ДЖЕК ЛОНДОН
СКАЗАНИЕ О КИШЕ
На самом берегу Ледовитого океана жил некогда
Киш. Он был вождём своего племени, жил в благоден-
ствии многие годы и умер, чтимый своим народом, и
имя его сохранилось на устах у людей. Так давно жил
он, что только у стариков оставалось в памяти его имя;
имя и легенда о его деяниях, которую они сами слыша-
ли в юности от своих дедов и теперь рассказывают
юношам, а те, состарившись, будут повторять её своим
детям, внукам и правнукам, и так — до конца времён.
И когда наступает долгая зимняя мгла, и северные вет-
ры свирепствуют над ледяной равниной, и в воздухе
мечутся белые хлопья, и ни одна душа живая не осме-
ливается высунуться наружу, тогда-то и собираются
люди послушать рассказ о Кише, о мальчике, который
жил в самой бедной иглу а потом стал первым чело-
веком, могущественным вождём своего народа.
Киш был резвым мальчиком — так повествует ска-
зание, — здоровым и сильным, и уже видел он трина-
дцать солнц — таков счёт времени в этих северных
краях. Ибо каждую зиму солнце покидает землю и
оставляет её во мраке, а на следующий год нарождает-
ся новое солнце, чтобы снова стало тепло и люди
могли видеть друг друга.
Отец Киша был отважным охотником. Но смерть
настигла его во время голода, когда он, желая спасти
жизнь своему племени, вступил в единоборство с гро-
мадным белым медведем. В этой неравной схватке
страшный зверь переломал ему все кости. Но на медве-
де было много мяса, и жители посёлка были спасены.
Киш был единственным сыном храброго охотника и
после смерти отца остался один со своей матерью. Но
память у людей короткая, они скоро всё забывают, за-
были они и о подвиге его отца. Киш был ещё совсем
мальчиком, а мать его была только женщиной, и так
вот случилось, что о них тоже все забыли, и впали они
в бедность и очутились в самой убогой иглу во всём
посёлке.
Но как-то раз вечером, на совете в просторной иглу
вождя Клош-Квана, Киш вдруг показал, какая кровь
течёт в его жилах. С достоинством, подобающим взрос-
лому мужчине, он поднялся и среди шума и споров
ждал, когда наступит тишина.
— Я скажу правду, — заявил он. — Мне и матери
моей достаётся наша доля мяса, но мясо это часто бы-
вает старое и жёсткое и в нём слишком много костей.
Охотники, седые и степенные, а также молодые и
___________________________________________
1 Иглу — круглая хижина, построенная из льда.
горячие, все были ошеломлены. Это нечто неслыхан-
ное! Ребёнок осмеливается говорить как взрослый, да
ещё, мало того, бросает им прямо в лицо такие дерз-
кие слова!
Однако Киш продолжал спокойно и решительно:
— Я говорю так, потому что я знаю, что отец мой,
Бок, был великим охотником. Все знают, что Бок при-
носил домой с охоты больше мяса, чем двое самых лов-
ких зверобоев, и собственными руками помогал делить
это мясо и собственными глазами следил, чтобы самая
хилая старуха и самый дряхлый старик получили спра-
ведливую долю.
— Ну его! — закричали мужчины. — Прогоните
мальчишку! Отправьте малыша спать! Не дорос он ещё
до того, чтобы разговаривать так с седыми мужами!
Мальчик спокойно выждал, пока буря улеглась.
— У тебя есть жена, Уг-Глук, — сказал он, — и за
неё говоришь Ты. И у тебя тоже, Массук, и ещё у тебя
есть мать, и ты говоришь за них обеих. А у моей мате-
ри нет никого, кроме меня, вот поэтому я и говорю.
И я говорю вам: Бок погиб потому, что он был слиш-
ком ретивым охотником, а значит, справедливо, было
бы, чтобы я, его сын, и мать моя, Айкига, которая была
его женой, оба мы имели вдоволь мяса, когда оно
есть у племени. Я, Киш, сын Бока, сказал всё.
Он сел, насторожённо прислушиваясь к негодую-
щим возгласам.
— Мальчишка осмеливается говорить на совете! —
ворчал старый Уг-Глук.
— Что же это, теперь грудные младенцы будут
поучать нас уму-разуму? — громко спросил Массук. —
Неужели я, взрослый мужчина, должен терпеть дерзо-
сти от щенка, мальчишки, которому захотелось мяса!
Гнев их разгорался всё сильней и сильней. Они
кричали, чтобы он шёл спать, грозили, что вовсе не
будут ему давать мяса, и посулили ещё, что выпорют
его хорошенько за дерзость. Глаза Киша вспыхнули, и
кровь хлынула к его щекам. Услышав угрозы и издева-
тельства, он вскочил с места.
— Слушайте меня вы, взрослые мужчины! — крик-
нул он. — Никогда больше не скажу я ни слова на
вашем совете. До тех пор не скажу, пока вы, мужчины,
не придёте ко мне и не попросите: «Хорошо было бы,
Киш, если бы ты сказал нам своё слово! Вот мы все
просим тебя, ибо мы хотим тебя послушать». Запомни-
те это вы все, это мои последние слова. Бок, отец мой,
был великий, охотник. И я, сын его, тоже пойду на
охоту и сам буду добывать себе мясо. И отныне —
пусть это запомнят все — делёж добычи, которую я
принесу с охоты, будет всегда справедливым. Ни вдо-
вы, ни беспомощные дети не будут проливать слёзы по
ночам оттого, что им не досталось мяса, и сильные
мужчины не будут стонать и корчиться оттого, что они
съели его слишком много. И стыд и позор падут на
головы тех, кто объедался мясом в ущерб другим.
Я, Киш, сказал всё.
Презрительные взгляды провожали его и насмешки
сыпались ему вслед, когда он," стиснув зубы, не глядя
ни направо, ни налево, выходил из иглу.
На следующий день он отправился вдоль по берегу,
по самому краю, там, где сходится лёд с землёй. Те,
кто видел его, заметили, что он нёс свой лук и большой
запас стрел с острыми костяными наконечниками, а на
плече — громадное охотничье копьё своего отца. Нема-
ло было смеха и пересудов по этому поводу. Поистине
это было нечто невиданное. Никогда ещё такие маль-
чишки, молокососы, не ходили на охоту, а этот — гля-
дите! — отправился один-одинёшенек. Люди покачива-
ли головами и предрекали, что это добром не кончится,
женщины участливо поглядывали на Айкигу, и лицо её
было сурово и печально.
— Он скоро вернётся! — пытались они её утешать.
— Пусть попробует, это ему будет хороший
урок! — говорили охотники. — Недолго он там поохо-
тится. А уж зато потом присмиреет и будет говорить
потише.
Но прошёл день, и ещё день, и на третий день под-
нялся свирепый буран, а Киша всё не было. Айкига
рвала на себе волосы и в знак великой скорби вымаза-
ла себе лицо сажей.
Женщины осуждали мужчин и упрекали их в том,
что они так обошлись с мальчиком — послали его на
верную смерть. А мужчины слушали молча и собира-
лись итти на поиски тела, как только утихнет буран.
Однако на следующий день рано утром Киш вер-
нулся в посёлок. Но вернулся он не пристыжённый. На
плечах он нёс мясо. И выступал он внушительно, и
речь его звучала заносчиво и гордо.
— Берите, мужчины, собак и нарты и ступайте по
моему следу, — сказал он. — Итти вам придётся почти
целый день. Там на льду вас ждёт много мяса — медве-
дица и два больших медвежонка.
Айкига чуть не плакала от радости, но он встретил