Глава 2 О неожиданных признаниях, таких же предложениях и полночных размышлениях

Ночь была в разгаре, и сюрпризы, преподносимые ей Кандору, ещё не закончились. После незапланированного диалога со Светлейшей и её ультиматума сон как рукой сняло и король, вновь усевшись в опостылевшее за день кресло и скрестив руки на груди, погрузился в размышления.

С одной стороны, пресловутый Великий священный поход грозил Веридору если не поражением, то разорением точно, и совет наверняка проголосовал бы за то, чтобы выполнить все условия Отче и не связываться со Светлейшей. Кандор чувствовал, что Содэ устроит только вариант, если наследником станет Джанго. Вот только почему именно брат? Потому что его в свое время осудили и даже устроили показательную казнь? Вроде как слуга Мрачного Бога носит венец наследника — скандал очередной. Но почему тогда не Эзраэль? Чем Содэ Одержимый не устраивает? Была и другая догадка: Светлейшая хочет попортить крови именно Джанго. Всё же Кандор не знал, что произошло между его братом и «святыми». Не зря же Отче даже поступился своими интересами, лишь бы Джанго сожгли. В любом случае король знал, что брат рогом упрётся, только бы не претендовать на престол, да и отдавать его в руки этой гадюки Кандор не стал бы.

Имелся и альтернативный вариант: развязать наконец войну с Отче, но в этом случае без союзников не обойтись. Значит, надо задружиться либо с Саратой, либо с Порсулом. Обязательную военную поддержку гарантирует лишь договор, скреплённый брачным союзом правителя или наследника с одной стороны и девой правящего рода с другой. Принц Сараты ещё не переступил порог шестнадцатилетия, зато младшая принцесса Холия как раз пребывает, чтобы снова предложить свою кандидатуру на роль королевы Веридора. Но её отец обязательно потребует «выкуп» — Северный Предел, так что Сарата — не вариант. Чтобы отдать Конду четвертой женой Великому султану и речи быть не могло. Кронгерцогиня (или по-восточному «эфенди») Порсульская не приходилась родной сестрой правителю, так что как жена была выгодна разве что приданным. А единственную дочь султана они уже умыкнули для Гвейна… Тут в дверь кабинета робко постучали. Единый, а это ещё кто? Успокаивало, что полуночник хоть не через тайные ходы шляется.

Из коридора в кабинет скользнула хрупкая девичья фигурка, с подобием тюрбана на голове, скрывающим не только волосы, но и нижнюю половину лица, оставляя открытыми лишь огромные изумрудные глаза. Да, помяни Восток. Тейша, дочь султана Порсула. Собственно, ничего удивительно не было в том, что она ходит ночью по замку: прибыв в Веридор, девушка изъявила желание не только быть женой одного из Чёрной Тридцатки, но и работать. Её назначили помощницей экономки, она проверяя работу горничных и лакеев, помогала вести учёт всего дворцового имущества, иногда подменяла кого-нибудь из служанок. Наверное, сегодня как раз какая-то отпросилась, и Тейша возилась с уборкой допоздна. Гвейн, небось, волнуется. Он с жены пылинки сдувает.

— Тейша, дорогая, здравствуй! — улыбнулся невестке Кандор. — Садись. Что-то случилось?

Девушка не воспользовалась предложением свекра, а неслышно приблизилась к нему. Она так лихорадочно сжимала руки и выкручивала пальцы, что Кандор, не в силах смотреть на такое издевательство над восхитительными девичьими ручками, взял её маленькие ладошки в свои и ободряюще сжал.

— Ваше Величество, прошу прощения, что вот так ввалилась к вам… — смущённо забормотала она.

— Тейша, ну что ты. Мы же не чужие люди, я, считай, тебе отец, так что можешь так и называть.

Откровенно говоря, король был удивлен её поведением. Почему-то ему казалось, что девушка не отличается стыдливостью. Вспомнить хотя бы, как она танцевала полуобнажённая для посольства из Веридора. Но, возможно, танцы и простое общение — это разные вещи… В любом случае, сейчас Тейша действительно выглядела смущённой, но в изумрудном взгляде то и дело мелькала робкая смелость.

— А можно по имени называть буду? — выдохнула девушка и замерла в ожидании ответа.

— Можно и по имени, — улыбаясь, кивнул король. Всё же интересные все восточные люди, такие щепетильные во всех вопросах, касающихся этикета.

— Кандор, я проходила мимо вашей двери, — начала Тейша уже более уверенно, — и случайно услышала ваши мысли.

— Ты менталист? — удивлённо приподнял бровь король. Он-то никогда не интересовался её магией.

— Да, — кивнула восточная красавица. — И я хотела вам сказать… заключайте договор с моей родиной!

Нужды повторять все возможные варианты династического брака не было, раз она все слышала, поэтому Кандор только вопросительно глянул на неё. Объяснения Тейши последовали незамедлительно, причём слова для большей убедительности сопровождались действиями.

— Кандор, — плавным движением талантливой тансовщицы девушка прильнула к мужчине, устроившись у него на коленях, и, опустив руки ему на грудь, томно взглянула прямо в его чернющие глаза. — Возьми в жены меня. Скажи, неужели я хуже принцессы Холии или Светлейшей? Разве я не красива? Тебе ведь нужен этот союз, нужна свадьба с родственницей Великого султана. Вот она я, вся перед тобой…

Она медленно приблизилась к его лицу и припала к его губам. Тоненькие пальчики, сначала вроде бесцельно покручивающие пуговицы его рубашки, незаметно расстегнули её на половину, и нежные ладошки пробрались ему на грудь, погладили, поползли к плечам. Король не остановил её в первую секунду, потому что ожидал подобного выпада в последнюю очередь, а потом — потому что ему понравилось, как его соблазняет восточная нимфа. Лет двадцать пять — двадцать назад Его Величество не раз гостил во дворце Великого султана и тот в знак гостеприимства предлагал ему выбрать на ночь одну из наложниц своего гарема, но Кандор всякий раз отказывался, храня верность жене. Ходили слухи, как порсульские рабыни ублажают своих хозяев так искусно, как никакие другие красотки во всем мире, и вот Кандору представился случай узнать, насколько правдива молва. Как ни странно, похоже, на этот раз больше говорили правду, чем врали. Даже знавший много женщин король Веридора вынужден был признать, что Тейша очень соблазнительна. Несколько минут он наслаждался её ласками, становившимися все смелее и бесстыднее, но стоило девушке, забравшись верхом на его колени (тот факт, что юбка при этом задралась до верха бедер, её нисколько не смутил) и отшвырнув в сторону (кажется, в окно) его рубашку, опустить руки на ремень, как король её остановил и разорвал поцелуй.

— Политика, это, конечно, важно, — сдерживая участившиеся дыхание, проговорил Кандор, — но она не стоит предательства любимого мужа.

— О чём ты? Кандор, я… я не люблю Гвейна, — тихо призналась ему Тейша. — Я согласилась выйти за него, только чтобы уехать в Веридор, за тобой. И тогда я танцевала только для тебя. А ты даже лишний раз не взглянул на меня. Тогда я решила опоить приворотным зельем одного из Чёрной Тридцатки. Я ему до сих пор в суп подливаю каждый день. Так что ты не думай, Гвейн тоже не любит меня.

— Всё равно, — Кандор решительно ссадил Тейшу с себя. — Поцеловались раз и будет. Ты правда прекрасна, Тейша, но эта красота не для меня. Что ты предлагаешь мне сделать? Отобрать жену у сына, а его куда? В темницу или вообще на плаху, чтоб наверняка?

— Кандор, но я же… — попыталась было броситься обратно к нему красавица, но он отстранил её.

— Иди домой, Тейша, прошу. Я не сержусь на тебя и, обещаю, никто не узнает о том, что ты сказала мне. Иди, тебя муж заждался.

Девушка выпрямилась, словно жалея о попранной гордости, и молча направилась к двери. Только на пороге, уже собираясь скрыться за дверью, она вдруг обернулась и, устремив пронзительный взгляд на короля, спросила:

— А если Гвейн сам отдаст меня тебе?

Кандор не удержался и вздрогнул. Это что такое должно было произойти, чтобы его сын отказался от своей дорогой жены, в которой он с первого взгляда души не чаял, и уступил её другому. Он так и не ответил ей, а Тейше, похоже, это и не было нужно.

— Мой муж сам благословит нашу близость, — бросила через плечо красавица, выходя, — и я стану твоей. По праву Возлюбленной.

Нет, женщины определённо решили довести короля до белого каления этой ночью. Право Возлюбленного или Возлюбленной — древнейшее право и одна из наиболее живучих традиций Веридора, которую не смог вытравить даже Отче. Вот уже много веков считалось, что если девушка позволяет целовать себя парню или делит с ним ложе, то это право останется у него до отхода в царство мёртвых, даже если она выйдет замуж за другого. Поэтому многие женихи на кануне свадьбы выведывали, с кем была замечена невеста, и всем потенциальным любовникам доходчиво объяснял, где и почём можно ритуальные услуги заказать. Но до убийств обычно не доходило.

Вздохнув, Кандор решил пока не заморачиваться с этим. В конце концов, итак проблем выше крыши, так зачем переживать о том, что возможно случится? Король почувствовал спиной прохладный ночной ветерок. Ну конечно же, окно открыто и рубашка по закону подлости улетела туда! Чтобы убедиться в том, что предмет одежды благополучно спикировал на землю, а не распластался где-то на низкой крыше, Кандор выглянул на улицу… и узрел картину, которая окончательно добила его.