Глава 10

Лаура была разочарована.

Она думала, расследования – это интересно. Захватывающе. Интригующе. Надеялась, приключения не заставят себя ждать. И обязательно будет любовная история. Как в романах ее любимой писательницы Элли Эванс.

Но ей вдвойне не повезло. Во-первых, граф – ее главная мечта и предмет девичьих грез – решил навестить мегеру мать Агату. А с суровой и набожной монахиней легкомысленной голубоглазой красавице встречаться лишний раз ну совсем не с руки.

А во-вторых, барон оказался жутко скучным и занудливым типом. Он скрупулёзно листал журналы, искал упоминания о каких-то подозрительных личностях в книгах регистраций, переписях и прочих пыльных и непонятных книжищах. Не обратил внимания, что она устала, что от дурацкой пыли уже слезятся глаза, что тут ужасно скучно, в конце концов! Он заставил ее перечитать кучу газетных подшивок в поисках всех странных магических событий последних столетий! Он ей даже кофе не предложил! А она старалась! Очень…

И как она, глупая, могла считать когда-то его образцом джентльмена. Черствый сухарь! Другое дело – галантный маг! Уж Джеремайя Мансфилд не стал бы так издеваться над леди. Если бы не перспектива беседовать со строгой и бескомпромиссной настоятельницей, то … Может, стоит устроить классическую сцену ревности? А не рано ли? Все-таки никаких действий, подтверждающих серьезность намерений, граф не предпринимал. А что сейчас с Беллой где-то бродит, так это же Белла! Вечный синий чулок.

Надо будет обязательно завтра надеть то новое сиреневое платье.

Мысли о прекрасном графе немного скрасили ее тоскливое времяпрепровождение. Лаура вздохнула, покосилась на огромные напольные часы и перевернула очередной лист пожелтевшей газеты полувековой давности.

«Господин Шепард основывает больницу» гласил заголовок на главной странице. Без фотографии, просто карандашный рисунок мужчины средних лет с точеными совершенно красивыми чертами лица. А рядом старик Ларкинс и какие-то неизвестные.

Интересно, Стелла даст ей на денек кулон с аквамарином? И колечко.

Барон Оскар Эрттон не был любителем искать информацию в библиотеках. Умел, но не любил. Однако из-за недавней раны на более активные действия он временно не способен. Джери уверял, что все проходит, восстановление идет довольно быстро. Все-таки Эрттон считался относительно слабым магом и выгорание оказалось не таким катастрофичным, как для некоторых его сослуживцев.

Где же ты, Амели?

Сейчас Оскар не мог даже себя подлечить, не то чтобы вступать в какие-то поединки! Вот и пришлось не бегать по городу, оправдывая кличку «легавые псы Ее Величества», а сидеть, скрупулёзно собирать крохи информации. Которой было неприлично мало. И быть нянькой при избалованном ребенке.

Осколки магического дара позволяли чуять, где можно найти что-то нужное для расследования. Но стрельба глазками милой юной особы конкретно отвлекала! Барон был искушен в общении с прекрасным полом, но леди Лаура по назойливости и прилипчивости давала фору всем его знакомым дамам. И ведь не дура же, начитанная, смекалистая, умная. Намного умнее своей сестры.

А граф будет сущим идиотом, если попадет под чары голубых глаз младшей леди Уильярд.

Граф Мансфилд идиотом не был.

Самоход равномерно покачиваясь ехал обратно в город, оставляя негостеприимный монастырь далеко позади. Возница крутил руль, дергал рычаги и тихонько вспоминал разряжающиеся кристаллы и чью-то достопочтенную матушку. А уставшая девушка дремала на плече своего спутника, забыв о приличиях.

Он бы отправился сразу в ЛилиХолл, но надо заехать на телеграф и забрать у ратуши леди Лауру и Оскара. С ним обязательно стоит поговорить, но не при сестрах. Одну не хочется волновать лишний раз, а вторая разболтает все от чистоты души.

В ЛилиХолл мы вернулись уже к вечеру. Но слухи о нашем походе по модным салонам появились там намного раньше. До ужина нам с Лаурой пришлось выслушать нотации Стеллы о добродетелях юной леди, как то: скромность, целомудрие, сдержанность. Настоящая леди никогда не позволит, чтобы ей малознакомые джентльмены делали дорогие подарки в элитных магазинах. Не будет распивать с ними кофе на виду у половины города. Не станет прогуливаться по центральной площади со счастливой улыбкой на лице. Не будет долго мучить сестру и покажет, наконец, что купила!

Граф оказался прав, после маленького, но фееричного выхода в люди, сплетни будут лишь о цвете лент на шляпках, а не о том, где мы ходили остальную половину дня.

Сославшись на головную боль, я отказалась от ужина и поднялась к себе. Ничего кроме хорошего ночного отдыха не хотелось. Все-таки день был насыщенным и напряженным. Я закрывала глаза и видела то полные страха глаза Сомерсонши, то как легко обугливались стены от огненных шаров или разрывались, как бумага, толстые дубовые доски. При воспоминании о безжизненно идеальном взгляде Шепарда кровь леденела и застывала в жилах.

Сколько надо выпить успокоительной настойки для восстановления душевного равновесия? Вредный внутренний голосок пропищал, что, мол, рядом с Мансфилдом вполне можно было бы и выспаться, безопасно с ним как-то… Если пренебречь тем, что, узнав об одном маленьком секрете, сей господин без зазрения совести затащит слишком глупую леди сначала в тюрьму, а потом и на плаху. Помни об этом, Белла! И не вздумай забывать!

Он по моей просьбе отправил запрос о выяснении судеб выпускниц приюта за последние годы. Если надо, то несмотря на все разрушающие заклинания и всех магов вместе взятых, пойду искать этого зловещего типа. Пусть граф лучше его ищет, чем второй пистолет и того, кто им воспользовался!

А потом ему или надоест сие занятие, или уедет, или еще что-нибудь да случится. Да я готова это «случится» организовать!

Между прочим, интересная мысль! Можно подготовить Лауру. Она, бедняжка, так старается заинтересовать титулованного гостя.

О чем ты думаешь, Белла?! Она твоя сестра! И кем ты будешь, коль начнёшь играть чувствами близких?

Кем-то худшим, чем убийца, лгунья и лицемерка?

Я обняла себя за плечи и поежилась. Как же зябко, сыро и холодно сегодня в комнате!

Ночью опять снился кошмар. Сквозь скрюченные узловатые ветви мертвых деревьев безразлично смотрела на мир полная бело-голубая луна. В тенях прятался шёпот. Запах смерти. Злые глаза. Ожидание расплаты. Грохот сердца и шум крови не давали возможности хоть что-нибудь услышать, страх приказывал не останавливаться и бежать. Бежать! Бежать!

Ночная рубашка промокла от росы до колена и мешала. Колючий кустарник до крови царапал кожу, вырывая куски ткани, спутанные волосы. Босые ноги горели от уколов острых камней. Я падала, оставляя на теле ссадины, царапины и грязь. Подымалась. Бежала. Снова спотыкалась, снова падала …

Я от кого-то убегаю? Меня кто-то преследует? Или наоборот стремлюсь на встречу гибели? Не важно… Ужасу, поглотившему сознание, было все равно.

– Моя невеста… – в завываниях ветра со всех сторон слышался скрипучий голос старика Ларкинса. – Беги! Не уйдешь! Мое!

Раздался выстрел из пистолета. Я могла поклясться, что знаю, из какого орудия стреляли! И в кого! И когда!

В очередной раз, зацепившись за корень древнего дуба, я поскользнулась и свалилась вниз, в бездну. Черную, бездонную… Где меня уже ждали.

Джеремайя Мансфилд тихо присвистнул.

Конечно верх неприличия забираться в будуар к даме через окно ближе к полуночи (да и в другое время тоже). Особенно без ее согласия. Но он же предупреждал, что собирается ее скомпрометировать. Вроде особых возражений не последовало. Кажется.

И вот появляется он весь такой загадочный в полночь с невинным предложением устроить засаду на того, кто книгу по Черной магии украсть хочет. Вчера удалось спугнуть, так может нынешняя ночь будет успешной?

И в душной комнате видит спящую девушку. И мирным сон ее не назвать никак!

Действия, за годы учебы доведенные до уровня рефлексов: перейти на магическое зрение, просканировать ауру, подхватить тлеющие нити, соединить. Подчистить тонкое поле, передать ей энергию. Немного для начала, чтобы не было отторжения.

Вот демоны! Да на ночь глядя помянуты! Он вообще-то сыщик! Боевой маг! В целительстве практически бесполезен. Кто ж знал, что ему придется так часто применять дар не по специализации!? Тогда в академии не относился бы так наплевательски к углубленному курсу по магии жизни.

Джеремайя редко чувствовал себя таким беспомощным. Когда считаешься одним из сильнейшим в этой части света по силе среди боевиков, то как-то отвыкаешь от реальности, что не всесилен. И толку теперь от его феноменальной регенерации? Раны от ножей и шпаг заживают на нем, как на собаке. А синяки и ссадины он при желании, если не хотел, конечно, произвести героическое впечатление, мог и за пять минут свести. Сейчас нужно было опять работать с аурой. А она – вещь тонкая, грубым методам не поддающаяся.

Кому же вы так насолили, леди, что вас никак в покое не оставят?

Граф собрал в руках потоки Зеленой магии и начал выплетать защитный кокон, усиливая жизненные силы девушки, вычищая темные пятна. Ее биополе было еще в худшем состоянии, чем несколько дней назад. А тогда он в нее половину своего резерва влил!

Осторожно, медленно маг вывязывал петли защиты. Мысленно поблагодарил чудака, который ввел обязательным предметом в Академии рукоделие. Тогда сидеть и корпеть над вышивкой бисером казалось будущим великим чародеям глупостью. Развивать терпение и концентрацию? Брось в противника огнём и делов-то! Зачем себе жизнь усложнять?

Восстанавливать чужую потрепанную ауру оказалось сложнее, чем вышить тот трехклятый долбаный цветок! Чисто из врожденного упрямства он тогда не пошел и не купил вышивку на рынке, как делали многие из студентов.