Вот легли они спать. Батрак ночью проснулся

и переложил попадью-то на свое место, а сам

в середину лег.

Поп проснулся и будит батрака, думает, что

жена:

— Вставай! Давай, — говорит, — батрака—то

в воду скинем.

А батрак ему говорит:

— Давай, — говорит.

Размахнули ее и бросили в воду.

Батрак и говорит:

— Ну, — говорит, — камень в воду, чертям

поклон (подарок).

— Ах, свет, это ты остался со мной?

— Все я, — говорит, — батюшка.

О ТОМ, КАК КСЕНДЗЫ ВЫЛЕЧИЛИСЬ

Три гладких, толстых ксендза собрались ехать

на воды лечиться. Они растолстели, как откормленные

свиньи. Чего они ни делали, каких лекарств

ни принимали — ничего не помогает. Доктора

сказали, что им необходимо ехать на водь!,

гам они жиру сбудут.

Поехали ксендзы по панам — собирать денег

на дорогу.

Вот приезжают они к одному пану и жалуются

ему на свою беду.

Просит пан ксендзов погостить, переночевать.

Остались ксендзы.

Вот посадил их пан ужинать, да так наугощал,

что ксендзы и заснули за столом.

Храпят ксендзы во все носовые завертки,

спят так крепко, что, хоть из пушек пали, не

услышат.

Вот пан велел их раздеть, перенести в пивоварню

и положить их вместе с пивоварнымп

работниками.

На утро очухались немного ксендзы и не

Знают, где они.

Вот будят мужиков одеваться. Встали ксендзы

и не хотят итти на работу. Как пересчитал их

кнутом управляющий, пошли, небось. Работают

ксендзы наравне с другим всё, что

требуется в пивоварне. Вместе со всеми и

едят, и спят, и никак не могут вырваться из

пивоварни.

Вот проходит неделя другая, и начало с ксендзов

спадать сало, а недель через пять они так

отощали, как борзые. Поглядят один на другого

и узнать не могут: так исхудали за эти пять

недель.

Думали уж ксендзы, что это черти их сцапали

и засадили в пивоварню в наказание. Думали,

что уж им никогда оттуда и не выбраться.

Вот раз велел пан дать пивоварным работникам

ведро водки, а ксендзам — самой крепкой

водки.

Напились они и без памяти повалились в пивоварне

у котла.

Как только ксендзы крепко уснули, пан велел

их перенести в дом и положить там, где они

спали первую ночь.

Проснулись наутро ксендзы и трясутся: боятся,

чш долго проспали, как бы управляющий не

лупцанул их кнутом. Стали скорей одеваться.

Смотрят — около них лежит их ксендзовская

одежда. Удивляются ксендзы и глазам не верят.

Оделись они. Вот приходит пан, зовет их чай

пить. Стал пан угощать ксендзов, да и спрашивает,

куда они думают ехать на воды?

— Нет, — говорят ксендзы в один голос, — теперь

нам не надо ехать на воды — мы уже вылечились.

Вот как пан вылечил ксендзов.

БОГ И ПОП

Один поп был такой скупой, никому не подавал.

Как придет нищий какой, он его — за

руку и вон вытолкнет.

Один раз, в праздничный день, этот поп переоделся

и пошел из хаты — обедню служить,

Является ему старик и просит милостыню:

— Подай, батюшка, Христа ради!

Он говорит:

— Вон! Ты видишь, что я собрался к обедне.

Вас немало тут таскается. Вон!

Старик пошел прочь, а поп за ним идет

и собаками его травит.

Он махнул рукою, этот старик, — не оказалось

ничего: только один поп да он — ни двора,

ничего. И место это оказалось попу незнакомое.

Ну, старик этот пошел своим путем. А поп

этот за ним следом: боится один остаться.

Ну, и шли они целый день. И поп этот очень

захотел есть. Тогда этот старик подходит — пасет

пастух скотину. Он взял, купил одного барана.

Горшочек там был, в чем пастуху есть, он и

горшочек этот купил, и пошли. И баран за

ними следом пошел.

Отошли они немного, велел он попу разложить

огонь.

Огонь поп разложил Ну, и разрезали барана

Этого. Вынули почки две и сердце. Старик говорит:

— Свари это, а я засну. Потом меня разбудишь,

как сваришь.

Поп Этот готовил-готовил и очень есть

захотел. Взял одну почку, съел. И лег сам спать

и захрапел.

Встает старик и говорит попу:

— Вставай, будем есть, что ты сготовил.

Он встал, подал ему кушанье. Бог помешал -

помешал и говорит:

— Куда же это одна почка девалась?

Поп говорит:

— Я не знаю. Я сварил и лег спать сам.

— Да что ты говоришь! Кто тут между

нами был?

Поп давай клясться, божиться, что это не

он съел.

Старик этот говорит:

— Полно тебе клясться, может, кто съел, как

мы заснули. Возьми остальное, ешь.

Поп доел почку, сердце и суп похлебал.

— Ну, пойдем дальше.

Прошли немного — лежит куча золота на дороге.

Старик и говорит:

— Да вот и находка нам нашлась хорошая.

Как будем делить? — говорит.

А поп отвечает:

— Да как ты сам знаешь, дедушка.

Он взял, разделил на три кучки:

— Вот эта тебе, а эта мне, а эта третья

часть тому, кто почку съел.

Попу стало жалко денег. Он говорит:

— Я, дедушка, съел почку.

— Ну, да, — говорит, — как деньги увидел так

ты съел. Ты же мне раньше сказал, что ты не ел.

— Нет, — говорит, — чтобы мне провалиться,

где стою.

И так и этак, что:

— Я съел почку.

— Ну, — говорит, — коли ты съел, бери уж

эту кучу, и мою и свою, — пускай тебе всё, коли

ты дал две клятвы: одну'— что не ел, а другую —

что съел, как увидел золото. Тогда ты позарился

на почку— съел, а теперь на золото.

И благословил его:

— Будешь ты брагь с живого, и с мертвого

и с бедного, и с богатого, и все тебе мало будет

Махнул рукой — и стал и дом тот, и церковь

А самого не стало.

ЗАВИСТЛИВЫЙ ΙΙΟΠ И НИКОЛАЙ

ЧУДОТВОРЕЦ

Жил священник у приходской церкви. Приход

был у него небольшой, бедный. И ему казалось

все мало. И говорит он своей попадье:

— Попадья, суши сухарей, я пойду себе места

искать — не могу ли найти себе приход большой.

Шел себе большой дорогой некоторое время

и видит — тропа.

— Пойду, — говорит, — этой тропой. Она все

равно выведет на большую дорогу, а по ней,

может быть, будет ближе.

Шел, шел этой тропой, зашел он далеко, видит—

старичок отдыхает.

Он сказал:

— Здравствуй, дедушка.

— Здравствуй, здравствуй, — говорит, — батюшка.