Уникальная, отличная от всех других национальность евреев не может, не будет, не должна быть разрушена. Она не может быть разрушена, потому что внешние враги способствуют ее консолидации, она не будет разрушена, что было доказано двумя тысячами лет ужасающих страданий. Она не должна быть разрушена, и именно это я, один из потомков неисчислимого количества евреев, отказавшихся впасть в отчаяние, стараюсь доказать в своей книге.

В один миг он изменил всю свою жизнь и из профессионального журналиста стал мессией еврейского государства. Он путешествовал по всему миру, встречался с лидерами государств, посещал отдаленные еврейские общины и, самое главное — создал политические движение сионизма, возвращения евреев домой, в Сион. К сожалению, слишком много было тех, кто вовремя не прислушался к его предостережениям, его миссия по спасению провалилась, а европейское еврейство постигла Катастрофа.

Герцпь умер в 1904 году, через восемь лет после того, как он взялся за свою миссию. Но движение, которое он основал создаст еврейское государство меньше чем через пятьдесят лет после его смерти — что он тоже предсказал! Задача построения государства, которое предвидел Герцпь, выпала на долю Давида Бен-Гуриона и его друзей — сионистов-социалистов Видение Герцпем еврейской identity разительно отличалось от видения Бен-Гуриона. Герцпь верил, что будущее произрастает из прошлого и питается им. Он постоянно подчеркивал ту центральную роль, которую классическая еврейская identity будет играть в воссоздании национальной самоидентификации еврейского народа «Сионизм. — заявил он на Первом сионистском конгрессе в 1391 году, — это возвращение к еврейской общине еще до того, как это становится возвращением к еврейской земле».

Не будучи религиозным человеком. Герцль признавал важность религии не только как центральной части еврейской культуры и истории, но и как связующего звена между всеми евреями. «Мы определяем себя как народ на основе нашей религии», — писал он в своем дневнике В другом месте он писал: «Наша национальная община является особой и уникальной по той причине, что мы связаны только одним — верой наших отцов». В его воображаемом государстве Altneuland (старая новая земля) он описывает раввинов как «опорные столбы» общины и «синагоги в каждом районе, которые видны отовсюду — потому что только наша древняя вера сохранила нас вместе».

Его понимание важности еврейских корней явилось основой для создания им своей модели возрожденной еврейской жизни, связанной с чувством истории, культуры, со всем тем, чем были евреи и кем они хотели стать. В видении Герцля возрожденная родина евреев должна была быть плюралистичной. Весь опыт жизни в диаспоре, все проявления различных культур, с которыми сталкивались евреи во время своего двухтысячелетнего странствия, будут принесены ими в Израиль и станут частью нового государства.

Мы дадим дом нашим братьям, — писал он, — не выкорчевывая их грубо из почвы, в которой они жили раньше, а осторожно пересаживая их в лучшую. Вместе с созданием новых политических и экономических отношений мы свято сохраним все наше прошлое, которое так дорого сердцу нашего народа.

«Каждый привезет в новую старую страну свою собственную историю и опыт, он будет продолжать быть «в новой стране тем, кем был (в стране своего исхода), и мы никогда не перестанем предаваться печальным воспоминаниям о той родной земле, которую мы покинули». Страна, которую Герцль видел в своем воображении, соединяла в себе то общее, свойственное всем евреям, что составляет центр ее identity, и в то же время подчеркивала важность сохранения всех тех разнообразных культур, которые новые жители еврейского государства привезут с собой. Используя метафору Герцля, старая новая земля будет садом, в котором найдут себе место разнообразные растения, бережно пересаженные из старой почвы в новую, лучшую. Они создадут то, что он называл «Моисеевой мозаикой». сочетающей в себе старую и новую культуру, разнообразную и в то же время единую в своем первопроходческом духе.

Видение Израиля Бен-Гурионом и его соратниками было совершенно иным. Они уцелели в обстановке жутких погромов во время первой (1905) и второй (1917) российских революций. Ряд различных партий и движений, тем или иным образом связанных с марксизмом, вместе боролись против царского режима: социал-демократы, эсеры и т п. Угнетенные, подвергаемые всяческим преследованиям и гонениям в условиях царского режима, евреи были активными участниками всех этих движений. С другой стороны, всемирное сионистское движение, созданное Герцлем в 1897 году, пользовалось широкой поддержкой общины российских евреев — самой большой и самой угнетаемой еврейской общины мира.

На первый взгляд может показаться, что сионизм и социализм внутренне несовместимы Разве Маркс и Энгельс не провозглашали, что у пролетариата нет родины и что только интернациональная классовая борьба пролетариата проложит путь в коммунизм? Однако для многих евреев построение бесклассового общества было цепью далекого будущего, в то время как сегодняшняя реальность состояла из жутких погромов Как писал один из главных теоретиков социалистического сионизма Нахман Сыркин. «социализм, основанный на базисных принципах мира, партнерства и культурного прогресса, содержит в себе семена, из которых разовьется чистый интернационализм, то есть космополитизм… Но социализм решит еврейскую проблему только в далеком будущем». Ужасы погромов произвели на поколение Бен-Гуриона, поколение евреев-социалистов, не меньшее впечатление, чем суд над Дрейфусом на Герцля. Требовалось немедленное решение — и сионизм предложил его Интересы евреев как наиболее угнетенной нации и интересы пролетариата как наиболее угнетенного класса были объединены в мечте построения нового, социалистического общества в Палестине. Для сионистских социалистов-первопроходцев создание еврейского государства рассматривалось как важная веха на пути к победе мирового социалистического интернационала.

Но социалистическое видение мира, особенно русский социализм второй половины XIX века, требовал большего, чем создания просто общества, основанного на социальной справедливости. Он требовал создания нового человека, который преобразит человечество и создаст справедливое общество, построенное на новых моральных принципах. Идея «нового человека», который отбросит нормы и мораль старого мира и построит новую жизнь в новом мире, была в свое время центральной идеей книги русского социалиста Николая Чернышевского «Что делать?». По известному ленинскому выражению, «эта книга глубоко перепахала меня». Впрочем, «перепахала» она не только творца коммунистической революции, но и души многих представителей поколения социалистов-революционеров Сионисты выразили эту идею в образе нового еврея.

Мечта Герцпя была основана на тысячелетиях еврейской истории, религии, традициях, которые поддерживали евреев в изгнании. Никакая новая identity не должна заменить старую или быть навязанной, считал он. — все изменения будут происходить в рамках демократического процесса и абсолютно добровольно. В отличие от него идея нового еврея, привезенная Бен-Гурионом и его соратниками из России, была в основе своей революционна «Новый человек» Бен-Гуриона — это человек, который сознательно отрезает себя от своего унизительного и рабского прошлого, это человек, который берет судьбу в свои собственные руки. Так образом, еврейский ишув в Палестине привлекал как тех, кто верил в национальное еврейское государство, так и тех, кто во имя социалистической утопии готов был порвать с тысячелетней еврейской identity. Многие представители этой второй группы не сомневались, что создание еврейского государства является важным этапом на пути к победе утопического мира коммунизма.

По Герцлю, культурный и языковой багаж каждой личности станет ее вкладом в общую «Моисееву мозаику», которая должна опираться на исторические корни народа, его традиции и обычаи и в то же время быть современной. В противоположность ему Бен-Гурион говорил «об интеграции евреев диаспоры в единую «ивритскую бригаду» Для него израильская identity будет означать плавильный котел, в котором «еврейская пыль» переплавится в нового еврея — сабру. Он призывал к новым ивритским формам культуры, которые должны прийти на смену культуре диаспоры, основанной на идише, он требовал гебраизировать имена и фамилии, отказавшись от их европейского звучания. В течение двух тысяч лету евреев не было государства, армии, экономики, они не несли никакой ответственности за коллективную безопасность народа Вместо этого их история была историей погромов или историей попыток отдельных выдающихся евреев заслужить благоволение того или иного капризного диктатора. Поэтому для Бен-Гуриона значимая еврейская история прервалась с потерей еврейским народом своего государства и возобновилась снова только с его созданием Именно поэтому он опускал тысячелетия галута и от царя Давида и Маккавеев переходил непосредственно к сионизму.