Жена и спрашивает:

— Много ты, муж, денег заработал за семь

лет?

Мужик заработал пять тысяч, а сказал — пятьсот.

Мужик спрашивает бабу:

— А у тебя много?

— У меня триста, — говорит баба.

Тогда стала баба хвалиться мужику, что к ней

ходят поп, дьякон и цыган. Стали они советоваться,

как бы их отучить.

Жена и говорит:

— Запряги быков в телегу, выезжай хоть за

мельницу и простоишь там допоздна. Когда

люди лягут спать, ты приедешь домой, как откроешь

дверь, так и крикнешь: ≪Гей, штоб вы

сдохли, проклятые!≫. Я тогда скажу: ≪Ох, худо

мне≫, да возьму их и попихаю в сундук.

Пришла ночь. Загуляла баба с попом, дьяконом

и цыганом. Вдруг как крикнет на дворе, под окном:

—Гой, штоб вы сдохли!

—Ох, горе мне! —крикнула баба, —это ведь

муж приехал.

Тогда они испугались и говорят:

—Куда нам теперь деваться?

Баба и говорит.

—Раздевайтесь да лезьте в сундук.

Попрятала она их в сундук, заперла и пошла

на двор к мужу, да и говорит:

—Теперь, муж, я заманила их всех троих

в сундук и заперла.

Муж и говорит:

— Подожди, жена, я плеть приготовлю.

Жена говорит:

— Смотри, спроси меня в хате:

≪Дай, жена, ключи≫.

Вошел мужик в дом и говорит:

— Дай, жена, ключи от сундука.

А жена давай плакать, отказываться:

— На что они тебе?

— Дай — говорит муж, — я посмотрю, что

у тебя в сундуке.

— Нет ничего,— говорит жена.

— Я возьму хоть на восьмушку, — говорит муж.

— Откуда у меня возьмутся деньги?

— Дай, — говорит — в сундуке посмотрю.

Тогда жена и дала ему ключи. Он отпер

сундук и спрашивает:

— Что у тебя в сундуке?

— Будто не видишь что,— отвечает жена,—

поп, дьякон да цыган.

Тогда мужик и говорит:

— Пора тебе, батюшка, вечерню справлять.

Взял батюшку за косы, а тех запер опять.

Стал батюшку таскать. Поп просится:

— Денис, бери, что хочешь, только не бей,

— Не ходи, сучий сын, к моей жене.

Отлупил, как следует, попа и выпустил голого

на двор.

— Ступай, — говорит, — к матушке.

Тогда взял дьякона за чуб, отлупил и тоже

голого пустил. Потом добрался и до цыгана.

Как начал его чистить плетью, а цыган:

— Ой, батюшка, ой, голубчик, я больше не

буду

Выпустил он и этого голого.

Сели с женою. Поужинали и легли спать.

На другой день встали, а жена и говорит мужу:

— Ну, бери попов кожух и иди мимо попа.

Идет Денис, а поп и спрашивает:

— Куда, Денис?

— Иду в кабак.

— Так денег у тебя нет?

— Так вот — показывает кожух — попов кожух

пойду пропью.

А поп и говорит:

— Не срами, на лучше тебе пятьсот рублей.

Долго не отдавал Денис кожуха, да сжалился

над попом, отдал. Пятьсот рублей получил и

отнес деньги домой.

Взял дьяконов кожух и пошел мимо дьякона,

выбежал дьякон и спрашивает:

— Куда, Денис?

— В кабак.

— Так у тебя денег нет?

— Так твой кожух пропью.

— Отдай, пожалуйста, кожух, возьми, что

хочешь, не срами.

— Сколько дашь?— спрашивает Денис.

— Полтораста рублей дам.

Взял Денис деньги, отдал кожух и пошел

домой. Взял цыган, в кожух и идет мимо цыгана.

Выскочил цыган.

— Куда, Денис?

— В кабак.

— Так у тебя денег нет?

— Так кожух твой пропью.

— Не делай срама, — говорит цыган, — отдай

мой кожух, а с меня, что хочешь, возьми.

Запросил Денис четыреста рублей. Долго

цыган торговался — ничего не сделаешь: не уступает

Денис. Вбежал в хату и говорит жене:

— Вон гонят табун коней, дай четыреста

рублей, куплю весь табун.

Жена вынула из сундука и дала.

Обманул цыган жену и отдал Денису деньги,

а кожух взял.

Пришел Денис домой, подсчитал деньги. А жена

и спрашивает:

— Много получил?

— Тысячу пятьдесят рублей.

Мужик свои заработанные пять тысяч приложил,

и стало шесть тысяч пятьдесят рублей.

Зажили тогда они с женою. Поехали на

ярмарку, купили много коров, лошадей, телеги.

И стали тогда жить да богатеть. А жена покаялась

и стали они любить друг друга.

ДЬЯК ТИТ ГРИГОРЬЕВИЧ

Шел работник с поля домой за завтраком

хозяину. Подходит к дому, слышит, что хозяйка

с кем-то разговаривает. Прислушался — а это

дьяк наш, Тит Григорьевич.

— Ишь, вчера был и сегодня снова, нужно

его проучить. Чего он повадился?

Начал стучаться в дверь

— Тетка, открой!

В хате перепугались.

— Прячьтесь, Тит Григорьевич, хоть иод

печку,— говорит хозяйка.

— О, боже мой, боже, —тарахтит с перепуга

Тит Григорьевич.

Бросился прятаться.

Хозяйка отперла работнику, и он только при-

метил, как пятки Тита Григорьевича шмыгну ли

под печь.

— Прислал хозяин, чтобы дали хлеба да сала,

а то мы сегодня не придем ужинать.

— Как же, дам я вам сала! А хлеба и воды

не хотите? Заработались. Там в поле, может,

лежат, вывернув бока, а тут еще давай им сала!

Возьми, вон хлеб лежит, да и иди к чорту из

дома.

— Да еще хозяин сказал, чтобы я наносил

дров под печь: завтра хочет на печи зерно

сушить, или чего еще, так топить будет

— Сама наношу, иди себе, ступай.

— Нет уж, тетушка. Вам и за коровой итти,

и телят загонять надо, дайте уж я наношу.

И быстро, притащив охапку дров, не дал

дьячку удрать из-под печи: сразу туда одно

полено за другим, — дьяк только кряхтит.

Хозяйка гони г его от печи, а он знать ничего

не хочет. Накидал дров, взял хлеб и пошел из

избы.

Откидала тогда хозяйка дрова, вытащила Тита

Григорьевича. Вылез он, отряхивается:

— Ох, ох, господи, вот окаянный! Я уже

отходную по себе читал.

— Вы завтра уж не приходите. Пойдете на.

свое поле, так я вам есть вынесу всего хорошего.

Не знаю только, найду ли дорогу до вас,

в поле?

— Ничего, моя благодетельница, я при повороте

на свое поле посыплю сеном, по которому

вы легко узнаете дорогу ко мне.

— А, хорошо,— сказал слушавший подокном

работник, пошел на свое поле к хозяину и

говорит:

— Дядя, завтра тетка нам обедать принесет.

— А что завтра за праздник?

— Нет никакого праздника, а так.

— Ну, это что-нибудь большое в лесу

сдохло!

Утром рано работник у дьяка с дороги сено

забрал да и посыпал на свою тропу. В полдень