Книга озаглавлена «Предыстория под знаком вопроса» потому, что речь в ней идет об еще более древних временах, чем те, в которые якобы жили древние римляне, еще более древние греки, ужасно древние ассирийцы, немыслимо древние финикийцы и прочие древние-предревние народы, говорившими на мертворожденных или еще не совсем сформировавшихся языках.

О столь древних временах, что никаких народов и даже, быть может, племен тогда еще не было, но зато каждая пещера превращалась в первобытную крепость по защите первобытного семейства или горстки первобытных людей от саблезубых тигров, пещерных же медведей и прочей неаппетитной живности, обладавшей неуемным аппетитом на человечину.

Историки, ничего про эти времена не знающие, без малейшего стеснения по поводу этого своего тотального незнания пишут о даже не относящемся к их ведомству доисторическом времени бесчисленные статьи и толстые умные книжки, богато к тому же иллюстрированные картинами, которые ни один человек никогда и нигде – кроме как в этих самых книжках – не видел и видеть не мог.

Когда я читаю книги традиционных историков, мне обычно вспоминается следующий анекдот из жизни моей альма-матер - Тартуского университета, когда-то именовавшегося Дерптским. Дерптский профессор (с 1862 по 1898 г.) Фердинанд Фольк, специалист по Ветхому Завету, славился своим умением одним острым замечанием прояснить ситуацию.

Однажды Фольк навестил свою тетушку и застал у нее компанию старушек, которые оживленно что¬то обсуждали. На вопрос о предмете беседы тетушка сообщила, что они читают и обсуждают библейскую главу об Иезекииле. Зная, какие трудности связаны с интерпретацией видений этого пророка, Фольк удивленно спросил: «И вы понимаете эти тексты?». Наступило неловкое молчание, которое профессор теологии прервал словами: «Впрочем, я вижу, что то, чего вы не понимаете, вы друг другу объясняете».

Известная сатирическая писательница Тэффи в соавторстве с сатириками О. Дымовым и А. Аверченко в книге «Всеобщая история, обработанная „Сатириконом“ написала почти сто лет тому назад.

Именно о временах, о которых ровно ничего не известно, когда люди жили в шалашах и пещерах, но уже не на деревьях, и пойдет речь ниже. Война же – это та же драка, только такая, при которой количество уже перешло в качество, а длительность драки перестала ограничиваться физиологическими потребностями отдельно взятого драчуна. Возникновение войн в доисторическое время видный немецкий исторический анналист Гуннар Хайнзон связывает с появлением стад домашнего скота и с его угоном близкими и дальними соседями. Что до возникновения государства, то в подавляющем большинстве государств государство возникло для того, чтобы историкам было о чем писать.

Но историки - не только писатели. Они еще и трибуны. В прошлые века они любили проповедовать свою религию о прошлом с академических кафедр. Но потом им студенты надоели. Да и что на них – худосочных - заработаешь?! На студентах, теснящихся в переполненных аудиториях на верхних рядах университетских скамеек, чтобы похуже слышать и чтобы профессор не мешал заниматься более полезным делом. В аудиториях, где преобладание азота над кислородом в воздухе особенно сильно ощутимо с помощью усыпляющего воздействия углекислого газа.

Профессорская зарплата идет так и так, вне зависимости от усвояемости студентиками возведенных в ранг истин традиционных побасенок. Поэтому в последнее время любимая область приложения риторического искусства историков – это акустические и визуальные средства массовой информации: кино, радио и телевидение. Там и гонорары в дополнение к зарплате положены, а уж аудитория много больше, чем в университете, и толку для ТИ от такой миссионерской активности побольше.

До чего историки при этом договариваются – тема интересных изысканий для аналитиков. Хочу обратиться к читателям с просьбой вслушиваться в речи историков, вглядываться в создаваемые ими или при их активном участии картины и записывать свои наблюдения. При этом полезно задавать простые вопросы. Например: а чем стригли так красиво бороды и волосы античные герои кинофильмов? Как они брились? Или откуда бралась сталь для металлических решеток, за которыми держали взаперти гладиаторов? Ведь если бы ограды были из железа или чугуна, то ничто не мешало бы подневольным силачам согнуть железную штангу или разбить чугунную и выскользнуть на свободу?

Историки 18-го и 19-го века фильмов не снимали и по телевидению не выступали. Но зато их произнесенные перед студенческой или школьной аудиторией исторические откровения нашли своего исследователя в лице преподавателя гимназии в старинном немецком городе Гота профессора Йоганна Георга Августа Галлеттиса. Он коллекционировал оговорки своих коллег и нередко использовал бессмысленные или тупые выражения своих преподавателей и коллег-профессоров для того, чтобы рассмешить собственную аудиторию и оживить скучное перечисление дат и «исторически личностей», кои следовало знать посетителям гимназии или университета.

Риторические перлы коллег Галлеттис никогда не публиковал. Около ста лет их распространение происходило как во времена Гомера. Их передавали из уст в уста. Со временем нашлось немало выдающихся немецких писателей, которые начали их коллекционировать, а потом и печатать. Первый сборник таких «галлеттицизмов» собрал и опубликовал один из бывших учеников профессора Галлеттиса в 1867 г.

С тех пор не зарастает тропа к нерукотворному памятнику, созданному одним из самых плодовитых и наименее успешных на ниве догматизации исторических сказок историка-ренегата. Как историк он был, конечно, железным традиционалистом, но врожденное чувство юмора превратило Галлеттиса против его воли в ренегата, внесшего весомый вклад в дело осмеивания традиционной истории.

Разные коллекции произрастающих на академических кафедрах ораторских «цветков» собрал, так сказать, «под одной крышей» немецкий писатель Х. Минковский, который обработал сохранившиеся высказывания и – в лучшей традиции писателей-гуманистов – восстановил утраченные. Где проходила граница между наблюдениями Галлетиса над коллегами, их пародированием и собственными риторическими перлами Минковского – сказать сегодня трудно. Так, профессору Галлеттису приписывается авторство такого рода заявлений:

• Когда Гумбольдт взошел на вершину горы Чимборассо, воздух оказался столь разряженным, что он не смог более читать без очков.

• Свинья вполне заслужила свое имя, ибо является животным в высшей степени нечистоплотным.

• Он устал до такой степени, что одна его нога была не в состоянии видеть другую.