пришел туда.

Сторож обратно вернулся в церковь, посмотрел

—в церкви нет. Стали попа искать, поиски-

вать, найти не знают где. Тем и кончилось.

Я там тоже был, сказки сказывал, кто слушал,

тот скушал, а кто сказал, тот слизал.

ЖАДНЫЙ ПОП

Жил был поп. Имел большой приход, а был

такой жадный, что великим постом за исповедь

меньше гривенника ни с кого не брал. Если

кто не приносил гривенника, того и на исповедь

не пустит, а начнет срамить:

—Экая ты рогатая скотина! За целый год

не мог собрать гривенника, чтобы духовному

отцу за исповедь дать. Ведь он за вас, окаянных,

богу молится!

Вот один раз пришел к этому попу на исповедь

солдат и кладет ему на столик медный пятак.

Поп просто взбесился:

—Послушай, проклятый, — говорит ему, — откуда ты это выдумал принести духовному отцу

медный пятак? Смеешься что ли?

—Помилуй, батюшка, где я больше возьму?

Что есть, то и даю.

—По кабакам носить, небось, есть деньги!

а духовному отцу одни грехи тащишь. Ты про

Эдакой случай хоть укради что, да продай,

а священнику принеси, что подобает, за одно

уж перед ним покаешься и в том, что своровал,

так он все тебе грехи отпустит.

И прогнал от себя поп этого солдата без

исповеди.

—Ты не приходи ко мне без гривенника!

Солдат пошел прочь и думает:

≪Что мне с попом делать?≫

Глядит, а около клироса стоит поповская

палка, а на палке висит бобровая шапка.

—Дай-ка, —говорит сам себе,—попробую эту

шапку утащить.

Унес шапку и потихоньку вышел из церкви,

да и прямо в кабак. Тут солдат продал ее за

двадцать пять рублей, припрятал деньги в карман,

а гривенник отложил для попа. Воротился

в церковь и опять к попу.

—Ну, что, принес гривенник? — спросил

поп.

—Принес, батюшка.

—А где взял, свет?

—Грешен, батюшка! Украл шапку, да и продал

за гривенник.

—Пот взял этот гривенник и говорит солдату:

—Ну, бог тебя простит, и я тебя прощаю и

разрешаю.

Солдат ушел, а поп, покончивши исповедовать

своих прихожан, стал служить вечерню, отслужил

и стал домой собираться, бросился к клиросу

взять свою шапку, а шапки-то нету: так

простоволосый и домой пришел. Пришел и сейчас

послал за солдатом. Солдат спрашивает:

—Что угодно, батюшка?

—Ну, скажи, свет, по правде, ты мою шапку

украл?

—Не знаю, батюшка, вашу ли украл я шапку,

а только такие шапки одни попы носят, больше

никто не носит.

—А из которого места ты ее утащил?

—Да в нашей церкви висела она на поповской

палке, у самого клироса.

—Ах ты, сукин сын, такой-сякой, как смел

ты уворовать шапку своего духовного отца?

—Да вы, батюшка, сами меня от того греха

разрешили и простили.

ПОХОРОНЫ КОЗЛА

Жили старик со старухою; не был у них ни

одного детища, только и было, что козел: тут

все и животы! Старик никакого мастерства не

знал, плел одни лапти — только тем и питался.

Привык козел к старику: бывало, куда старик не

пойдет из дому, козел бежит за ним из дому.

Вот однажды случилось итти старику в лес за

лыками, и козел за ним побежал. Пришли в лес;

старик начал лыки драть, а козел бродит там и

сям и травку щиплет; щипал, щипал, да вдруг

передними ногами и провалился в рыхлую землю,

зачал рыться и вырыл оттедова котелок с золотом.

Видит старик, что козел гребет землю,

подошел к нему и увидал золото; несказанно

возрадовался, побросал свои лыки, подобрал

деньги — и домой. Рассказал обо всем старухе.

—Ну, старик!—говорит старуха,—это нам бог

дал такой клад на старость за то, что сколько

лет с тобой потрудились в бедности. А теперь

поживем в свое удовольствие.

—Нет, старуха! —отвечал ей старик, —эти

деньги нашлись не нашим счастием, а козловым;

теперича нам жалеть и беречь козла пуще себя!

С тех пор зачали они жалеть и беречь козла

пуще себя, зачали за ним ухаживать, да и сами-

то понравились—лучше быть нельзя. Старик позабыл,

как и лапти-то плетут; живут себе —

поживают, никакого горя не знают. Вот через

некоторое время козел захворал и издох. Стал

старик советоваться со старухою, что делать:

Коли выбросить козла собакам, так нам за это

будет перед богом и перед людьми грешно, потому

что все счастье наше мы через козла получили.

А лучше пойду я к попу и попрошу похоронить

козла по- христиански, как и других покойников

хоронят.

Собрался старик, пришел к попу и кланяется:

—Здравствуй, батюшка!

—Здорово, свет! Что скажешь?

—А вот, батюшка, пришел к твоей милости

с просьбою, у меня на дому случилось большое

несчастье: козел помер. Пришел звать тебя на

похороны.

Как услышал поп такие речи, крепко рассердился,

схватил старика за бороду и ну таскать

по избе.

—Ах ты, окаянный! Что выдумал! —вонючего

козла хоронить.

—Так ведь этот козел, батюшка, был совсем-

таки православный; он отказал тебе двести рублей.

—Послушай, старый хрен! —сказал поп,—я

тебя не за то бью, что зовешь козла хоронить,

а зачем ты по ею пору не дал мне знать о его

кончине: может, он у тебя давно уж помер.

Взял поп с мужика двести рублей и говорит:

—Ну, ступай же скорее к отцу дьякону,

скажи, чтобы приготовлялся; сейчас пойдем козла

хоронить.

Приходит старик к дьякону и просит:

—Потрудись, отец-дьякон, приходи ко мне

в дом на вынос.

—А кто у тебя помер?

—Да вы знавали моего козла, он-то и помер!

Как зачал дьякон хлестать его с уха на ухо!

—Не бей меня, отец-дьякон! —говорит старик.— Ведь козел-то был, почитай, совсем православный;

как умирал, тебе сто рублей отказаι

за погребение.

—Эка ты стар и глуп! — сказал дьякон,—что ж

ты давно не известил меня о его православной

кончине; ступай скорей к дьячку: пущай позвонит

по козловой душе!

Прибегает старик к дьячку и просит:

—Ступай, прозвони по козловой душе.

И дьячок рассердился, начал старика за бороду

трепать.

Старик кричит.

—Отпусти, пожалуй, ведь козел-то был православный,

он тебе за похороны пятьдесят рублей

отказал.

—Что ж ты до этих пор копаешься! Надобно

было пораньше сказать мне: следовало бы давно

уж прозвонить!

Тотчас бросился дьячок на колокольню и

начал валять во все колокола. Пришли к старику

поп и дьякон и начали похороны отправлять;

положили козла в гроб, отнесли на кладбище