сняли военные доспехи, и только десятка два кабаллеро

продолжали дежурить около ворот. Через час .город.

опять принял свой прежний праздничный вид. Кричали:

продавцы и покупатели, альгвасилы ловили карманников,.

нищие тянули гнусавыми голосами: «,Подайте милостыню,

ради праздника господня!» Только отцу Бартоломео и

его спутнику не удалось сразу вкусить плоды мира. .

Пизарро не забыл о пленниках - он вообще не забы-

вал ни о чем, из чего можно извлечь пользу. Окружен-

ный шумной, ликующей толпой, он направился в ратушу

и сейчас же приступил .к допросу.

- Ну, на сколько наторговал, святой отец? - обра-

тился он к отцу Бартоломео, сидевшему на скамейке со

связанными руками.

Бартоломео хмуро молчал.

- Давайте сюда его кошель! - приказал Пизарро и

15..

стал считать содержимое. - Пятнадцать дукатов и десять

,реалов! Ну что ж, святому Петру придется поделиться

со святым Яго. Ведь не будь святого Яго и раба его,

грешного Гонзало Пизарро, этих денежек его святейше-

ству папе не видать бы, как своих ушей. Одну треть

оставим святому Петру, одну треть передадим святому

Яго и одну треть испанскому воинству, нашим храбрым

кабаллеро. Но у святого Яго нет своей казны. Поэтому

часть его перейдет мне, а священник нашей церкви от-

служит святому Яго двенадцать благодарственных молеб-

нов. Правильно я решил, сеньор алькальд?

Алькальд важно кивнул головой. Обтрепанные кабал-

лёро, окружавшие Пизарро, закричали: «Слава дону Гон-

зало!» Отца Бартоломео и его спутника стали развязы-

иать. Но, когда доминиканец, расправляя отекшие члены,

направился к выходу, на плечо его легла тяжелая рука

.Пизарро.

- Не торопись, святой отец, - заговорил Пизарро. -

Такие храбрые ,воины, как мы, заслужили заступничество

святого Петра. Давай-ка индульгенций мне и вот этим

кабаллеро. И смотри, чтобы нам были отпущены все гре-

хи - и извинительные, и смертные, и прошлые, и буду-

тщие!

Отец Бартоломео хотел что-то возразить, но, взглянув

на Пизарро, понял, что сопротивление бесполезно. Он

молча достал походную чернильницу и гусиное перо и

стал вписывать в грамоты имена. Когда его наконец от-

пустили, он перекрестился, вышел на улицу и, сняв 'с ног

сандалии, поднял их над ступенями крыльца и стал

трясти.

- Отрясаю прах от ног своих! - проговорил он

-грозно, но так, чтобы не услышали кабаллеро. - Да пре-

будет на городе сем проклятие святого Петра!

Стоявшая у крыльца толпа в испуге попятилась. Ста-

рушки охнули, мужчины стали читать молитвы. Отец

Бартоломео и тощий монашек медленно вышли из го-

рода.

Через день после описанных событий над городом

-Трухильо занималось тихое и ясное утро. От тревог

троицына дня не осталось и следа. Граф Рибас со свои-

ми .молодцами уехал куда-то далеко. Нищие и карманни-

16

ки перекочевали в другой городок, где через два дня по

случаю приходского праздника должна была состояться

ярмарка. Кабаллеро, прокутив все, что можно, отсыпа-

лись. Отсыпались и купцы и ремесленники, у которых с

похмелья болели головы, а руки никак не тянулись к

работе. Даже петухи, кричавшие наперебой во всех кон-

цах города, не могли стряхнуть с людей непробудный

сон.

Так же сладко, как и другие, спал дон Антонио, свя-

щенник церкви св. Георгия. Он видел во сне, что его со-

седка принесла с базара необыкновенно жирного петуха

и стала жарить его на сковородке. Птица была соблазни-

тельная и словно сама просилась в рот. Дон Антонио,

почавкав губами, уже готовился было отведать кусочек,

как вдруг и птица, и (соседка, и сковородка иуда-то про-

валились, и в ушах раздался пронзительный голос:

- Вставайте, дон Антонио! Беда стряслась, беда!

У кровати дона Антонио стоял церковный сторож и

изо всех сил тряс своего начальника за плечи.

- Что такое, что такое? -вскрикнул спросонья дон

Антонио. - Опять граф Рибас? Бей в набат, беги за Пи-

зарро!

- Да нет, не то совсем! На паперти храма младенец

лежит.

- Какой младенец? Зачем младенец?

- Ну, кто-то подкинул святому Георгию младенца.

Куда мы его теперь денем?

Дон Антонио окончательно проснулся. Это было дей-

ствительно большое событие, каких давно не случалось

в Трухильо.

- Так и знал, - проговорил дон Антонио. - Проклял

нас доминиканец, вот теперь и повалились несчастья!

Наскоро одевшись, дон Антонио поспешил к церкви и действительно

увидел на паперти маленькое завернутое

в простыню тельце. Ребенок ,был крепкий, здоровый н

громко кричал. Дон Антонио взял его на руки и ста

думать, что делать с ним дальше. Ничего не придумав,

он наморщил лоб и обратился за советом к сторожу.

- Вот, Педро, какие дела бывают на свете, - жало -

но заговорил он. - Куда же нам его девать?

- Окрестить его надо, дон Антонио, а то, пожалуй

умрет некрещеный, - посоветовал сторож. - Я буду кре -

стным отцом, а крестную мать я сейчас найду.

Минуты через три Педро вернулся с пожилой женщ-

ной, лет сорока пяти. Тетка Кармен бережно взяла ре-

бенка из рук отца Антонио, внесла его в церковь, при-

подняла над купелью, священник попрыскал на новорож-

денного водой, посыпал его солью, произнес полагаю-

щиеся молитвы, дал ребенку имя Франсиско, и крещение

было кончено.

Тут-то и началось самое трудное.

Тетка Кармен передала младенца дону Антонио и на-

правилась к двери. Дон Антонио крепко прижал х груди

маленькое тельце и не решался двинуться с места, боясь

уронить свою ношу. Бритые губы его кривились и дро-

жали, как будто он собирался заплакать.

- Куда же ты, Кармен? - крикнул он вслед уходив-

шей женщине. - А я -то как же? Куда я с ним пойду?

- Известно куда, домой пойдете, - отвечала Кар-

мен. - А мне некогда тут с вами возиться, у меня у са-

мой дома десятимесячный ребенок кричит.

Кармен ушла, да и сторож куда-то юркнул. Дон Ан-

тонио остался один. Как и все католические священники,

он не был женат, детей не имел и совершенно не знал,

как обходиться с новорожденными. Наконец, путаясь в

рясе и на каждом шагу останавливаясь, он двинулся

к выходу.

Придя домой, он стал обдумывать, куда положить ре-

бенка. Дон Антонио покосился на подушку. «Нельзя, ис-

портит», подумал он. Поглядел на кровать. «Тоже нельзя,

одеяло слиняет». Посмотрел на деревянный стол, где в

беспорядке валялись толстые рукописные книги в кожа-

ных переплетах. «На книги, пожалуй, можно, - решился

было он. - Да нет, все чернила смажутся». Дон Антонио

в нерешительности стоял посредине комнаты, а ребенок

кричал все сильнее и сильнее и, казалось, вот-вот выва-

лится из рук. Наконец глаза дона Антонио остановились

на большом покрытом дощечкой ведре, куда сбрасыва-

лись послеобеденные остатки. После минутного раздумья

он положил на дощечку новорожденного.

- Ну вот, тебе тут хорошо, - с облегчением прого-

ворил он. - Ну и вот, лежи и молчи! Пожалуйста, по-

молчи!

Дон Антонио принялся ходить по комнате, сообра-

жая, что ему теперь предпринять. Но маленькое сущест-

во не давало ему подумать. Оно пищало, ворочало

ножками и минуты через две очутилось на самом краю

дощечки.

- О пречистая дева! - простонал дон Антонио, бро-

саясь к ведру. - Как тебе не стыдно, Франсиско! Ты ве-

дешь себя так, как будто в тебя вселилась нечистая си-

ла! Я тебе спою песенку, н тебя покачаю на коленях,

только, пожалуйста, не кричи!

Дон Антонио взял ребенка, присел на стул, положил