- Разве это не тот жеребец, на котором не смог ездить старый ублюдок?

- Так я слышал. У меня нет лошади, так что он теперь мой.

- Да, ты всегда имел дело с самыми норовистыми лошадями.

Ройс улыбнулся мальчику, ждущему у амбара; голубые глаза Хэмиша смотрели на него.

- Мы раньше не встречались.

- Нет, - подойдя к мальчишке, Хэмиш потрепал его по голове. – Этот родился, пока тебя не было, - он посмотрел на мальчонку, который смотрел на Ройса широко распахнутыми глазами. – Это новый герцог, дружок, вы называете его Вулверстон.

Взгляд мальчика перешел на отца.

- Не «старый ублюдок»?

Ройс засмеялся.

- Нет, но если нет никого постороннего, кроме членов семьи, можешь называть меня дядя Ро.

Пока Ройс и Дикон ставили Меча в пустой денник, Хэмиш, прислонившись к стене, ввел Ройса в курс дела относительно семьи О’Локлин. Когда Ройс последний раз был в Вулверстоне, Хэмиш, который был старше его на два года, имел двух детей. Теперь Хэмиш был гордым отцом четырех детей, Дикону было десять, и он был третьим ребенком.

Покинув амбар, они пересекли двор и вошли в дом; Хэмишу и Ройсу пришлось пригнуться над низкой притолокой.

- Эй, Молли! – Хэмиш привел его в большую комнату. – Иди, посмотри, кто здесь.

Невысокая, полненькая женщина – она была еще полнее, чем он помнил – вышла из кухни на шум, вытирая руки о передник. Ярко – голубые глаза на круглом лице задорно блестели из – под копны медно- красных кудрей.

- Хэмиш, как будто тебе нужен какой-то способ, чтобы позвать меня. Кто бы мог подумать, что ты… - ее взгляд остановился на Ройсе, и она замерла. Потом вскрикнув, чт заставило обоих мужчин вздрогнуть, бросилась к Ройсу.

Смеясь, он поймал ее, и она сильно обняла его.

- Ройс, Ройс! – она попыталась встряхнуть его, а затем, радостно сияя, посмотрела ему в лицо. – Так приятно снова видеть тебя.

Его собственная улыбка стала шире.

- Хорошо вернуться назад, Молли, - он понимал все отчетливее, насколько хорошо вернуться домой. Это его тронуло. – Ты выглядишь, как всегда хорошо. И ваша семья пополнилась с тех пор, как я последний раз был здесь.

- Ох, да, - просияла Молли. – Можно сказать, что только этим и занимались, - черты лица ее смягчились, она посмотрела на Ройса.- Ты останешься на обед, не так ли?

Он остался. На обед были поданы: суп из баранины, тушеное мясо, хлеб, сыр и эль. Герцог сидел за длинным столом в теплой кухне, благоухающей чудесными ароматами, и дивился детям Хэмиша.

Старшая дочь Хизер, полногрудая девушка, которой уже исполнилось семнадцать лет, была еще крошечной малышкой, когда он видел ее в последний раз, тогда, как шестнадцатилетний Роберт, торговавший уже на ярмарках, и походивший на отца, был младенцем на руках у Молли, едва оправившейся от родов. Затем шел Дикон, и самой младшей была Джорджина, которой было семь, и которая напоминала Молли.

Когда они заняли за столом свои места, четыре пары любопытных глаз откровенно рассматривали его. В них сочетались догадливость Хэмиша и открытость Молли. Молли поставила на стол суп, и их внимание переместилось. После этого они относились к нему просто, как к члену семьи, как к «дяде Ро».

Слушая их болтовню, рассказ Роберта отцу об овцах в поле, историю Хизер о потерявшейся курице, Ройс не мог не отметить насколько хорошо себя чувствовал в их обществе. Семьи его сестер отличались от этой семьи.

Когда отец изгнал его из Вулверстона и запретил всякое общение с ним, его сестры приняли решение отца. И хотя все три были замужем, они не пытались связаться с ним, поддерживать связь хотя бы письменную. И это было не дальновидно с их стороны. Ройс всегда знал, что придет день, когда он станет главой семьи и будет отвечать за казну герцогства, на средства из которой по-прежнему претендовали его сестры и их дети.

Как и все остальные, его сестры считали, что опала не продлиться долго. Уж, конечно, не шестнадцать лет.

У него был список с именами его племянников и племянниц, который он составил из сообщений в «Газетт», извещающий об их рождении. Но в спешке отъезда он оставил его в Лондоне; герцог надеялся, что Хэндли помнит их имена.

- Когда ты прибыл в замок? – устремила на него взгляд Молли.

- Вчера утром.

- Ну, я уверена, что мисс Честертон обо все позаботилась.

Ройс отметил, что Молли произнесла это утвердительно.

- Вы знакомы с ней?

- Она приезжает сюда, чтобы обсудить некоторые вопросы с Хэмишем. Всегда остается на чай, она – леди во всех отношениях. Я думаю, что у нее все, как всегда¸ в порядке, - Молли посмотрела ему в лицо. – Вы уже решили, когда пройдут похороны?

- В следующую пятницу, - он посмотрел на Хэмиша. – Учитывая неизбежный интерес высшего общества, это самое раннее, - помолчав, спросил. – Ты придешь?

- Мы с Молли придем в церковь, - Хэмиш обменялся взглядом с Молли, и та кивнула. Мужчина посмотрел на Ройса и улыбнулся. – Но на поминках ты должен будешь справляться один.

Ройс вздохнул.

- А я надеялся, что шотландский гигант сможет их отвлечь. Теперь мне придется придумать что-то другое.

- Мне кажется возвращение блудного сына отвлечет их достаточно.

- Что, - сказал Ройс, - является твоей точкой зрения.

Хэмиш расхохотался, и разговоры на эту тему прекратились; Ройс перевел разговор к местному земледелию и будущему урожаю. У Хэмиша была гордость, и Ройс уважал его за это; его сводный брат никогда не ступит на порог замка.

Как герцог и ожидал, в отношении фермеров он получил от Хэмиша более существенную информацию, чем от собственных управляющего и поверенного; в герцогстве их было достаточно, но они точно не процветали.

Хэмиш жил отдельно, и дела у него обстояли на порядок лучше. У него была собственная земля; его мать была единственной дочерью процветающего фермера. Она вышла замуж поздно, и Хэмиш был ее единственным ребенком. От нее он унаследовал ферму, а выплаты от отца позволило сколотить капитал и расширить хозяйство; у него теперь была хорошо зарекомендовавшая себя ферма, где он разводил овец.

После обеда Ройс поблагодарил Молли, поцеловал ее в щеку, и, стащив яблоко из вазы, вместе с Хэмишем вышел из дома, где они и продолжили разговор.

Они сели на каменную стену и, свесив ноги, стали смотреть на горы.

- Твои выплаты будут продолжаться до твоей смерти, но ты и так это знал, - Ройс откусил от яблока.

- Да, - Хэмиш устроился рядом с ним. – Так как он умер?

- Минерва Честертон была с ним.

Ройс рассказал ему то, что услышал от девушки.

- Тебе удалось связаться со всеми остальными?

- Минерва написала девочкам, они все в имениях. Одиннадцать из пятнадцати.

Его отец произвел на свет пятнадцать незаконнорожденных детей от служанок, таверных девок, фермерских дочерей и деревенских девушек; по какой-то причине всего его любовницы были из низших слоев общества. – Мужчинам я напишу сам. Не то, чтобы это важно, его смерть существенно ничего не изменит.

- Да, но они должны знать, - Хэмиш мгновение смотрел на него, затем спросил. – Ты собираешься быть похожим на него?

Выбросив огрызок яблока, Ройс прищурился.

- В каком смысле?

Хэмиш невозмутимо усмехнулся.

- В точности так, как ты и подумал. Ты собираешься стращать каждого фермера в герцогстве, заставляя запирать своих дочерей?

Ройс фыркнул.

- Определенно не мой стиль.

- Это хорошо, - Хэмиш дернул мочку уха.

- Никогда не было моим.

На мгновение они остановились на интимных наклонностях своего отца, потом Хэмиш продолжил:

- Все выглядело так, как если бы он представлял себя одним из старых лордов приграничных земель, заслужившим королевские блага. В своих владениях он брал то, что видел или хотел, несмотря на то, что, как я слышал, многие девушки сопротивлялись. Конечно, это не касалось моей матери. Она говорила мне, что никогда не жалела о времени, проведенном с ним.

Ройс улыбнулся.

- Она говорила о тебе, убогий. Если бы она не провела это время с ним, то не было бы и тебя.