Эльза невольно вздрагивает, услышав жуткий скрежет металла, разнёсшийся по округе. Всего лишь шаг — она выйдет из «ската» и окажется посреди битвы. Эльза собирается с духом и шагает наружу.

«Это не так страшно, как лежать в железном гробу и не знать, что творится вокруг. Пусть там не было темно (из крышки шёл свет), стены оббиты мягкой подкладкой и есть подушка, всё равно чувствуешь себя так, будто тебя похоронили заживо. Но я сама согласилась, на это. Понимаю ведь, что так правильно, так должно быть».

Выйдя из «ската», Эльза просто ошарашена происходящим. Те звуки, что доносились снаружи, не могли передать всей картины. Её огромные голубые глаза становятся ещё больше от увиденного, но Эльза берёт себя в руки, когда Кузнецов бросает ей:

— Займись ими.

Эльза направляет обе руки на толпу врагов, которых едва сдерживают потоки пуль. По кончикам пальцев пробегает голубоватая волна с вспыхивающими серебряными искорками.

«Они враги.

Я должна сделать то, что никогда не делала — выпустить наружу силу, которую всегда сдерживала.

Спокойно.

Всё будет хорошо».

Сделав глубокий вдох, Эльза высвобождает свою силу.

Полупрозрачные завихрения энергии, цвета чистого неба срываются с кончиков пальцев и превращаются в рой сосулек метровой длины. Они прошивают первые ряды врагов и летят дальше. Каждая сосулька успевает уничтожить несколько прог, прежде чем сама разлетается на мелкие осколки.

«Я справлюсь, это не так сложно! То, что во мне, может быть полезным, оно может не только убивать и ранить. Оно может защищать!»

Ещё залп, и новая волна врагов разбивается об атаку Эльзы.

«Вот так! Я могу пользоваться своими способностями и контролировать их!»

Эльза, раззадорившись, решает испробовать нечто новое. Одна из прог обращается в ледяную статую, от которой во все стороны брызгают ледяные иглы. Оглушительный звон, на мгновение, заглушает все звуки вокруг. Проги шарахаются в стороны от эпицентра «взрыва», прикрываясь руками от хрустального дождя. Эльза улыбается, вновь и вновь взмахивая руками и сея погибель. Изящно, просто, словно дирижёр управляющий оркестром, музыканты которого, вместо того чтобы играть на инструментах, во всю бьют хрусталь.

Неожиданно раздаётся взрыв: последний остававшийся в бою «скат», источая струи дыма, врезается в контейнеры перед платформой, и они разлетаются по округе. Несколько растирают в бесцветную пыль с десяток прог, ещё пара, подняв столбы воды, падают в океан. А три уцелевших светолёта уже заходят для атаки по оставшимся на корабле врагам. Эльза моментально вскидывает руки вверх, едва успевая создать стену, прикрывшую отряд от нежданной атаки. Под напором снарядов лёд хрустит, покрывается трещинами и десятками канальчиков. Эльза выбрасывает ладони вперёд, и стена, распавшись на тучу ледяных валунов, устремляется к светолётам. Три хлопка-взрыва орошают оекан обломками летательных аппаратов, а следом плюхаются льдины. Эльза вновь поворачивается к врагам на корабле: проги уже пустились в бегство. Умирая под пулями один за другим, они прячутся в горе контейнеров и через минуту окончательно исчезают из поля зрения.

— Так. — Кузнецов осматривает отряд. — Потери?

— Трое мертвы, и один тяжело ранен, — тут же рапортует один из бойцов. — Медик им уже занят.

— Наша пташка взлететь пока не сможет, — сообщает пилот «ската», — но починить можно.

— Ты и медик остаётесь здесь с раненым, — приказывает Кузнецов. — Остальные со мной на зачистку корабля.

Девять бойцов подходит к куче контейнеров, некоторые из которых изрешечены пулями. Кое-где после взрыва «ската» виднеются языки пламени и к небу тянутся жиденькие струйки дыма. Ни единого звука или движения, но враг точно засел там, среди этих железных коробок. И путь только один — идти по контейнерам, пробираться сквозь них, взбираться и спускаться. Настоящий лабиринт.

Кузнецов внимательно осмотрев всё это безобразие, наконец, спрашивает:

— Эльза, сможешь облегчить нам путь?

Та кивает, подмечая то, что Кузнецов не смотрит ей в глаза. «Он боится меня», — вспомнив и другие признаки страха в поведении Владислава, осознаёт она.

«Но ведь так и должно быть!

Нет! Я не какой-нибудь монстр!!!

Мои силы под контролем!»

Она выступает вперёд, поднимая руки, и замечает, что её рукава, покрыты изморозью. Эльза дотрагивается до одежды, и палец пробивает насквозь ткань.

«Нет.

Нет, не может быть!

Я не контролирую это.

Без Анны у меня ничего не получится, только рядом с сестрой я смогу взять себя в руки.

Только так и никак иначе…»

— Эльза? — окликает её Кузнецов.

Она стоит к отряду спиной, замерев, словно статуя и смотрит в пустоту. Кузнецов вновь подаёт голос:

— Ты сможешь…

— Я смогу, — резко отвечает Эльза.

Затем она ударами ладоней разбивает промороженные рукава, и те хлопьями сыплются ей под ноги. Поднимает голову, и в её взгляде читается уверенность и жёсткость. Рукава теперь оборваны по локоть, а по кончикам пальцев скачут серебристые искорки.

Потоки энергии несутся вперёд, покрывая льдом контейнеры и заполняя пустое пространство между ними. Спустя минуту, перед отрядом лежит искрящаяся в солнечных лучах дорога шириной метра три. По обеим сторонам от неё находятся перила, а на некоторых участках есть ступеньки. Отряд начинает свой путь через контейнерный хаос.

— Командир. — Сват сближается с Кузнецовым и говорит шёпотом. — А не надобно ли нам вызвать подкрепление?

— По логике, надо, Сват, — так же тихо отзывается Кузнецов, — но ты знаешь что «опричников» могут расформировать, и поэтому вам надо проявить себя, а эти проги, как ты мог заметить, не так уж и опасны. Так что крутитесь, как можете, разбирайтесь с ними без подкрепления.

Шаг за шагом отряд аккуратно пробирается вперёд — лёд всё же довольно скользкий. Без инцидентов и почти в полной тишине они достигают надстройки, слегка возвышающейся над контейнерами.

— Я ждал вас, — доносится с капитанского мостика уверенный мужской голос с нотками иронии.

Повсюду из лабиринта контейнеров появляются десятки прог. Их красно-оранжевое сияние ложится багровым отсветом на ледяную тропу проложенную Эльзой. В окне капитанского мостика показывается прога с узором из полос, испускающих золотистое свечение. На нём нет шлема, и можно видеть, что это мужчина лет тридцати. Его лицо в какой-то степени даже добродушное, но это впечатление обнуляет улыбка, которая так и пышет коварством и самоуверенностью. «А вот и Клу, — осознаёт Кузнецов. — А с ним помимо десятка прог и Кворра». Она облачена в костюм, отличающийся от остальных подобием короткой скошенной юбочки, которая длинным концом не доходит и до колена. Светящийся узор на её одеянии излучает белое свечение с едва заметным голубоватым оттенком. Волосы цвета вороньего крыла подстрижены довольно коротко и по бокам под углом: длиннее у лица и короче к затылку. Лицо Кворры более чем привлекательное и соблазнительное, но напряжённое, а руки сведены за спиной и явно чем-то скованны.

— Сдавайтесь, пользователи! — продолжает Клу. — Вы…

Если что и уяснили «опричники», пожив в реальном мире, так это то, что долгая болтовня во время боя ни к чему хорошему не приводит. Стрелять все начинают почти одновременно.

Клу, моментально заткнувшись, пригибается и довольно вовремя — пули, окончательно разбив уже потрёпанное окно, свистят над его головой. На отряд Кузнецова со всех сторон бросаются толпы прог, они мечут диски, разнося перила по бокам дороги, лезут на неё, разлетаются в бесполезные стекляшки.

— Логан, Соня, займитесь Клу и освободите Кворру! — приказывает Кузнецов, припечатав прикладом подскочившую прогу.

Росомаха и Соня бросаются к капитанскому мостику, и тут раздаётся крик Клу:

— Ринцлер!!!

Из разбитого окна вылетает пара дисков, от которых Соня и Логан резво уклоняются. Следом выпрыгивает прога в костюме с редкими вкраплениями полос и небольших квадратов, испускающих багровое свечение. Лицо Ринцлера полностью скрыто за сплошным шлемом с поверхностью отражающей окружающие предметы. Он ловит в прыжке вернувшиеся диски и со всего маху врезается ногами в Логана. Росомаха, опрокинувшись на спину, скользит по льду прямо в центр своего отряда, а на его груди сидит Ринцлер. Диск в руке проги подрубает правую ногу Свату, и тот с грохотом валится на лёд.