— Но ведь это одно из ваших судов повредило шхуну Генри.

Опасный огонек мелькнул в ледяных глазах Харда, но голос его был спокоен.

— Послушайте,  парень, вы пришли сюда, чтобы сказать мне это?

-- Вы должны, оплатить ремонт, шхуны Генри.

Хард состроил гримасу и покачал головой;

— Подавайте вашу жалобу в суд, если рассчитываете на положительное решение.

— Я думаю не только о повреждениях шхуны. Я знал немало подобных вам парней. Незадачливые прощелыги, которые считают, что им все дозволено. Дозволено, потому что у них есть мускулы. Я пришел сказать, чтобы вы оставили в покое капитана Генри, в противном случае вы будете отвечать за убийство.

Хард медленно поднялся, в его глазах пылала ярость. Прядь волос упала ему на лоб. Он сжал в кулаке свой нож.

— Я уже вам сказал, что не люблю подобных разговоров. Не переношу!

— Я тоже. Но кто в этом ,виноват?

— Кажется, теперь я знаю, кто вы. Вы только'что приехали в Батерли. Вы — король Бродвея, не так ли? В полутяжелом весе. Хотите хороший совет? Продолжайте заниматься боксом и не суйте свой нос в дела, в которых вы ничего не понимаете.

— Зато я отлично понимаю людей вашего сорта.

— Дослушайте, если у вашего брата произошло столкновение с судном, неопознанным судном, и если двое из его парней погибли, я тут ни при чем.

— Возможно, но я добуду доказательства.

Наступило напряженное молчание. Потом Хард сделал знак головой своим людям.

— Выкиньте этого надоедалу вон. Он стоит не больше своего брата. Оба они одинаково ненормальны, и тот, и другой.

Оба типа с улыбочками стали приближаться, размахивая руками. Барни избежал кулака бородатого и выдал ему отличный прямой. Тот заворчал и отступил, струйка крови потекла по его бороде. Второй схватил руку Барни, но действовал он как лопух. Барни дважды ударил его левой по поясу, и он зашатался, налетел на стул и упал на пол.

Не крикнув «берегись», Хард бросил свой нож рукояткой вперед в голову Барни. Он попал ему между глаз, и от шока Барни рухнул на колени. К нему подошел бородач и с силой ударил его сапогом в бок. Барни, прерывисто дыша, старался уклониться от ударов и покатился к двери. Бородач ударил его еще раз, Барни попытался поймать его за ногу, но пальцы лишь скользнули по коже. Подошёл второй и двинул кулаком в лицо Барни.

— Довольно! Поднимите его! — приказал Хард.

Второй тип, который стоял все еще наклонившись, выпрямился, и Барни коленом ударил его в низ живота. Тот завопил и рухнул на пол. Бородач обвил руками шею Барии и бросил его головой вперед, на стену. Барни увидел, как закружилась комната, и повалился. Его переполняли ярость и злость на себя за то, что он был так неосторожен. Тиз Сантиви был прав, когда упрекал его, что он ударил раньше, чем осознал ситуацию... Не в состоянии пошевелиться, он ждал, что с ним расправятся так же, как это сделали с Генри.

Ничего.

Он поднял голову и увидел возвышавшуюся над ним массу Харда.

— Я даю вам возможность остаться в приличном состоянии. Может, это послужит вам уроком, как и вашему брату. А теперь убирайтесь!,

— О'кей.— Острая боль пронзила его бок, когда он встал. Надбровье сильно кровоточило.— Но я вернусь.

Барни отправился выпить стаканчик в бар «У Ларри». Теперь, когда он расстался со своим менеджером, он мог позволить себе это. Тем более что его дальнейшая карьера на ринге вызывала большие сомнения.

Тепло рома несколько подняло его настроение. Он ругал себя последними словами' за то, что так необдуманно отправился к Харду, Он вел себя как дурак. Пример брата должен был насторожить его. Ему хотелось знать, сумеет ли он когда-нибудь сдерживать свой импульсивный характер. Может, Генри был прав: это дело его не касалось? Он был в ужасе от рыбной ловли. Но. тогда ,почему его так волнует то, что происходит в Батерли?

Он чувствовал себя задетым. Откуда-то из глубины детства пришли к нему чувство солидарности, сознание того, что он не может равнодушно наблюдать за тем, как расправляются с остатками его семьи. Он предложил Генри помощь и не измени? своего решения.

—- Еще одну, Барни? —спросил его бармен Джон Маски.

— Мет, спасибо. Этого довольно.

— А когда твой следующий бой?

Барни с горечью улыбнулся.

— Я недавно закончил один, а следующий еще Не назначен.

Он заплатил за ром и вышел. Несколько минут он шел вдоль моря, потом направился в отель «Гринвуд». Самое роскошное в Батерли здание стояло около моря. В такую темную ночь эта местность, открытая для всех ветров, выглядела мрачно. Слышался громкий гул волн, разбивавшихся о камни.

Барни остановился в холле отеля и перед зеркалом поправил узел галстука. Один глаз у него слегка опух, угол рта был разбит. Тем не менее он нашел, что вид у него вполне презентабельный.

— Она в номере 210, Барни,—сказал ему служащий.

Барни, горя от нетерпения, быстро поднялся по лестнице и постучал в дверь номера Лил.

— Входи, дорогой.

— Добрый вечер, крошка.

Ее красота всегда сильно действовала на него, она умело пользовалась своими прелестями и всегда добивалась успеха. Все ее жесты и движения были отработаны. Ее содержание стоило дорого, но он не считался с. этим. Они собирались пожениться, и он доверил ей свой банковский счет — все свои сбережения. Он гордился Лил; все в Нью-Йорке оборачивались, чтобы посмотреть на нее, когда она шла с ним под руку.

Лил с улыбкой смотрела на него, уверенная в производимом впечатлении. На ней был длинный голубой халат/светлые волосы с рассчитанным беспорядком падали ей на плечи. Голод был теплый.

— Мы с тобой не виделись только неделю, дорогой. Не смотри на меня так!

Он поцеловал ее долгим поцелуем, подумав, как это мило с ее стороны покинуть Бродвей и присоединиться к нему в этой дыре

Когда он поднял голову, она с интересом стала рассматривать его лицо.

— Что случилось? Ты дрался, Барни?

Он рассмеялся.

— То был непрофессиональный бой.

— Не...

— Я хотел защитить интересы своего брата. У него много неприятностей.

— Я считала, что вы не ладите. .

—- Это верно. Но это семейное дело, и я не смог удержаться, чтобы не вмешаться.

— Но ведь ты дрался, надеюсь, не с ним?

— Нет, конечно, не беспокойся.— Он улыбнулся ей,— Теперь расскажи мне новости Бродвея.

Она отвернулась от. него,. подошла к окну и стала смотреть на порту Барни закурил сигарету.

— Итак, что там нового?..

— Ты и твой мерзкий характер! — воскликнула она.— Когда ты научишься пользоваться своими мозгами, вместо кулаков?

— Я не мог поступить иначе.

— Я говорю не о драке в Батерли, а о Гизе Сантини. Что с тобой случилось, почему ты разбил ему лицо? На что ты надеялся?

— Гиз — подлец,— холодно возразил он. — Он получил лишь то, что заслужил.

— Может быть, он и негодяй, но он действовал в твоих интересах. То, что он сделал, он сделал для тебя, для нас, чтобы ты заработал побольше денег.

— Я не хочу нечестного менеджера.

— Но ты ничего не мог доказать, а?

— Я тебё уже объяснил,— терпеливо проговорил он.— Но ты, видимо, не поняла. Это касается боя с Томми Форханом. Может, я и не смог бы его победить, а может, и смог бы, я не знаю. Все боксеры идут на риск, если не желают всю свою жизнь размениваться по мелочам. Мне было необходимо выиграть, бой против Форхана, но не плутуя, как это сделал Гиз. Томми — хороший боксер и славный малый. Гиз воспользовался тем, что тот нуждался в деньгах. Это отвратительно. Когда Томми выплюнул мне кусок, я увидел все в красном цвете. Вот и все.

— А теперь ты не имеешь права подняться ни на один ринг в штате Нью-Йорк. Что тебе это дало?

— Я почувствовал облегчение. Но не будем из-за этого ссориться. Дело уладится. Я возьму другого менеджера и буду ездить по всей стране, мы всюду побываем вместе, Вот увидишь.

— Ты так считаешь? -

Он удивленно посмотрел на нее.