• Кенгуру прыгает на расстояние в 30 с лишним футов. В принципе кенгуру могли бы прыгать и значительно дальше, если бы у них были четыре ноги, а не две как сейчас.

• Это семейство флорентийских патрициев вырождалось все больше и больше от поколения к поколению, так что неспособность иметь детей стала передаваться у них по наследству.

• Все острова в Средиземном море больше или меньше, чем Сицилия.

• После Битвы Народов под Лейпцигом по полю боя бродили бесхозные кони, коим во время битвы отстрелили две, три, четыре или и того более ног.

• Учитель всегда прав, даже когда он неправ.

• Верблюд недаром так называется!

• Не возражайте, пожалуйста, против того, чего я вам никогда не говорил.

• Глупее гусей животных нет: они кормятся только тогда, когда находят пищу.

• От Шиллера сохранились два черепа, один из них, скорее всего, фальшивый, ибо Шиллер прожил только 46 лет.

• Я вижу сегодня снова в классе многих учеников, которые отсутствуют.

• Вы не должны открывать рот, когда я говорю. Только когда я молчу, вы смеете говорить, причем и тогда это вам не разрешено.

• Там сидят несколько невоспитанных молодых людей. Я не хочу называть их поименно, но они сидят в левом ряду между второй и четвертой партами.

Отсюда видно, что профессора интересовали «риторические сорняки» не только на поприще моделирования прошлого человечества. Я же приведу ниже некоторые из шедевров на исторические темы из его коллекции, напечатанной в форме книжки в мягкой обложке в 1965 г. под заголовком «Самое большое насекомое – это слон. Полное собрание риторических сорняков профессора Галлеттиса» (см.Helmut Minkowski, Das größte Insekt ist der Elefant. Professor Gallettis sämtliche Kathederblüten, München: dtv, 1965).

История отдельных стран и народов была одним из главных достижений творчества профессора Галлеттиса. Он родился в 1750 г. В 18 лет поступил в Гёттингенский университет, где изучал право и историю. Последняя и стала его главной профессией.

Учителем его в университете был профессор Август Людвиг фон Шлёцер (1735-1809). Тот самый небезызвестный русскому читателю Шлёцер, который перебивался случайными заработками в качестве подсобного и семейного преподавателя в Германии и Швеции перед тем, как получил хорошо оплачиваемую работенку в Петербурге. Там он преподавал в гимназии и был адъюнктом Российской академии наук, что бы это в то время ни значило. Прославившись своими работами по российской истории, Шлёцер получил наконец профессуру в Гёттингенском университете.

Галлеттис учился у Шлёцера еще до того, как последний за шесть лет до смерти был возведен царем Александром Первым в дворянский сан. Лекции Шлёцера пользовались большим успехом, и вообще он, оказывается, был видной фигурой в немецкой исторической критике и политологии своего времени. «Словарь историков» посвящает Шлёцеру полторы страницы, в два раза больше чем Гомеру, больше, чем Полибию, приблизительно столько, сколько Геродоту и Фукидиду и лишь немногим меньше, чем Тациту и Теодору Моммзену.

И это при том, что автор статьи о Шлёцере специально подчеркивает, что его значимость для политической теории была большей, чем для истории (пусть меня после это кто-нибудь попытается убедить в том, что история – не служанка политики). Интересно также замечание автора статьи о Шлёцере по поводу того, что он был свободен от характерной для большинства историков манеры поведения, присущей священникам (!). Честь и хвала Шлёцеру за это. Мне он теперь гораздо симпатичнее, чем был до чтения этих строк.

Свою первую книгу по истории Галлеттис, который не удостоился чести быть включенным в названный словарь, опубликовал в 1777 г. С 1783 г. он – профессор истории названной выше гимназии города Гота. В 1816 г. он получил титул придворного советника и историографа на государственной службе. Через несколько лет он вышел на пенсию, а в 1828 г. умер в возрасте 78 лет. Таким образом, сбором риторических перлов на исторические темы занимался не дилетант, а профессионал-историк.

Минковский отмечает, что Галлеттис был широко образован, интересовался географией, активно работал как публицист и, главное, был прилежным историографом. Составленные им сборники документов не утратили и сегодня своей практической значимости для истории Тюрингии и Германии. Его называли после его смерти Нестором немецкой историографии и основателем дисциплины научной географии. Так вот где следует искать истоки немецкой историографии: в начале XIX в.!

Список его трудов многие десятилетия служил предметом поклонения товарищей по профессии и включал 27-томную «Малую всемирную историю», десятитомную «Историю Германии», шеститомную историю Тюрингии, четырехтомную «Историю герцогства Гота», а также следующие однотомные монографии

• История Испании и Португалии

• История Греции

• История Турецкого государства

• История Персии

• История Австрийской империи

• История России

• История Османской империи.

И ряд других (всего около 40 книг). Они, правда, не отличались оригинальностью (да и трудно быть настоящим специалистом по истории всех стран от Атлантики до Сибири или Гималаев) и представляли собой чисто компилятивные труды, так что сегодня их не переиздают и почти все они (за исключением локально-исторических книг) считаются устаревшими, но не исключено, что именно в них историческая аналитика может найти немало материала для размышления на тему о реальном пути становления современной (и ставшей уже традиционной) картины прошлого.

Я так подробно рассказал о профессоре Галлетисе для того, чтобы читатель, встречая ссылки на книгу Минковского, разбросанные по многим главам этой книги, понимал, что использованные мной в качестве эпиграфов и цитат выражения были собраны не кем попало, а «Нестором» немецкой историографии. Сами же собранные Галлетисом выражения (я именую их не совсем точно афоризмами) наводят порой на мысли, не лишенные полностью смысла.

«В математике, - сказал как-то Галлетис (афоризм 531), - есть много теорем, которые можно только тогда доказать, если начать с самого начала». Вот бы и историкам начать с самого начала и обосновать всю их хитроумную хронологию с максимальной степенью ясности. И еще он сказал (афоризм 536): «В математике существует более 20 доказательств теоремы Пифагора. Все они начинают с катетов и кончают гипотенузой». Вот бы историкам и попытаться выделить все хронологические катеты, на которые они опираются, и вывести все хронологические гипотенузы, в которых мы пока вынуждены сильно сомневаться хотя бы только по причине отсутствия доступных всем нам хронологических расчетов.