— Я понижу ее еще больше, мистер Поттс,— с удовольствием сказал судья,— если вы не уймете поток оскорблений.

— Ваша честь,— прыгнул вперед Чарли Пакстон,— могу я извиниться за вспыльчивость и необдуманные замечания моего клиента?..

— Стоп! — И Старуха, ужасная в своем гневе, встала на ноги.

Даже судья вздрогнул от неожиданности.

— Ваше бесчестие,— проговорила Корнелия Поттс,— я не могу обращаться к вам: «ваша честь», потому что вы —- настоящее бесчестие. Я бывала во многих судах, но никогда за свою долгую жизнь не имела счастья выслушивать подобные обезьяньи шутки на сборище идиотов, которыми руководит старый козел. Мой сын пришел сюда просить защиты, дабы спасти наше доброе имя, а нас подвергают здесь публичным насмешкам...

— Вы закончили, мадам? — Судья буквально задохнулся от негодования.

— Нет! Сколько я должна вам за ваше презрение?

— Довольно, дело прекращено! Дело прекращено, хватит! — заорал судья, выскакивая из своего кожаного кресла. Завернувшись в мантию, как девушка, которую неожиданно застали обнаженной, он исчез в кабинете.

— Это как дурной сон,— сказал Эллери.— Что же будет дальше?

Квины и сержант Велли замыкали выходное шествие Поттсов. В коридоре собралась целая толпа, состоящая из адвокатов, газетчиков и слуг. Они оживленно засеменили следом. В вестибюле все остановились. Старуха, маленький Тэрлоу, краснолицый доктор Иннис, Чарльз Гюнтер Пакстон, сержант Велли, Квины, отец и сын, оказались рядом.

— Эй, внимание! — настороженно крикнул сержант.

— Бесполезно, она ненавидит фотографов,— вздохнул инспектор Квин.

— Так и есть! — заметил Эллери.— Чарли! Кто-нибудь! Задержите ее ради бога!

Фотографы притаились в засаде. А Старуха приближалась к ним. Внезапно она зарычала, подняла зонтик и ринулась в атаку. Зонтик поднимался и опускался с удивительной методичностью. Один из фотоаппаратов пролетел по воздуху и грохнулся на пол, к дикому изумлению его владельца. Другой остался в руках хозяина, но под ноги ему посыпались осколки линзы.

— Лучше пропустите ее! —- кричал сержант Велли.

— Что происходит? — удивлялись непострадавшие газетчики.

— Что с твоим аппаратом, Джо? — приставали они к первому фотографу.

— Ах ты, старая каракатица! — рявкнул тот вместо ответа.— Ты сломала мою камеру!

Корнелия Поттс невозмутимо обернулась к нему.

— Деньги окупят все,— сказала она, протягивая своей жертве две стодолларовые бумажки. Потом влезла в лимузин и захлопнула за собой дверцу. Таким образом, ее наследник и гордость был обезглавлен, ибо в машину нырнуть не успел.

— Мне не нужны публичные сцены! — проорала она из окна, после чего лимузин дернулся и умчал старую леди.

— Такое не часто увидишь,— заметил инспектор Квин.

— Если она раскокала один аппарат, то разобьет и сотню,— добавил сержант Велли.

— Но для чего сюда фотографы приперлись? — удивлялся Эллери.— Хотели ее снять? Неужели они думали извлечь пользу из этого? Я видел две зеленые банкноты, которые она вручила жертве.

— Цель оправдана,— сказал инспектор.— Посмотри, как парень грустит над кучей обломков.

Эллери нахмурился.

— А теперь взгляни туда,— продолжал Квин-старший.

Эллери обернулся в направлении, указанном его рукой. Там, блестя объективами на солнце, самые различные камеры снимали Тэрлоу Поттса и Чарли Пакстона, которые стояли на улице перед зданием суда.

— Да, сэр,— с уважением произнес сержант Велли,— имея дело со Старухой, вы должны ходить на цыпочках.

— Они еще и из окон фотографируют,— заметил Эллери.— Держу пари, что сломанный аппарат был липой, и Джо мошеннически получил деньги.

— Сын мой,— сухо сказал отец,— ты становишься детективом. Давайте вернемся обратно и поищем судью Гривея.

— Теперь послушайте, мальчики,— говорил журналистам Чарли, стоя на тротуаре.— Произошло самое откровенное хулиганство. Что вы сказали? Мистер Поттс не желает с вами общаться. Вам лучше уйти...— Чарли подошел к Тэрлоу и прошептал ему на ухо: — Либо уйду я, клянусь.

Кто-то зааплодировал.

— Оставьте меня одного! — кричал между тем Тэрлоу.— У меня есть что сказать для печати, Чарли Пакстон! Во всяком случае, о вас. И вообще о юристах. Да и о судьях тоже!

— Тэрлоу, предупреждаю...— начал Чарли.

— Плевать! Здесь правосудием и не пахнет. Ни грамма!

— Неужели, малыш? — спросил чей-то голос.

— Негодующий гражданин заявляет, что правосудия гут нет,— отозвался другой.

— Он клянется, что разгонит всех адвокатов и судей...

— Что разрушит прогнившую систему...

— Как вы будете отстаивать свою честь, мистер Поттс, с помощью кастета?

— Или шестизарядника, мальчик Тэрлоу?

— Тэрлоу Поттс-Ужасные-Намерения, вступил на тропу войны. Берегись, он вооружен до зубов!

— Стоп! — рявкнул Тэрлоу Поттс страшным голосом,. Газетчики от удивления замолчали. Он прямо дергался в пароксизме гнева, ноги его танцевали по тротуару.— Теперь я возьму правосудие в свои руки.

— Каким образом?

— Правильно говорят, что все малыши вредные.

— Вот уж попал не в бровь, а в глаз.

— Подождите минуту.— Один из репортеров- утихомирил коллег.— Что вы имеете в виду, мистер Поттс, заявляя, что возьмете правосудие в свои руки?

— Тэрлоу,— прошептал Чарли Пакстон,— будьте осторожны...

— Не лезьте не в свое дело, Чарли,— неожиданно спокойно сказал Тэрлоу.— Я все с удовольствием объясню. Я куплю револьвер, и следующий, кто обидит меня или обесчестит мое имя, недолго проживет на свете.

— Ого! — пробормотал репортер.— Похоже, кто-то собирается рассчитаться с Коклином Клифстаттером.

— Этот гриб ни перед чем не остановится...

Тэрлоу пыжился в толпе, как маленький барабан. Он был доволен. Теперь-то он отплатит за себя.

Чарли Пакстон вздохнул и торопливо вошел в здание суда.

Он отыскал Эллери Квина, его отца и сержанта Вел-ли, когда те покидали комнату № 331.

— Ну, Чарли, что там случилось?

— Тэрлоу грозит купить револьвер,— объяснил адвокат,— и убивать всех, кто станет его обижать.

— Он что, идиот? — спросил сержант Велли.

Инспектор засмеялся.

— Забудьте об этом, Чарли. У Тэрлоу не тот характер.

— Видишь ли, отец,— возразил Эллери,— временами даже такая личность способна на преступление.

— Верно,— кисло сказал Чарли Пакстон.— По крайней мере, сейчас. Обычно я его сдерживал, но теперь он может перейти черту. Боюсь, это случится прямо на днях.

— Какую черту? — озадаченно переспросил сержант.

— Ну, так говорят о масонах,— пояснил инспектор.— Вы это имеете в виду, Чарли? Знаете, вам придется серьезно взяться за Тэрлоу.

— Вы полагаете, надо принять меры предосторожности?

— Убежден. Следите за ним. Если он купит револьвер, немедленно звоните в клинику для душевнобольных.

— Купит револьвер,— задумчиво повторил Эллери.— Но для покупки необходимо разрешение управления полиции.

— Правильно,— кивнул Чарли.— А что думаете об этом вы, инспектор Квин?

— Что думаю я? — переспросил старый джентльмен.— Скорее всего, мы ему в разрешении откажем. Что случится потом? Потом он приобретет оружие без разрешения. Вы, конечно, пожалеете этого психа, а псих кого-нибудь ухлопает... И не утверждайте, что он не сможет обойтись без разрешения, ибо любому младенцу понятно, что он прекрасно без него обойдется.

— Отец прав,— сказал Эллери.— Ничто не помешает

Тэрлоу взять в руки оружие, но можно помешать его использованию. И для этого, по-моему, потребуется сила.

— Другими словами,— кратко подытожил сержант,— сильный удар.

— Прямо не знаю,— с отчаянием произнес адвокат.— Я, конечно, попробую удержать этого обжору. Инспектор, а вы ничего не сумеете сделать?

— Но что, Чарли? Ведь мы не можем следить за ним днем и ночью, пока он чего-нибудь не натворит...