях настоял Пауль, соглашаясь на брак с Аринским.

Дерек задерживался, и Пауль не хотел знать, где его носит. Он отдал распоряжение подготовить личную яхту Вэнслоу к утру. Выслушав распоряжение господина, капитан расплылся в белозубой улыбке, пробурчав: «Давно пора, а то загостились!»

«Действительно, загостились, а ещё заигрались в омегу», - размышлял Пауль, готовясь ко сну. Он очень надеялся, что Дерек задержится, и ему не придётся разыгрывать страсть. А, возможно, он боялся, что тело, познавшее удовольствие, предаст его, отвечая на ласки мужа.

Дерек пришёл уже за полночь, когда Пауль мирно спал, сложив ладошки под щекой. Он скользнул в тёплый уют, прижимаясь к спине мужа. Омега пах морем и совсем немного молоком, которое любил пить на ночь. За неполных два месяца Пауль успел стать родным, свить гнездо в его доме. Дерек никогда не знал тепла родительской любви, выросший без папы-омеги, в окружении сурового отца и заботливого, но требовательного Кайла, он не умел проявлять свои чувства.

Пауль не требовал поклонения или подарков, довольствуясь малым. Он был страстным любовником, учтивым мужем, замечательным спарринг–партнёром, его навигатором и мог стать целой вселенной, пожелай для себя этого Дерек. Но Дерек боялся впустить в своё сердце Пауля, страх потери был сильнее робких ростков симпатии. Поэтому он сбежал рано утром, не попрощавшись, отправившись на Альфарум по просьбе отца.

Он пробыл там три дня, не связываясь с домом, давя на корню малейшее желание услышать голос Пауля. Утром четвёртого дня пришла страшная весть, младший герцог Аринский, владетель Илизиума, пропал в океане Грёз, отправившись на прогулку.

Он кричал на отца, посмевшего отпустить Пауля с Райдоса, ругался с Кайлом, обвинив в бездействии службу безопасности. И часами вглядывался в синь океана, ожидая своего навигатора, он знал, Пауль жив и вернётся к нему. Он обязан вернуться. Илизиум без него сер, Куэснон – нагромождение безликих камней. А Дерек в бешенстве.

========== Глава двадцать третья ==========

Ночи для Пауля стали проклятьем, картины прошлого и будущего пробирались в его сны, не давая возможности выспаться. Всё чаще он стал засыпать днём, едва голова касалась мягкой спинки дивана.

«Я просто устал» - решил для себя омега. Сбегая на Илизиум, он и не предполагал, что его отпустят столь легко. Дерек улетел в столицу, а Гийом, шальной от начавшегося у Заура цикла, только бросил устало: «Возвращайся поскорее, мальчик. Дерек собственник, какова бы ни была между вами размолвка – смирись, что душой и телом ты принадлежишь дому Аринских».