∙ Глава 12 ∙ Тейлор

Так вот какая она - чистая, неподдельная ярость. Во мне столько злости, что я могу поднять машину и бросить ее через футбольное поле. Я могу разорвать телефонный справочник пополам. Могу выйти из «пикапа» и добежать до дома. И я не про то притворство, что было в школе, когда за мной наблюдала учитель по физкультуре. Я про настоящий тотальный спринт: руки, согнутые в локтях и ветер в волосах. Вот, что я чувствую, сидя в автомобиле Джереми по дороге в Оук Дейл в пятницу вечером.

Он же счастлив как моллюск. В подстаканнике лежит чек на тысячу с лишним баксов, а размашистая подпись Итана красуется в правом нижнем углу. Джереми спросил, сколько получила я, и я ответила, что примерно такую же сумму.

— Серьезно? — Судя по всему, он удивлен. — Мне заплатили немного больше, потому что у меня есть опыт в строительстве.

— Ну, а мне прибавили потому, что работать на босса не так-то просто, — огрызаюсь я.

Мой гнев его нисколько не затрагивает.

— Ага. Я видел его несколько раз на стройплощадке, но он не казался таким уж плохим. Я понимаю, почему люди боятся его... У него такое выражение лица, но он не орал, не кричал на людей... ничего такого.

— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом?

Да о чем угодно!

Я готова слушать длинную всеохватывающую дискуссию о текущем состоянии политики в Америке между людьми, разговаривающими со скоростью улитки, если это будет означать, что мне не нужно продолжать обсуждать Итана Стоуна.

Одно его имя пробуждает во мне гнев. Я не удивлюсь, если у меня на теле появилась крапивница.

В чем только он меня не обвинял!

А как он со мной разговаривал!

Его слова сочились презрением!

Жаль, что я не попыталась ударить его во второй раз. Такого поворота он точно не ожидал, и, о, я бы получила от этого невероятное удовольствие, даже если бы навредила себе больше, чем ему. По-любому, я порезала бы руку о его острые черты лица, но все же оно того стоило бы.

Вылетев из трейлера, я побежала собирать вещи. Запихнула их в сумку и сказала Джереми, что буду ждать его у «пикапа». Мне не терпелось уйти. И не было никакого желания возвращаться в лагерь.

До сих пор не могу поверить, что Итан всю неделю знал, кто я, но отмалчивался. Я проспала над его койкой пять ночей, пока он притворялся, что я для него незнакомка. Он назвал меня «приятелем» в ту ночь, когда спросил мое имя! Воспоминания заставляют меня снова кипеть от злости. Бьюсь об заклад, он описался от счастья от возможности загнать меня в ловушку и высмеять.

Но хуже того факта, что всю неделю он со мной играл, это одна огромная проблема: я в шоке, что он действительно думает, что я у него что-то украла! Понимаю, что переливаю из пустого в порожнее, но есть разница между тем, чтобы почти украсть у кого-то и на самом деле это сделать. У него столько бабла, что он не помнит, сколько денег у него было в бумажнике? Он думает, что я прикарманила сумму свыше той, что ему вернули?

Мне чертовски обидно! Обидно, что я не смыла тогда в унитаз всё до последнего цента.

Могла существовать вероятность, что бумажник так к нему и не вернулся бы, поэтому он думал, что я его обчистила. Но вот незадача - я знаю, что он его забрал. Несколько дней спустя, дожидаясь Джереми после смены в мотеле, я спросила об этом у бармена. Он сказал, что Итан вернулся за бумажником в тот же вечер. Так что всё было улажено. Итан мог злиться лишь по одной причине - что я так и не появилась в его номере, как обещала.

Боже, я больше чем когда-либо счастлива, что поменяла свое решение. Не представляю, что произошло бы, если бы пришла к нему тогда. На что способен такой мужчина? С таким характером? С таким огромным телом? С такими-то руками? И темными глазами? Так, кажется, я увлеклась. Все сложилось к лучшему.

Я больше не увижу Итана Стоуна.

Стоп, нет. Я увижу его еще разок: через семьдесят лет, когда найду его могилу и станцую на ней джигу.

* * *

Как только я подъезжаю к дому, Маккенна вырывается через переднюю дверь трейлера и чуть и не спотыкается на шаткой деревянной лестнице, лишь бы быстрее добраться до меня.

— Ты дома! Ты дома!

Она стискивает меня в объятиях и отрывает от земли. Смеясь, умоляю ее опустить меня, пока она не надорвалась.

— Давай я возьму твою сумку, — говорит она, галантно хватая мою сумку с переднего сиденья «пикапа», прежде чем помахать на прощание Джереми. Он собирается к Хлое, и сейчас немного взбудоражен предстоящей встречей. Я это точно знаю, потому что он без умолку трещал об этом большую часть пути. По его голосу было понятно, что он скучает по Хлое, а она - по нему. Они практически не разговаривали всё это время. Связь была отвратительной и в бараках, поэтому Джереми приходилось одалживать айфон последней модели у Макса, чтобы поймать сигнал. По-видимому, такая длительная разлука еще сильнее укрепила их любовь, так что пятая часть его первого чека отправляется в копилку на обручальное кольцо. Для сравнения, пятая часть моего чека способна покрыть лишь стоимость ужина в сети ресторанов быстрого питания «Тако Белл».

Я действительно с нетерпением жду танца на могиле.

— Расскажи мне все! — щебечет Маккенна, усаживая меня на диван. — Непривычно быть так далеко от дома? Я звонила тебе несколько раз, но автоответчик постоянно твердил, что абонент вне зоны действия сети. Ты действительно была так далеко от цивилизации? Прям посреди леса? Медведя видела?!

Весь ужин проходит под бесконечные вопросы сестры. Я измотана, потому что всю неделю плохо спала, и, возможно, запросто провалялась бы все выходные, представься у меня такая возможность. Но она мне не представляется. Маккенна болтает, пока я, морщась от боли, сбрасываю ботинки и плетусь в душ. Она болтает, пока я мою волосы, закрываю глаза и позволяю воде смыть последние остатки ярости. Она болтает, пока я втираю антибактериальную мазь в покрытые волдырями пятки, а затем налепляю на них пластырь. И она все еще продолжает болтать, когда я ложусь на диван и закрываю глаза, говоря себе, что просто немного отдохну. Но я отключаюсь.

В полшестого утра мама будит нас блинчиками. Мне хочется ненавидеть ее за это, но не могу. Ей приходится вставать так рано, потому что до Ливингстона на занятия она добирается со знакомым. Так что позавтракать вместе мы можем только так - встав до рассвета.

Она кладет мне на тарелку блинчики и целует в макушку. У нас нет даже сиропа, но я не возражаю, зато у меня на душе тепло.

Как только она уходит, мы с Маккенной бежим к дивану и забираемся под одеяла. Всё утро мы наблюдаем за потугами нашей антенны что-нибудь показать. Мы неплохо проводим время, пока не приходится с неохотой вставать, чтобы приготовить обед.

Маккенна отлично отвлекает меня от жизненных переживаний. Я даже не понимала, насколько она мне была нужна, пока она не объявляет, что собирается с друзьями попить молочные коктейли. Ничего сумасшедшего - они просто потусуются в «Ватабургере». Ах, эта жизнь подростка в сельском районе Техаса!

— Никаких наркотиков, — подчеркиваю я, когда она направляется к двери. — И алкоголя.

— Тейлор, я иду с Лилиан и Бриттани. Мама Лилиан нас сопровождает.

Я знаю друзей Маккенны. Лилиан - ее одноклассница и президент в сообществе новичков, а Бриттани занимается робототехникой и капитан футбольной команды первого года старшеклассников. Конечно, это всё может быть для прикрытия их наркоманских пристрастий, но думаю, они слишком умны для этого. Девочки заключили между собой договор: все пойдут учиться в один колледж. Уверена, что всё у них в руках, если они и дальше будут держаться вместе.

Я даю ей несколько долларов - денег, которых в данный момент у нас нет - и машу на прощание, после чего возвращаюсь в опустевший трейлер. Мама уже должна была быть дома, но ее коллега заболела, поэтому она вышла в ее смену на работу после курсов. Я чувствую себя виноватой, что ей приходится это делать. Она наверняка уставшая. Жаль, что я не привезла полную зарплату вместо жалких нескольких долларов, которые Итан удосужился мне выплатить. Мы могли бы встать на ноги, особенно если учесть, что сейчас у меня нет никакой уверенности в своей работе.

Весь день я избегала этой дилеммы, но завтра воскресенье - мне необходимо принять решение.

Я не могу просто вернуться в мотель. Оттуда я уволилась по собственному желанию, согласившись на работу в «Локвуд Констракшн». Конечно, я могла бы попробовать вернуться, повалявшись у ног менеджера, но одна мысль об этом заставляет чувство собственного достоинства кричать в знак протеста. Я ненавидела ту работу и то, как мало там платили.

Можно было бы устроиться в другое место, но я пробыла в этом городе достаточно долго, чтобы знать, что я в тупике. В Оук Дейле имеется несколько приличных рабочих мест, но не для тех, кто с трудом окончил среднюю школу. Знакомый укол обиды по поводу необразованности начинает сжимать нутро.

Если бы мы могли позволить себе вывести машину из автомастерской, я могла бы поехать в Ливингстон или другой близлежащий город, чтобы найти работу. Правда, это стало бы невероятной тратой топлива и времени. К тому же никто не мог точно сказать, выдержит ли наша развалюха постоянные поездки.

Душераздирающе выдохнув, я понимаю, что застряла здесь, как и четыре года назад. Я так усердно трудилась лишь бы выбраться из этой дыры только для того, чтобы снова и снова соскальзывать на дно.

Должность в «Локвуд Констракшн» была первым появившимся лучиком надежды за долгое время, и я ненавижу Итана Стоуна еще больше за то, что он отнял у меня эту возможность.

Хотя... Может и не отнял.

Технически меня никто не увольнял, и технически я не делала этого сама.

Ну и что, что я его ненавижу? Да большинство людей ненавидят своих боссов!

У меня нет выхода, поэтому вечером субботы я обдумываю план действий. Первый шаг? Позвонить Джереми и потребовать сделать остановку на выезде из города. Я потрачу все до последнего цента своей жалкой зарплаты на новую пару обуви. На ботинки моего размера.