Лара снова засмеялась, и снова в ее смехе была слышна горечь.

-И что в итоге? Я являюсь на вашу чертову дачу, слушаю очередную порцию ахинеи, которой меня кормит твоя мать, развлекаю гостей, расшаркиваюсь и раскланиваюсь, а ты появляешься – и даже не смотришь в мою сторону.

-Я смотрела! – Крик вырвался сам собой и сам же заглох, словно Ольга рукой сдавила собственное горло. – Смотрела…

-Не знаю, - покачала головой Лара. – Я видела только твое надменное лицо и царственную походку, которой ты дефилировала куда угодно, но только не в мою сторону. Но ладно, я снова убираю гордость на дальнюю полку и делаю еще одну попытку. Что делаешь ты? Отшиваешь меня. Я пытаюсь снова. Черта с два. Я затаскиваю тебя в машину, и у нас опять случаются эти секунды, в которые ты превращаешься в человека, а я смотрю на тебя и плавлюсь от нежности и счастья. Секунды, детеныш! Понимаешь?

Ольга понимала. Она из последних сил сдерживалась чтобы не сказать ничего в ответ. Лара говорила очень просто, и в этой простоте перед Ольгой раскрывалось то, чего она никогда не видела раньше.

Ты знаешь, ЧТО она чувствует? А что она чувствовала тогда?

-И вот эта близость, эта волшебная близость, и мы рядом, и ты – теплая, настоящая, и…

Лара махнула рукой и усмехнулась, демонстрируя неприличный жест.

-И опять ничего! Ты говоришь мне, что не можешь, и сбегаешь к чертовой матери. Но на этот раз было проще. В те секунды, которые я успела ухватить в машине, ты сказала многое из того, что перевесило это твое «не могу». Но, черт, я задам тебе тот же вопрос, который уже задавала не раз сегодня. Как ты думаешь, мне легко было поехать за тобой? Легко было решиться?

Ольга покачала головой. Она знала, что нет. Нелегко. Всегда знала – и тогда, и теперь. Но почему-то тогда это не имело никакого значения. Важна была только она, Ольга, и никак не Лара.

-И финал, - продолжила та, снова подходя к Ольге. – Финал совершенно в духе предыдущей картины. Ты три месяца не даешь нам увидеться, три месяца дразнишь меня по телефону – то нежностью, то холодом. А в итоге что? В итоге – имеем то, что имеем.

Ольга попятилась, но Лара ухватила ее ладонями за щеки и приблизила к себе.

-А теперь ответь мне, - потребовала она. – Ответь честно и откровенно. Все это было игрой? Тебе просто нравилось приближать и отдалять меня? Нравилось, что я бегаю за тобой? Ответь.

Ольга медленно покачала головой. Она должна была, обязана была кивнуть, но почему-то не смогла. Подумала: нельзя. Сейчас нельзя лгать, невозможно, неправильно. И она ответила «нет».

Лара отпустила ее щеки и вздохнула. Из нее будто воздух выпустили – только что ходила по кухне, почти кричала, махала руками, а тут – раз, и погасла, плечи опустились, пальцы разжались.

-Ты говорила мне, что та девушка из Питера лгала и теперь ты боишься лжи, - грустно сказала она. – Но в нашей истории лгу не я, а ты. Ты настолько привыкла прятаться и изображать из себя нечто другое, что совсем забыла, какая ты настоящая. Я готова была ждать, готова была быть рядом, молча поддерживать и ничего не просить. Но похоже, что тебе хорошо так, как есть. Ты так старательно доказываешь всем кругом, что ты – дерьмо, что, кажется, сама в это веришь. И я не спорю – дерьмо в тебе есть, и его много. Но вместо того, чтобы разгрести его в стороны и посмотреть, что за ним, ты просто плаваешь по поверхности и боишься нырнуть.

Лара снова усмехнулась.

-Черт с тобой, Ольга. В конце концов, это твоя жизнь и твой выбор. Тащи дальше свою дурацкую фамилию как знамя, прикрывайся ею как щитом, оправдывай ею свои поступки и свою похеренную жизнь. Я сдаюсь. Мне больше ничего от тебя не нужно.

И Ольга поняла, ощутила если не шестым, то десятым чувством: это правда. Все, что она сказала сейчас – правда. Она пыталась, она хотела, но больше не хочет. И уйдет сейчас – заберет сигареты, хлопком ладони проверит ключи от машины в кармане джинсов, и уйдет, больше ничего не сказав.

-Я переезжаю в Таганрог, - быстро сказала Ольга в Ларину спину. – И проживу там год.

Лара обернулась. Пожала плечами.

-Меня это больше не интересует.

И вышла из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь.

Ольга осталась стоять.

Я знаю, что ты чувствуешь. 

В это трудно поверить. 

Их дом – в миллионах световых лет отсюда. 

Выстроим звезды в линию, 

Превратим воду в вино. 

Разбитые души снова станут целыми сегодня. 

Да, сегодня.

Ты знаешь, что это правда. 

Подними глаза и впусти меня. 

Я пришелец. И ты – тоже. 

Может быть, однажды ты позволишь мне

Быть пришельцем рядом с тобой. 

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 

Глава 1. Попробуй рассказать. 

Телефон звонил, разрываясь громкими трелями – настойчиво и неприятно. Ольга едва успела влететь в квартиру, захлопнуть дверь и взять трубку. Господи, в этом дурацком городе до сих пор пользуются городскими телефонами! Кому они нужны в наш век мобильной связи? Но нет – пользуются, и на визитках печатают, и вон звонят даже.

-Привет, рыжая.

Ольга едва удержалась от того, чтобы не швырнуть пластмассовую трубку об стену. Светка. Неделю назад выслушала Ольгин рассказ про городской номер, попросила произнести его вслух, и теперь звонит периодически – скорее всего, чтобы над Ольгой посмеяться.

-Свет, что тебе надо? – Грубо спросила она, прыгая на одной ноге, чтобы снять прилипшую к потной коже туфлю. – Говори быстро, я только пришла и скоро опять уйду.

-Я хотела спросить, где у тебя перекрывается горячая вода, - быстро ответила Света. – Мы на выходные уедем, хочу перестраховаться.

Ольга засмеялась – туфли наконец слезли с потных ног и ей сразу полегчало. Черт бы побрал эти южные города, эту ужасную жару, и всю затею, приведшую ее сюда.

-Свет, я понятия не имею, где перекрывать воду, и никогда этого не делала. Что ты так переживаешь? Краны закрой – и езжай себе, ничего страшного не будет.

-Конечно, - согласилась Света в трубке. – А потом мы случайно зальем твоих высокопоставленных соседей, и всю оставшуюся жизнь я буду трясти на сцене задницей, чтобы с ними расплатиться.

Пять минут ушло на то, чтобы успокоить Свету, еще две – на то, чтобы стянуть с себя мокрую одежду и забраться наконец под душ. Ольга включила только холодную воду, но даже она была тепловатой и какой-то противной наощупь.

Она с грустью подумала о своей прекрасной квартире в Камергерском переулке, где ближайший год будут жить Светка и ее сын. Уговорить ее было непросто, но Ольга уговорила. Решающим аргументом было то, что квартира в любом случае целый год будет стоять пустая, а так Света за ней присмотрит.

Их последний разговор Ольга вспоминала со странной смесью веселья и горечи. Когда Лара ушла, Света долго не выходила из спальни, а когда вышла – с порога высказала Ольге все, что она думает об идиотках, упускающих свой шанс.

-Свет, она ушла, - только и сказала Ольга, когда Светка перестала наконец орать. – Ушла, и уже не вернется. Я ничего не могу сделать.

Больше того – она не хотела ничего делать. Все вышло так, как она хотела. Ей не нужны были эти отношения, она хотела избавить Лару от своего присутствия в ее жизни – и она избавила.

Ольга выключила душ и обнаженная прошла в гостиную, оставляя за собой мокрые разводы и потеки. Включила кондиционер, встала под струю холодного воздуха и блаженно закрыла глаза.

Открытый ноутбук на рабочем столе просигналил коротко о пришедшем сообщении. Ольга взяла его в руки и повернулась к кондиционеру спиной – чтобы холод теперь овевал ее сзади.

«Я скучаю по тебе, очень».