— Сперва наденьте бронежилет,— посоветовал сержант Велли. 

— Но только на несколько минут, инспектор Квин.— Доктор Иннис был расстроен, но пытался скрыть это.

Они стояли в гостиной Корнелии Поттс.

— Как она? — полюбопытствовал Эллери Квин.

— Нервы более или менее в порядке, сердце прослушивается плохо, однако пульс нормальный. Мы войдем вместе, джентльмены...

— Ну что ж,— кивнул инспектор, и они направились в спальню Старухи.

Это была квадратная комната, обставленная в викторианском духе, с фантастической любовью к вещам, которые прежде назвали бы «произведениями искусства». Все они были дорогими и в то же время непонятно отвратительными. Салфеточки, маленькие кресла и тому подобные предметы говорили о том, что в комнате обитает пожилая женщина.

Несомненную находку для будущих археологов представляла кровать с закругленными углами и изогнутыми ножками. Передняя ее часть выдавалась вперед и тоже была закруглена, чуть менее круглое изголовье поднималось на недосягаемую высоту. Эллери сперва удивился, глядя на это сооружение... А потом понял, что кровать была сделана в форме женской туфли.

Старуха лежала в постели.

— Миссис Поттс, позвольте...— визгливо начал доктор Иннис, глядя в потолок.

— Заткнитесь, Иннис! — И старая леди разразилась бранью.

Пришедшие терпеливо ждали, пока она утихнет.

Старуха наконец замолчала, достала чистый лист бумаги, осмотрела его, клацнула челюстями, словно волчица, и взяла толстый карандаш. Написав что-то, она взглянула на гостей.

— Что нужно мужчинам в моей спальне?

— Задать кое-какие вопросы, миссис Поттс...— начал инспектор Квин.

— Я полагала, что буду от них избавлена, ну да ладно. Подождите минуту. Чарльз!

— Да, миссис Поттс?

— Вот распоряжения, которые я только что написала. Займитесь этим немедленно.

Чарли взял бумагу и начал ее просматривать. Если он и остался спокойным, то глаза, по крайней мере, расширились от удивления.

— Вы хотите продать акции «Поттс шу»?

— А что, разве неясно сказано?

— Ясно, миссис Поттс, но...

— Так что я еще должна объяснить? Ваше дело следовать приказу.

— Но я не могу, миссис Поттс,— запротестовал Чарли.— Вы потеряете контроль над ситуацией!

— Конечно. Мой сын Роберт был активным главой компании. Его убийство и скандал, которого я пыталась избежать,— голос ее звучал ожесточенно,— приведут к развалу предприятия. Если мне не удастся замять грязную историю, то уж акции удастся продать обязательно. Продажа повлечет за собой падение цен. Начните с восьмидесяти четырех утром, когда опустятся до семидесяти двух, купите все снова.— Чарли был потрясен.— Почему вы стоите? — завизжала она.— Вы не слышали, что я сказала? Ступайте и позвоните моим маклерам!

Чарли кивнул. Проходя мимо Эллери, он прошептал:

— Какова мать, а? Использует смерть сына, чтобы нажить еще несколько миллионов! — И молодой адвокат выскочил из спальни.

Доктор Иннис со стетоскопом подошел к Старухе, выслушал сердце, потом проверил пульс. Покачал головой. Затем приблизился к окну, выглянул на улицу и снова покачал головой.

— Теперь вы готовы отвечать, мадам? — спросил инспектор с любопытством.

— Да. Не тяните.

— Не... что? — Глаза инспектора заблестели.— Моя дорогая миссис Поттс! — воскликнул он.— Знаете ли вы, что я сию минуту могу упечь вас в тюрьму за попытку убить офицера?

— О да,— кивнула Старуха,— но вы этого не сделаете.

— Не сделаю, боже правый! Миссис Поттс, предупреждаю вас...

— Вздор! Я вольна распоряжаться в собственном доме по своему усмотрению. Не думайте, инспектор Квин, что вы оказываете мне любезность. Знаю я вашу доброту. Все вы проныры и взяточники...

— Миссис Поттс!

— Заткнитесь! Сколько вы хотите за то, чтобы объявить смерть моего сына случайной?

Эллери кашлянул, с удовольствием наблюдая за отцом: инспектор Квин только рассмеялся.

— Наверное, вы шикарно играете в покер, миссис Поттс: говорите одно, а поступаете по-другому. Вы боитесь, что я обо всем сообщу общественности. Попробуем понять друг друга. У меня все карты на руках. И вы это знаете. Теперь мы можем действовать либо сообща, либо по отдельности. Но в обоих случаях вы не сумеете помешать мне разобраться в происшедшем.

Старуха смотрела на него не мигая. Он выдержал ее взгляд. Наконец она отвела глаза в сторону.

— Говорите конкретно или уходите. Что вам угодно?

— Мне угодно услышать,— немедленно отозвался инспектор Квин без следа триумфа в голосе,— условия вашего завещания.

Эллери насторожился.

— Я не сообщу вам их прежде, чем вы пообещаете мне, что в газеты не попадет ни слова.

— Обещаю.

— А вы, молодой человек? Вы ведь его сын?

Эллери прямо посмотрел ей в лицо. Она перевела взгляд на доктора Инниса. Тот стоял у стены, бледный как полотно.

— В моем завещании три пункта,— холодно начала Старуха.— Первое; после моей смерти все мое состояние получат пережившие меня дети. Оно будет разделено поровну.

— Да? — живо спросил инспектор Квин.

— Второе: мой муж, Стефан Брент, в разделе не участвует. Это относится к основному имуществу и к доходам. Он исключен. Ему ни пенни.— Ее челюсти лязгнули.— Я содержала их с Гочем тридцать три года. По-моему, достаточно.

— Продолжайте, миссис Поттс.

— Третье: я— президент совета директоров компании «Поттс шу». После моей смерти совет изберет нового президента. Совет должен состоять из всех моих детей, и я специально требую, чтобы Симон Андерхилл, заведующий фабриками, тоже имел право голоса. Я не знаю, согласуется ли мое завещание с законами,— прибавила она со странным смешком,— но вряд ли им рискнут пренебречь. Меня никто не смел ослушаться при жизни, надеюсь, что не ослушаются и после смерти. Это все, джентльмены, теперь уходите.

— Необычайная женщина,— пробормотал Эллери, когда они покинули комнаты Старухи.

— Да, тут копам делать нечего,— вздохнул его отец.— Это случай для психиатров.

По дороге они столкнулись с Чарли Пакстоном, и все вместе прошли в холл.

— Доктор Иннис остался с Корнелией? — спросил Чарли.

— Да. Интересно, у него большой гонорар?

— Точно не скажу. Но этот пройдоха получает прилично.

—- Она сообщила нам содержание своего завещания,— проворчал инспектор Квин.

— Отец сумел ее обработать,— усмехнулся Эллери.—  Кстати, где хранится документ?

— Вместе с прочими бумагами, в ее спальне.

— Давно он был составлен?

— Нет, недавно. Сперва у нас возникли разногласия по поводу ее многочисленных устных «инструкций». Я не хотел их учитывать, но она не соглашалась, в результате Старуха все же настояла на своем.

— Она заявила, что не оставляет мужу ни цента,— сказал инспектор Квин.— Это верно? Я всегда считал, что такое невозможно.

— Теперь все переменилось,— пожал плечами адвокат.— Вступил в силу закон от 31 августа 1930 года, в котором подобные действия разрешаются.

— Почему отец Сэлли лишен наследства? — резко спросил Эллери.

Чарли вздохнул.

— Ты просто не понимаешь эту дьяволицу, Эллери. Хотя Корнелия Поттс и вышла замуж за Стефана Брента, он никогда не был и не будет подлинным Поттсом.

— А брачный договор? — сухо поинтересовался инспектор.

— Тут дело другое. Дети -— часть ее самой, поэтому они — Поттсы, что, однако, не относится к Стиву. Вы думаете, Тэрлоу преувеличивает почтение к имени? Нет. Но откуда это у него взялось? От Старухи. Она буквально вбила в сына фамильную гордость.— Чарли нахмурился.— Мне тяжело говорить, инспектор, но по грубым подсчетам, после уплаты налогов и всего прочего, ее наследство составит около тридцати миллионов долларов.

Эллери присвистнул.

— Но это значит,— сказал инспектор,— что при жизни Боба Поттса каждому из шести детей причиталось по пять миллионов?

— Неприятная арифметика,— тяжело вздохнул его сын.— Оставить пять миллионов долларов женщине, подобной Луэлле!