Он хотел встать, но вынужден был снова сесть, когда Коста ткнул дулом своей «Кобры» ему между глаз.

---Брось это, ди Натто. Ты начинаешь утомлять меня.

— Вы не имеете права...— начал тот.

— Знаю. Ты, ты имел право дать четверым убийцам возможность стрелять в нас ночью, когда мы спали. Ты имеешь право издеваться над нами, а нам остается только терпеть это?!

Бассович начал нервничать. Он потерял свою ироническую улыбку и насмешливый тон. Небольшой тревожный огонек зажегся в глубине его глаз факира. Гунтер, который знал Косту достаточно хорошо, подумал, что синьор ди Натто рискует закончить свой жизненпый путь. Бассович бывал жестоким, когда его доводили до такого состояния.

— Наш друг ди Натто даже и не думал издеваться над нами. Не так ли, синьор ди Натто?

— Разумеется,— подтвердил тот,— но я все же должен оповестить власти. В моем отеле была попытка убийства...

Гунтер положил руку на плечо маленького плешивого человека.

— Ди Натто, почему эти люди хотели нас убить?

— Откуда мне знать?

— Потому что вы привели их к нашим комнатам!

— Это ложь! — закричал хозяин «Августина».

— Никогда не следует называть лжецом человека, держащего револьвер,— сказал Гунтер.— Это очень рискованно.

— Я не знаю этих людей,— настаивал ди Натто.

Он дрожал, так как «Магнум-44» уперся ему в подбородок.

— А не была ли вашей идеей эта стрельба из ружей? — продолжал Гунтер.— Или убийцы были посланы другими? А может быть, дело идет просто о мщении мэра Ларкара, которому я преподал урок? Или ветер дует с другой стороны? Итак?

Ди Натто снова стал потеть.

— Я не знаю, о чем вы говорите. Я не знаю, кто эти убийцы И почему они хотели вас убить. Я мирный коммерсант. Мне нечего бояться на следствии. У меня много связей в Риме!

Бассович бросил нервный взгляд на Г унтера.

— Ничего не вытянешь — это настоящий осел!

— Вы думаете, вам удастся убедить его в том, что молчание дорого ему обойдется? —- спросил Гунтер у Косты.

Волчья улыбка обнажила ровные белые зубы Бас-совича.

— Полагаю, что да.

—Тогда действуйте!

Бассович сунул свою «Кобру» за пояс и нагнулся к ди Натто.

— Послушай, супермен, я тебя спрашиваю в последний раз: кто послал этих убийц?

— Не знаю.

— Ну как хочешь,— сказал Коста.

Он пошарил в своих карманах и вытащил моток нейлонового шнура. Быстрыми взмахами руки он так связал маленького человека, что тот не мог пошевелить ни ногой ни рукой. Бассович был замечательным мастером по допросам, использующим трудные и деликатные приемы. Иногда даже проявлял свирепость.

Сейчас он привязал ди Натто к его стулу и просмотрел все узлы: старый моряк не смог бы сделать лучше.

— Это незаконно! — вопил ди Натто.— Вы не имеете права так обращаться со мной!

— Смешно слышать, как эти подонки всегда взывают к законности, когда попадаются! — задумчиво проговорил Бассович.— Никто не вопит громче, чем мерзавец, убийца старых женщин, когда его начинают бить.

В этот момент дверь комнаты осторожно отворили, и маленькая фигурка обеспокоенной Джузеппины показалась на пороге. Она смотрела на удивительный спектакль: всемогущий господин Ларкара Рочча сидел, связанный, на стуле, подобно сосиске.

— Входи, малышка,— сказал Гунтер.

— Мадре миа...— забормотала девушка.— Что вы сделали с синьором ди Натто?

— Мы забавляемся! — весело ответил Бассович.— Играем! Он первый начал вместе со своими дружками и их ружьями, а мы теперь продолжим!

— Джузеппина! — побледнел ди Натто.— Беги за полицией! Позови карабинеров! Они хотят меня убить!

Маленькая служанка округлившимися глазами смотрела на своего хозяина, потом внезапно на нее напал сумасшедший смех. Она смеялась с горечью, неудержимо, ломая руки, зажимая себе рот, в то время как ее хозяин, вне себя, фиолетовый от гнева, изрыгал проклятия.

— Шлюха, девка! Беги к солдатам! Грязная тварь! Я тебя выдрессирую! Черная собака! Ублюдок!

Чем больше краснело от ярости лицо мэра, гем больше хохотала девушка. Она смеялась, смеялась... до потери сознания.

В конце концов маленький человек замолчал и злобно уставился на свою служанку, которая с трудом восстанавливала дыхание.

— Мама миа,— прошептала девушка,— я больше не могу... это слишком много.

— Держу пари, ты больше никогда не будешь бояться его! — сказал Гунтер.

Она подняла на него свои великолепные, блестящие от удовольствия глаза и энергично замотала головой.

—Больше никогда!

— Мой бедный супермен, твое достоинство попрано сегодня вечером и престиж тоже! — заметил Бассович.

Ди Натто изо всех сил плюнул в сторону Джузеппины.

— Это еще не конец! — проворчал он.

— А мы еще и не начинали, мой нежный брат,— заявил Коста.

— Вы меня не запугаете!

Настоящий сицилиец, он сразу обрел твердость в присутствии девушки, с которой спал. Бассович улыбнулся.

— Джузеппина, сердце мое, пойди на кухню и приготовь нам черный кофе покрепче. Нам всем он понадобится.

— Да, синьор,— ответила служанка. Она с любопытством посмотрела на своего хозяина и спросила: — Что вы с ним хотите сделать?

— Кое-что неприятное,— ответил Коста.— Он сам тебе расскажет об этом. Иди!

Малышка с сожалением вышла и закрыла за собой дверь.

— Они легко становятся злобными, эти девушки,— обратился к ди Натто Бассович.— Во время войны женщины с пленными были более жестокими, чем мужчины. И уверяю тебя, эта крошка не станет церемониться с тобой, если ей разрешат действовать!

Ди Натто презрительно пожал плечами.

— Да, знаю, ты ее презираешь,— сказал Бассович.— Ты презираешь всех женщин! Ты самец, «махо», как говорят в Испании. Ты и господин, и мэр! «Бык» Ларкара Рочча! Берешь женщин и бросаешь их! Для тебя женщина — скотина! Она служит и в постели, и на кухне! Прислуга! Ты — мужчина!

Он сел напротив ди Натто и посмотрел на него в упор.

— И ты мужчина, потому что у тебя есть фаллос! Пенис! Живой половой орган. Это то, что делает тебя мощным самцом, этот твой фаллос в твоих штанах. Только в этой ситуации есть и другая возможность. Без фаллоса, без торжествующего пениса — нет больше мужчины, нет больше самца, нет «махо»-победителя, нет больше «быка» Ларкара Рочча. Что ты об этом думаешь, Фредерико?

Мэр слушал со все возрастающим беспокойством.'

 Подумал ли о том, что ты, кто господствует в Рочча, ты, кто имеет всех женщин и даже девственниц, ты, кто заправляет всем и может делать все, что захочет,— ты станешь ничем, если потеряешь свой пол, свое мужское достоинство, свой пенис!

Говоря это, Бассович достал свой финский нож, знаменитый «пукка», острый, как бритва,— он всегда носил его с собой — и провел кончиком пальца по лезвию.

— Чтобы уничтожить мужское начало у мужчины, даже если он «бык», достаточно совсем малого, знаешь? Небольшой удар лезвия — и все Кончено: нет больше «махо», нет больше «быка»!

Ди Натто понял. Он посерел, и крупные капли пота потекли по его лицу.

— Как ты думаешь, что скажет Джузеппина, когда увидит тебя без твоего знаменитого пениса, твоего железного члена?

— Нет!..— пролепетал патрон «Августина».

— Держу пари, она станет смеяться,— продолжал Бассович.— Она уже сейчас достаточно позабавилась, когда увидела тебя, связанного, словно свинья. Так что же будет, когда она увидит, что тебя оскопили, как скотину?

— Нет! — завопил ди Натто.— Только не это!

— И она пойдет рассказывать об этом по всей Сицилии,— безжалостно добивал его словами Бассович,— и вся страна узнает, что хозяин Ларкара Рочча, Фредерико ди Натто, патрон — евнух!

Вопли ди Натто стали такими пронзительными, будто его и на самом деле оскопили. Он извивался в своих путах.

— Я вижу, что тебя не устраивает это,— сказал Бассович.— Тогда, полагаю, ты нам расскажешь все, что знаешь об этих четверых убийцах?

Ди Натто обмяк на своем сиденье и бросил взгляд, полный ненависти и отчаяния, на Косту.