Он долго работал не покладая рук, когда приехал паникующий Элиот с дочерью ученого. Они спаслись от Просперо, но девушку отравили.

Кент лихорадочно работал, в то же время, пытаясь успокоить Элиота. Он болезненно переживал недостаток сна. Занятость своего ума. Но он сделал это. В конце концов лихорадка девушки прошла, а дыхание успокоилось.

– Спасибо тебе, – сказал Элиот, схватив Кента за руку. – Мы нуждаемся в ней, если хотим преуспеть в нашем начинании, – и затем он передал ему точные чертежи масок, где все проблемы, которые не получалось решить Кенту, были уже заполены. Девчонка украла их у отца.

– Подожди. Просперо больше не самая большая наша проблема.

Он рассказал Элиоту о планах Мальконтента подорвать пароход, но он, Кент, смастерил фальшивую бомбу. Элиот впитывал все это, становясь все более жестким с каждой минутой. Наконец он кивнул, поднял дочь Доктора Уорта на руки и выскочил из комнаты. До того, как Кент понял, что не упомянул об Эйприл. Элиот возвращался обратно в башню. Он найдет ее, и участие Кента в ее истории будет окончено.

Но Кент снова ошибался.

Два дня спустя пришел один из людей Элиота с сообщением. Кент осторожно прочитал его. Планы были вариацией тех, которые они с Элиотом обсуждали бесчисленное количество раз.

Запуск произойдет той ночью, как и планировали. Их мятежников на всякий случай известят. Элиот разберется со своей частью, покинув пароход, а Кент пойдет за воздушным шаром и подымет его в воздух, направляя в город, чтобы начать революцию. Но сейчас Эйприл шла с Элиотом на корабль. Кент уверял себя, что они знают обо всех рисках. Знают, что Мальконтент готов к запуску, и им нужно быть начеку.

Он тут же закрыл масочную мастерскую и направился в город, к Моргу, где будет ждать, пока не придет время для его хода. Морг был уже полон людей, ищущих забвения. Он проигнорировал их и заперся в комнате для гостей, которую арендовал. Целых полчаса он сидел на полу, глядя на свои рисунки. На летающие апараты, которые он с детсва представлял. И тогда он пошел на крышу. Воздушный шар, помеченый знаком Района Разврата, был его. Несмотря на то, что его изготовили еще до чумы, он модифицировал его и сделал подсчеты, необходимые для его величайшего летающего устройства, его парового дирижабля.

Когда Кент отошел от края, материализовался Уилл, как он иногда делал. Для своего собственного блага он был слишком изящным.

– Аравия собирается на корабль вместе с племянниками Просперо, – сказал он Кенту. Голос Уилла, когда он произносил ее имя, звучал отчаянно, грустно и взволновано одновременно. Кент понимал, как чувствует себя его друг. И все же, Элиот неистовствовал, когда ее отравили. Это не должно происходить плавно. Он никогда не видел Элиота, который выказывал бы такое количество эмоций, а Уилл... Он никогда не просил слишком много, никогда не хотел чего-то для себя. Он заслужил влюбиться в девушку, чье сердце не было разбито.

– Я хочу посадить ее в шар, – продолжил Уилл. – Она должна увидеть, что здесь есть хорошие вещи... пока не стало слишком поздно.

Кент неохотно согласился, наблюдая за их поднятием вверх и позвращением обратно. Уилл пошел вниз по лестнице, чтобы привести дочь ученого.

Когда он вернулся, ведя за собой Аравию, его щеки горели огнем, и Кент подозревал, что он сделал глоток-другой по пути. А девушка... Кент не знал, что думать. Он наблюдал, как Уилл помог ей взобраться в корзину, позволил шару взлететь. Ее отец был героем. Но блестящий макияж ее глаз заставлял его думать только о мерцающих светлых волосах и злом смехе.

Было очевидно, что, когда Эйприл останавливалась перед ним в игровой комнате Клуба Распущенности, она знала, какой эффект производит на парней. Он просто не ожидал, что поддастся.

Ветер хлестал вокруг них, и он уравновешивал шар. Подняв взгляд, он увидел, что Уилл целует Аравию так, будто если они прекратят, то наступит конец света. Он отвернулся и проверил часы. Еще две минуты, и ему нужно начинать спуск, или Аравия не попадет на лодку.

Он повернул рукоятку, чтобы опустить шар, когда начался фейерверк. Впечатляющее зрелище.

– Кажется, празднование началось раньше, – сказал Кент, когда корзина шара ударилась о крышу. – Его Величество, должно быть, узнал, что некие религиозные фанатики планируют сорвать его вечеринку.

Осмотрев город, они могли заметить толпу, разделенную группой солдат.

– Принц уже прибывает, – сказал Уилл.

– Сомневаюсь. Если будет хоть намек на опасность, он останется в стороне, – Кент нахмурился и взглянул на брезент, покрывающий воздушный шар.

– Я должна быть там, внизу, – сказала Аравия.

– Если ты идешь, тебе стоит поторопиться, – Кент посмотрел на нее. – Элиот ждет тебя.

– Мы никак не сможем сделать это. Гавань слишком далеко... – начал Уилл, но Кент оборвал его.

– Возьмите паровую карету Элиота, – он пробежался рукой по ремням корзины, проверяя их. – Если попросите охранника вернуть ее обратно. Он оставил ее мне, чтобы я мог покупать расходные материалы для нашего проекта.

И Аравия потянула Уилла к лестнице. Кент закончил проверять шар и корзину и вытер руки о пиджак. Теперь ему нужно было дождаться, когда охранник вернет карету. Он никогда не был столь терпелив. Он продолжал думать о том поцелуе, которого он не должен был видеть. И об Эйприл. Увидит ли он ее еще один раз, прежде чем корабль спустят на воду и мир изменится? Зачем он позволил Уиллу взять паровую карету?

К счастью, у него был один из жетонов Элиота – золотая монета с символом глаза. Он слетел вниз по лестнице и окликнул одного из солдат с глазом, нашитым на пальто, который на другой карете отвез его на пирс. Он видел фиолетовые волосы Аравии, но не мог добраться до них, было так много людей. Он никогда не видел такой давки. Несколько дельцов занимались торговлей. Волнение на лицах вокруг него, давало ему надежду на будущее.

Затем, дергаясь в конвульсиях, упала девушка. Кент был слишком далеко, чтобы потянуться к ней, но, когда толпа отпрянула, он увидел на пирсе Эйприл. На ней было красное платье. Он проталкивался через толпу, игнорируя проклятия и толчки, сопровождающие его.

Она прокладывала себе путь к трапу, но было слишком много людей, и, несмотря на ее свирепость, она была слабой, а толпа недоверчивой. Он не обращал внимания на темные взгляды гуляк, сосредоточившись на своем пути к ней.

Когда он сократил расстояние между ними, то понял, что не знает, что сказать. Но понял в тот момент, когда она увидела его.

Ее лицо просветлело.

– Ты не на Открытии, – сказала она.

– Никогда и не собирался.

– Нам нужно добраться до Элиота. Что-то случится. Пирс заполнен людьми Мальконтента.

– Бомба не взорвется, – сказал он ей. – Я тебе говорил...

– Мальконтент не дурак, – она притянула его ближе, пока они говорили, проводя сквозь толпу. – И, в случае, если ты не заметил, я тоже, – сказала она, доставая что-то из кармана и кладя ему в руку.

Он тут же узнал предмет. Бархатный мешочек, просевший под весом корректирующих линз. Она, должно быть, сунула их в карман, когда они были в мастерской его отца.

– Наверное, ничего не видеть – просто ужасно, – в тот момент она казалась серьезной, а затем отбросила волосы. – Ты бы не смог увидеть насколько я прекраснее остальных людей.

Он рассмеялся.

Они оказались почти на трапе.

– Быстрее, – попросила она, теперь со всей серьезностью. – Мальконтент – управляющий. Боюсь, Элиот недооценивает опасность. Люди Мальконтента наблюдают за кораблем... лихорадочно. Может, они убедились, что твоя бомба фальшивая и построили новую?

– Это невозможно, – сказал он. Но так ли это? Может, в городе есть другие изобретатели, которые смогли бы увидеть, что он сделал и исправить в считанные дни?

Путь перед ними расчистился, и Кент бросился туда.

– Нет! – Эйприл прыгнула ему на спину и остановила его.

– Что? – он обернулся в тот момент, когда мир поглотило пламя.