– Там, где садится солнце, есть большое племя.

Сказал он это, конечно, не так складно, но смысл был именно таковым. Ыката продолжал говорить, что много лет назад они поймали охотника, забредшего на их территорию. Перед тем, как умереть от ран, пленный рассказал, что его племя большое и сильное. Много умелых воинов, множество здоровых женщин. Ыката считал, что надо придти к ним с Кавой, и они заживут так же хорошо, как зажил Ыката, а взамен дадут много людей в помощь. После моих пытливых расспросов было установлено, что это племя как минимум вдвое больше, чем апачи. Впрочем, что может понимать в трехзначных числах древний человек...

Это было настолько же заманчиво, насколько и страшно. Я ходил целый день, обдумывая слова Ыкаты, после чего принял решение. Идти искать большое племя все-таки нужно, но перед этим проработать как основной, так и запасной – силовой вариант. Если людей у них в два раза больше, то следует на голову превосходить их в плане вооружения, чтобы не попасть впросак. Самое время появиться луку со стрелами, решил я.

Согнуть палку, натянуть тетиву и сделать стрелу — это дело пятнадцати минут. На создание упругого лука, прочной тетивы и прямо летящей оперенной стрелы у меня ушло два месяца. За это время я прошел путь от простого лука из дуба с прицельной дальностью полета стрелы около пятидесяти метров до полутораметрового оружия из склеенных частей, стрела которого, имея тяжелый литой наконечник, летела уже на двести шагов и дальше. Технику стрельбы и то, что правильные луки делаются из нескольких слоев, я узнал, отдыхая в Турции в all-inclusive, где посещал «луковый» факультатив, устраиваемый аниматорами. Вопрос был в том, как склеивать части, так как простая стяжка кожей или веревками не давала нужного эффекта. На помощь неожиданно пришел Ыката.

Апачи в попытке утилизировать все части горных козлов, сварили их рога и копыта, получив что-то вроде холодца. Употреблять в пищу это было нельзя, зато любопытный ум Ыкаты обнаружил, что полученная масса здорово склеила друг с другом куски шкуры. Случайно пролив получившийся животный клей, он, сам того не подозревая, изобрел очень полезную вещь, о которой и рассказал мне при встрече.

Новое производство расширялось. Из поленьев тесались стрелы, из бронзы отливались наконечники, апачи варили столярный клей, а я делал все новые и более совершенные луки. Так как племя присутствовало на моих первых экспериментах со стрельбой, все уже понимали, что на этот раз задумал неугомонный Кава. Старые слабые версии луков доставались воинам, которые тренировались в натягивании тетивы и поражении близких мишеней. Свистящий звук рассекающей воздух стрелы тешил слух воинов, тренировки были добровольными, и очень скоро большая часть племени начала довольно неплохо стрелять.

К концу октября в «Олимпийские игры» была введена новая дисциплина, имеющая отдельный переходящий приз. Я уже сделал шесть вполне приличных луков и отдал три из них апачам. Желающих исполнить роль Вильгельма Телля было довольно много, поэтому стрельба по мишеням с расстояния пятидесяти метров велась по очереди. Туземцы терпеливо ждали, когда освободится оружие, чтобы выпустить свою порцию стрел. Постепенно начали выявляться успевающие и отстающие. Я выделил около двадцати мужчин, которые показывали хорошие успехи, и стал награждать их именными луками, поощряя тем самым более активные тренировки. Расстраивало лишь то, что скорость производства новых изделий составляла всего две штуки в неделю.

Но не только луками обзавелось племя за эти два месяца. Во-первых, у нас появилось молоко. Не буду описывать, каких титанических усилий мне стоило добиться, чтобы коза не лягалась при дойке, начатой сразу же после того, как родившийся козленок смог есть растительную пищу. Но постепенно животные привыкли, и женщины стали получать от двух коз около пяти литров молока в сутки. Вскоре в дойное стадо добавилось еще три особи. Молоко перестало быть чем-то эксклюзивным и мужчины начали пить стакан утром и вечером, а я мечтал когда-нибудь научиться делать творог, сметану, йогурт или даже сыр. Сейчас, из-за возни с луками, на это абсолютно не хватало времени.

Еще за это время было подготовлено большое поле для посева зерновых, которое расположилось около места первой встречи с апачами. Ровной земли было много. Рядом протекала речушка, поэтому в перспективе я мог рассчитывать не только на расширение угодий, но и на устройство ирригации.

Ферма цвела и пахла. Причем больше пахла. Мы зарезали первого кабана и начали получать еще один вид продукции от нашего скотного двора. Почти все самки были беременны, и я ждал большого прироста поголовья в следующем году. Проблем с едой не возникало: мы сделали большие запасы вяленой, сушеной и соленой рыбы, а также мяса. Апачи насушили целую кипу белых грибов. Будет чем меняться зимой. Несмотря на то, что работы по подготовке к походу было много, я решил еще больше времени выделить на «зрелища», а подтолкнул меня к этому следующий случай.

Вечером я услышал шум, напоминающий то ли коммунальную перебранку, то ли начинающийся дебош с дракой. Выскочив из своего домика, я увидел, что десять человек из числа апачей спорят с нашими, и только грозный окрик Тыкто смог остановить потасовку.

Я немедленно подошел и стал выяснять, в чем дело. Через несколько минут хоровых показаний (благо, все туземцы уже сносно могли объясняться на ломаном русском) выяснилось вот что. Из-за ввода в состав олимпийских дисциплин «метания копья» и «подъема тяжестей», первое место часто занимал воин по кличке Бык. По сумме очков он опережал всех, но апачи, как правило, занимали места со второго по пятое. Если бы не Бык, их преимущество было бы безоговорочным, о чем они и заявили нашему племени. Вот и получилось, что весь спор свелся к тому, что апачи круче, а мы выезжаем только на Быке.

Пришлось успокоить забияк, прочитав лекцию, что не только олимпиадой определяется величие племени. Все хороши по-своему. Апачи отлично шьют шкуры и стреляют из лука, а мы плетем веревки, лепим горшки и метаем копья.

– Скоро, – сказал я, – мы устроим еще одно соревнование, где смогут проявить ловкость все мужчины. А пока обнимитесь – вы же друзья. Ну а если кто-то еще раз начнет драку в наших племенах — Тыкто его убьет.

Я посмотрел на Тыкто, и тот понимающе кивнул, положив руку на рукоятку топора. Надо быть поосторожнее с юмором, шуток тут никто не понимает.

Глава 16

Мне пришлось изрядно поломать голову, придумывая командную игру для туземцев. Футбол отпал по причине отсутствия технологий для хорошего круглого надувного мяча. По этой же причине отвалились волейбол и баскетбол. Экзотика вроде гольфа или крокета не привлекала вследствие отсутствия зрелищности, и мой выбор пал на смесь регби и гандбола. Пятеро игроков на поле за каждую команду. Один вратарь, остальные пытаются закинуть руками кожаный мяч в виде дыни в ворота размером примерно три с половиной на два метра. Рядом с воротами есть зона, куда забегать игрокам нельзя. Тот, кто с мячом вылетел за пределы поля или в зону вратаря, отдает пас другой команде. Можно отбирать, толкаться, но нельзя бить и калечить. За увечье сопернику — дисквалификация в этой и следующей игре. Поначалу нарушений будет много, я в этом не сомневался. Так что для судейства пришлось смастерить свистульку из тростника. Свистеть в два пальца к тридцати годам я так и не научился.

Помимо таких нехитрых правил, я придумал еще два нововведения, призванные поддерживать равновесие в играх. Мне не нужны были фавориты и дополнительные конфликты на почве обид и воспаленного самолюбия.

В игре было три тайма примерно по двадцать минут каждый. В каждом периоде выходила играть новая пятерка. То есть априори были слабые и сильные отряды, и какой именно поставить в тот или иной период, капитан решал заранее, причем втемную.