- Ты! - Генрих бросился бы на Аринского, если бы Лео и Ингвар не удержали его. – Что ты сделал ему?!

- Маркиз! Вам не кажется, что задавать подобные вопросы неуместно? Вам, младшему супругу императорского лейб-медика, следует заботиться о здоровье собственного мужа, а не лезть в нашу с Паулем спальню! – Дерек намеренно оскорблял признанного сына императора. Мальчишка явно нарывался, ему следовало преподать хороший урок. Немного пустить дурной крови, проясняя сознание. Возможно, это поможет ему в дальнейшем не вставать между Дереком и Паулем.

В комнате словно стало холоднее на несколько градусов от ледяных молний, что сверкали в глазах двух соперников. Но, когда слова ритуального вызова на поединок были готовы сорваться с уст, из спальни вышел Пауль. Благоухающий свежестью после душа, с приветливой улыбкой на губах и сияющими глазами он был искренне рад встрече. Если бы не синие тени, залегшие вокруг глаз, и бледность, он выглядел бы вполне здоровым.

Пауль прошел к Дереку, старательно не замечая напряжения между супругом и Генрихом.

- Больше так не делай, - упрекнул он мужа. - На меня не действует снотворное, но за заботу спасибо! – и омега нежно, не переходя грани приличия, поцеловал Дерека в самый уголок сжатых губ.

У Дерека словно сработал переключатель, согнавший с лица альфы гримасу ненависти. У ребят от удивления вытянулись лица, только Генрих отвернулся, скрывая досаду.

- Можно подумать, ты сам готов отдохнуть лишнюю минуту, - заворчал Аринский, усаживая Пауля рядом с собой.

- Ребята, я так соскучился! – Пауль улыбнулся своему экипажу, разгоняя своей искренней улыбкой холод недавнего конфликта. Он протянул тонкую кисть Ингвару, альфа трепетно поцеловал кончики ухоженных пальцев.

- Надо же, действительно - омега! – неподдельное восхищение в голосе юного балбеса вызвало дружный смех, окончательно разряжая тяжёлую атмосферу.

Но Пауль видел настороженные взгляды Генриха в свою сторону, маркиз словно сканировал его, пытаясь обнаружить в движениях скованность и напряжение. В отличие от Дерека, навигатор не собирался скрывать что-либо от своего экипажа. Они не просто одна команда, они почти семья, от доверия друг к другу зависят их жизни. И как бы ни было больно, но ребятам необходимо рассказать всё.

А вот как начать непростой рассказ, Пауль не знал. Он так и сидел, прижавшись к тёплому боку Дерека, слушая восхищённое повествование Лео о сыне. Драгич с гордостью рассказывал о первых робких шагах своего наследника, улыбках, укусах и выдранных с головы отца волосах. Слушая о чужом счастье, Пауль расслабился, радуясь за друга, он так и не заметил напряжённой спины Дерека, его побелевших губ.

Вопрос прозвучал внезапно:

- Пауль, а вы когда планируете наследников?

Ингвар, старший сын в многодетной семье, проживающей на самой окраине империи, не считал неприличным спрашивать омегу о потомстве.

Лео, прервавший свой рассказ, укоризненно посмотрел на младшего альфу. Ингвар, вспомнивший известную всей империи страшилку об омегах Аринских, смутился.

- Я потерял ребёнка, - спокойно ответил Пауль.

- Что? Когда? Это случилось из-за Аринского? – вопросы прозвучали одновременно.

- Зачем ты им сказал? - простонал Дерек, ещё сильнее прижимая омегу к себе. Он словно пытался спрятать его от всего мира, но запретить вспоминать о боли был не в силах.

- Дерек, так надо. Генрих имеет право знать правду, иначе он всегда будет держать камень за пазухой, а Лео и Ингвар - разрываться на части, не зная, чью сторону принять. Я не желаю быть яблоком раздора. Сила экипажа - в его единстве.

Дождавшись кивка Аринского, Пауль начал свой рассказ с самого начала, с момента его помолвки с Генрихом.

- Прости меня, Генрих, но я сам выбрал Дерека. Поверь, от нас ничего не зависело, космос решил за нас. Я – навигатор, он мой – котва, тот, кто не даст мне затеряться в просторах вселенной.

- Как вы поняли это? – голос альфы был хриплым, слова с трудом складывались в предложение, он говорил, напрягая непослушные связки.

Дерек побледнел, альфа был готов услышать о том, как изнасиловал омегу, едва не убив. Пауль вправе осудить его, воздав по заслугам. Но супруг не стал выставлять их историю на показ, он просто поведал о своих ночных кошмарах, о том, как Дерек удерживал его, когда остальные спали.

Генрих сидел с низко опущенной головой, понимая, что он проиграл Аринскому ещё на старте. И только Лео видел сжатые губы капитана, его обречённый взгляд, он вспомнил бал претендентов и решил, что не всё было просто между супругами. Он также видел, насколько Пауль доверяет своему мужу, поэтому и решил оставить свои сомнения при себе.

Генриху осталось одно – смириться, но было так больно отказываться от первой любви, перешагивать через собственный эгоизм, осознавая, что не способен дать Паулю и сотой доли того, чем так щедро делится с омегой Аринский. А Пауль, разве не менее щедр он к своему альфе? Они уникальная пара - любимые дети космоса. Тогда почему? За что с них взяли боги космоса непомерную цену за право быть вместе? Возможно, раньше Генрих не воспринял бы потерю ребёнка омегой столь остро, как сейчас, лишенный права на собственное продолжение, маркиз воспринял чужую боль как свою. Он и сам не заметил, как постепенно ненависть к сопернику переросла в желание поддержать Дерека, следовать за ним и Паулем.