— Тебе стоит держаться подальше от меня, — прошептал Луи. Резко отстранившись, он зажал рот. В его взгляде ясно читался испуг, и боялся он того, что на мгновение — даже не понял как — потерял контроль. Ещё бы немного, и он ее укусил.

И сама Вуди пропустила тот момент, когда позволила себе подпустить его так близко. И когда очнулась, ледяной язык прочертил дорожку на её коже. В этот миг Вуди вполне могла перепутать эмоции, которые должна была чувствовать к нему. Не возбуждение во время мужской ласки, а страх во время того, когда убийца намечает цель.

Все пришло в норму, когда она, даже не слыша слова Луи, увидела его глаза и поняла, что он хотел сделать. Это не романтика, это опасность, и серьёзность в голосе Луи подтверждала это. Даже именно слова, которые он произнёс до того, как все произошло.

— Прости! — Сорвавшись на хриплый крик от испуга, Вуди выскочила с кровати и закрыла ладонями шею, защищаясь от него. — Ты прав. Я увидела, что для тебя быть рядом с человеком — это вечная борьба.

Она не защищала шею. Вместо того, что опасаться его, Вуди ощутила, как ей стало жаль его. Но это не та жалость, которую она невольно показала Луи в замке. Это скорее было соболезнование.

— Я больше тебя не побеспокою, Луи, — тише прошептала она. — Я была рада с тобой познакомиться. Спасибо, что показал мне легенду нашего мира в своём облике. Мне было правда приятно общаться с тобой. — Но радости в голосе не было. С ним она как-то стала ближе, чем с Барти. Джинн уже второй раз за сутки пропал на долгое время, а вот с Луи они вели беседы. И с ним было правда очень грустно прощаться. Но не стукнет и четырёх вечера, как Вуди загадает своё последнее делание на возвращение домой.

Видеть жалость по отношению к себе в глазах других было невыносимо для Луи. Он отвернулся. Так будет лучше — прогнать единственное существо, которое было добро к нему. У Луи навернулись бы слезы на глаза, если бы не остатки гордости, которые заставляли его держать лицо. Он же аристократ, он же из благородной семьи! К черту все это, если не можешь быть с тем, кого любишь.

И опять образ Анны встал у него перед глазами. Его дорогая Анна… С годами он ничуть не поблек. Он до сих пор помнил каждую тонкую черту ее лица, ямочку, которая появлялась, когда она улыбалась.

— Прости, я подвёл тебя, — тихо шепнул он невидимому образу.

— Прос… — хотела было извиниться Вуди, но Луи сейчас показался таким отстраненным от мира, что ей показалось, что он и слышать её сейчас был не способен. Вот уж кто точно странный. И ведь не попрощается даже. Даже почему-то было немного обидно.

Вуди промолчала, позволяя ему оставаться в своих мыслях, после чего покинула комнату с мыслью, что больше сюда не вернется.

Никогда.