Отец покачал головой, но он смеялся.

— Видела бы тебя мама.

Слепая бабочка с крыльями цвета сапфиров опустилась мне на нос, касаясь меня своими усиками.

— Я просто так вас позвала, — сказала я. — Сейчас для вас работы нет.

Бабочка резко взлетела с моего носа, словно я ее оскорбила. За ней последовали остальные, мельтеша крошечными крыльями и исчезая среди цветов.

— Не стоит звать их каждый раз, когда тебе этого хочется, — предупредил отец. — Природа создана не для того, чтобы служить тебе и подчиняться твоим прихотям.

Я слышала этого много раз, а потому хлопнула в ладоши, чтобы остановить длинную лекцию.

— Так начнем ужинать!

Отец положил руку мне на плечи, пока мы возвращались в хижину.

— Кстати, это тушеный кролик. С морковью и мятой. Мне нужно тебя откармливать — я чувствую твои ребра!

Я задрала туник.

— Серьезно? Просто я маловата для своего возраста.

Он посмеивался, пока мы проходили в дверь. Я помогла ему взобраться на ступеньку.

— Ты еще растешь. Не беспокойся, уверен, к шестнадцатому дню рождения ты будешь на пару дюймов выше.

Я убрала его руку со своих плеч, а он взлохматил мои темные кудри. Я заправила их обратно за уши.

— Сомневаюсь.

— Садись и ешь, — отец указал на стол, на котором стояла тарелка с едой. Ее едва хватило бы на нас двоих. — Завтра будет большой день. Мы увидим принца, и когда он заберет отсюда Эллен, нам не нужно будет беспокоиться, что тебя заберут в Красный Дворец.

Эти слова мне понравились. Пока я ела рагу из кролика, мои плечи расслабились. Столько лет мы боялись из-за моих сил. Мы знали мало о мастерстве и рожденных с ним, кроме того, моя магия позволяла мне призывать природу. Я не знала, почему это делает меня сильной, как это поможет королевству, но я точно не хотела быть принцессой. Я не могла представить себе что-то, что могло быть хуже причудливых платьев, жизни в Красном Дворце, свадьба с неизвестным. Я точно не хотела, чтобы мои силы сделали короля еще богаче. Но что-то во мне очень хотело узнать об этих силах больше. Иногда я воображала, что ухожу из Хальц-Вальдена и путешествую по Эгунлэнду в поисках ответов. Я хотела быть среди деревьев с птицами и бабочками. Я хотела лазить по деревьям и кататься на Анте, пока не надоест. Я не знала, почему родилась с мастерством, но мне и не нужна была причина. Все, что я хотела, так это не сидеть на троне. В жизни должно было случиться что-то большее. Там должна была появиться свобода и путешествия по миру. Я хотела этого.

Я проснулась оттого, что на меня капало с истончившейся соломенной крыши. Капли стучали по моему носу, словно слезы неба.

— Проклятая крыша, — отец вошел в комнату, его волосы были влажными от дождя. — Я принес миску. Придется тебе отодвинуть кровать.

Я сдвинула кровать подальше. Отец топтался там, пытаясь устроить миску, одновременно сжимая трость. Он уронил миску и выругался.

— Дай мне… — сказала я.

— Нет, нет. Я справлюсь, — он опустился, чтобы поднять миску, и застонал из-за боли в колене.

— Хватит, старик, — возмутилась я. — Ты позволишь своей гордости встать на пути? Я ее поставлю. Это не обсуждается, — я вскинула палец, когда он открыл рот. — А ты порежь хлеб на завтрак.

Его лицо озарила улыбка, а плечи расслабились. Он прислонил ладонь к моей щеке.

— Какая ты у меня добрая, дочка, — его глаза вдруг заблестели, я уткнулась взглядом в пол. Он всхлипнул, его спина выпрямилась. — Что-то попало в глаз, — он ушел резать хлеб.

Хихикая, я поставила миску под прорехой и убрала вещи с намокшего пола. Каким он все же был сентиментальным стариком.

Справившись с хлебом и молоком, мы вышли в сад, чтобы проверить овощи. Они росли неплохо, и это давало нам надежду, что через примерно месяц мы сможем их продать. Дождь помог. Дождь и солнце. Я подняла голову к небу, мои веки заливало тепло. Прекрасный день для прогулок с Антой. Дурацкий принц рушил все веселье.

— Тебе нужно надеть платье.

Я открыла глаза и посмотрела на отца.

— Платье? Но у меня их нет.

— Платья есть в сундуке твоей матери, — ответил он, уголки его рта дернулись вверх. Ему нравилась моя растерянность. — Я бы хотел видеть мою дочь красиво одетой, а не в грязной тунике. И умойся.

Я бросила лопату и вернулась в хижину. Как я могла ему отказать, когда он упомянул маму? Я пыталась не обращать внимания на ту маленькую часть меня, что хотела быть в ее одежде, ощутить то, что она чувствовала, выглядеть так, как она.

Сундук стоял в углу хижины, один и в темноте. Как и она, умерев. Я сжала кулаки. Нельзя было так думать. Я выдохнула и расслабила ладони. Может, это мне и нужно было. Быть ближе к ней. Пока я смотрела на сундук, я приблизилась к нему так быстро, что чуть не споткнулась. За секунду я открыла крышку, там меня ожидали платья и юбки матери.

У нее не было много вещей, почти все были изношены и застираны. Я вытащила длинное красное платье с широкими рукавами и орнаментом на корсаже. Ткань была мягкой, от нее пахло чем-то средним между затхлостью и лимоном. Я встряхнула его и вернула в сундук, пока я раздевалась.

Платье село на меня неплохо, хотя рукава и подол были длинными. Исправлять его было некогда, хотя я и знала как, так что я приподняла юбку вполовину, используя пояс от туники, чтобы закрепить ее. Отец пришел в хижину, когда я распутывала пальцами волосы.

Он уставился на меня.

— Ты… ты так похожа на нее, — его голос затих, а глаза расширились. — Очень похожа.

Он разглядывал меня нежным взглядом. И мне хватило пауз на это утро. Я похлопала его по плечу.

— Идем встречать этого принца? — и я сделала вид, что меня стошнило.

Иллюзии отца разрушились.

— Неужели отец не может разделить особый момент с дочерью? — он нахмурился, но я проигнорировала это и взяла его за руку, чтобы вывести из хижины.

— Идем, старик. Давай уже поклонимся этому принцу, — сказала я.

— Ты выросла, Мей. Куда только время ушло?

— Оно убежало к чертям, пока мы рубили дерево и справлялись со своими проблемами, — мои ботинки погрязали в земле, пока мы шли к дороге, ведущей на рынок.

— Принцу понравится грязь. Надеюсь, Эллен того стоит. Уверена, она наденет что-то подходящее, — безвкусное и грубое, без сомнений.

— Конечно, он думает, что Эллен того стоит, — ответил отец. — Он думает, что у нее есть магия, что она одна управляет природой. Когда магия рожденной с мастерством жива, она распространяется по всему королевству, остальные могут владеть этой силой.

Я сжала голову. Отец говорил об этом и раньше. Дыхание сдавило от осознания ответственности на моих плечах. Я должна была открыть свои силы и вернуть магию, но я не знала, какую жизнь хочу. Слишком много давления. Я поняла, что одергиваю платье. Одно дело опасность, но совсем другое — ответственность.

Отец заметил, что я притихла, и добавил приглушенно:

— Этот мельник, наверное, раздулся, как павлин. Невыносимый.

Я рассмеялась и похлопала его по руке, тяжесть пропала.

— Не переживай, отец. Небеса знают, что я никогда не слышала, чтобы ты обзывал кого-нибудь.

— Что ж, этот день заставляет меня хотеть…

— Отец…

— Но это правда, Мей, хочешь ты этого или нет. Многие девушки готовы убить, лишь бы стать королевой на денек. Да и в прошлом кого-то уже убивали…

— Мы говорили об этом. Я этого не хочу. Он будет уродлив, толст, неприятен… груб… Да кто знает? Я не собираюсь ходить в платье до конца жизни. Мое место здесь, с тобой, — я сжала его руку. Слова звучали неискренне даже для меня. Я говорила то, что он хотел услышать. Несказанным я оставила то, что могло разбить его сердце. Я не хотела жить в Хальц-Вальдене, но мысль бросить отца здесь… Я не могла… Или могла?

— Хорошо, Мей. Но ты еще не упустила шанс. Принц не женат. Он может тебе понравиться.