– Кстати, об инкогнито! – Вера попыталась сосредоточиться на возникшем у нее сильном беспокойстве, которое овладело ею в момент, когда Ирка упомянула об МЧ. – А ведь мне еще нужно доехать до кафешки, где я встречаюсь с девчонками. И без машины это будет несколько проблематично! Мало того – боюсь, я туда просто не попаду.

– Так, вариантов ровно два: первый – взять такси! Легко и непринужденно. Второй – метро! Еще более легко и еще более непринужденно! Нет – метро отпадает. Туда мне соваться нельзя, причем даже в парике. Боюсь, узнают, и тогда точно – прощай спокойный вечер. Вызову такси, да и все дела! Но вот насчет парика и очков, и вообще – об изменении внешности следует подумать. Без этого никак нельзя. Только брюнетка поможет мне остаться неузнанной и спокойно поболтать! – и Вера бросилась к шкафу, где у нее на всякий случай (Высоковский подсказал идею) было припасено с десяток париков различного окраса – как он говорил, для вынужденной маскировки.

– Так брать с собой научно-познавательный фильм или же нет? – Степан задумчиво смотрел на сумку с вещами, с которой он намеревался ехать в Москву. Речь, конечно, шла о признательных показаниях Аллы Нимфоманской и ее подельников.

Если бы два месяца назад Степану задали подобный вопрос, он бы очень удивился, ведь тогда никаких сомнений, что ему нужно добиться правды и обелить свое имя (по крайней мере, в собственных глазах) у него не было.

Но время – странная штука, оно лечит, оно поглощает и скрывает неприятное, словно зыбучие пески, оно затушевывает эмоции или так переделывает их, что они превращаются в нечто более удобоваримое для нашего самосознания. Вот так случилось и со Степаном – с момента появления у него заветной записи он уже считал себя полностью оправданным в глазах Веры, забывая, что она-то как раз пока ничего не знает.

В общем, психология – вещь достаточно сложная, и иногда, казалось бы, логичные поступки на самом деле выглядят с нашей точки зрения, как что-то лишнее, и очень часто мы впоследствии жалеем, что не предприняли того-то, но, наоборот, совершили вот это.

– Возьму на всякий случай, не пригодится, так и ладно! Места много все равно не занимает! – Степана можно понять: как человек чрезвычайно богатый, он терпеть не мог оправдываться, и давно уже не попадал в ситуации, которые требовали бы от него оправданий.

У богатых – совершенно особенное отношение и к жизни, и к окружающим, они считают, что всегда и во всем правы, и даже представить себе, что им придется переступить через свою гордость, для них все равно, что броситься с размаху головой в ледяную прорубь. И уже только одно то, что Степан (после всего, что между ними произошло) решил сам поехать к Вере и прихватить с собой видеооправдание, можно было справедливо считать подвигом – и это без всякого преувеличения.

С другой стороны, даже богатые и очень богатые люди зачастую сталкиваются с проблемой – какое принять решение в той или иной ситуации. И стараются понять, что будет правильным, а что нет. Вот эзотерики, например, уверены: можно использовать потусторонние силы, чтобы узнать правильный путь. Но что взять с этих шарлатанов, которые только и делают, что пудрят нормальным людям мозги?

Не знаем, что там было у Степана с эзотерикой, но как только он принял решение ехать в Москву, так сразу почувствовал, что у него словно распрямляется спина, и он снова обретает прежнюю уверенность и твердость. Это был верный знак, который нельзя было игнорировать. Поэтому сейчас Степан и стоял над сумкой с вещами, прикидывая, все ли он взял, и что еще ему может понадобиться в столице.

Адрес новой московской квартиры Веры у него был при себе – Тимофей уже давно все вызнал и сообщал Степану – так, на всякий случай, вдруг пригодится.

– Так, теперь вот еще что! Как ты думаешь, Степа, нужно ли сообщить папе и маме, что ты рванул за своей бывшей девушкой, ныне суперкинозведой, с которой ты даже и переспать-то не успел? Типа, я поехал попросить прощения и все такое? «Сынок, а как же охрана? Ты что, один собираешься и без машины?» Ладно, предки перебьются – позвоню в офис, отдам необходимые распоряжения и в путь! Если что, труба всегда включена (за исключением тем случаев, когда выключена!) и всегда при мне.

Степан выглянул в окно – снаружи было жутко темно и жутко холодно.

– Хорошо, что не пешком до вокзала шлепать, довезут! – он подхватил сумку, кинул ее через плечо, и уже через две минуты его персональный «Геленваген» рванул к вокзалу, увозя хозяина в Москву.

По дороге Степаном вдруг овладело смутное беспокойство. Он попросил водителя немного притормозить, потом решительно набрал номер Тимофея, сообщил ему, что уезжает и велел подослать двух человек из службы личных телохранителей прямо к поезду – ничего страшного, прокатятся вместе с ним.

В конце концов, лишняя охрана не помешает, и родители, если что, будут спокойны. Было девять часов утра субботы – и аккурат именно сегодня Вера получила свой долгожданный выходной и собиралась на встречу с Иркой и Леной. А Степан готовился загрузиться на десятичасовой «Сапсан», чтобы уже к двум быть в Москве, а потом (часикам к четырем, полпятого) у Веры.

– Так, волосы блондинки – сразу в утиль! Я и сама блондинка, так какой смысл для маскировки надевать такой же цвет? – Вера попеременно выкладывала парики из шкафа и сортировала их по яркости и по длине волос.

– Что у нас имеется в наличии? Один – чистая брюнетка восточного типа с прямыми волосами почти до талии. Интересно, подойдет он мне или нет? – Вера водрузила на голову вышеозначенный парик и быстро скинула его на кровать. – Нет – совсем не то, сразу видно, что волосы не свои! – даже невооруженному взгляду было понятно, что цвет кожи совсем не подходит, типаж лица не соответствует, словом – фейк, бросающийся в глаза за версту.

– Теперь рыженькая с короткими волосами! – Ага – а вот этот, по-моему, очень, очень даже и ничего, вот только как мою шевелюру-то под него убрать, и не упрею ли я в нем? C другой стороны, парик фирменный, с гарантией! – Вера быстро спрятала свои волосы под искусственные и стала крутиться перед зеркалом, пытаясь рассмотреть, как все это выглядит под разным углом зрения.

Все было даже лучше, чем она могла себе представить! Из зеркала на нее смотрела почти незнакомая ей самой девушка с короткими рыжими волосами, длинной изящной шеей и задумчивыми зелеными глазами, которые очень даже шли под цвет ее новых волос. Или это волосы шли под цвет глаз – в данном конкретном случае это было совсем неважно!

– Теперь очки, например, вот эти! Нет – и что я только думаю? – Вера посмотрела на солнцезащитные очки PRADA в руке с огромными ультрамодными линзами и прыснула со смеха. – Вот ведь дура! На улице, считай, света нет вообще – а я собираюсь смешить народ, как будто на Гавайях во время съемки сериала! Сейчас можно одевать только обычные – но, правда, без диоптрий.

– А что – такие у меня тоже есть: Высоковский в свое время очень упирал на то, что актриса должна постоянно тренировать разные образы, и поэтому у нее всегда должен быть под рукой соответственный реквизит!

Вера быстро открыла еще один шкафчик и вынула оттуда несколько футляров с очками – с различными оправами и неискажающими стеклами, которые были специально для нее привезены все с той же киностудии.

– Попробуем превратиться в библиотекаря! – она попеременно стала водружать очки на нос и строить рожи в зеркале, то высовывая язык, то оттопыривая уши, то гримасничая, подобно развеселой мартышке. Получалось не очень смешно – но неважно! Все равно Вера чувствовала себя отлично, а вечером у нее будет долгожданная встреча с подружками! В итоге она выбрала тяжелые роговые очки («Точно, семидесятых годов!»), которые совместно с париком делали ее совершенно неузнаваемой.

– Пускай теперь кто-нибудь попробует пристать ко мне в таком виде! Мне и самой страшно от себя! – и было отчего. Очки, словно адское зеркало, притягивали к себе все внимание, и за ними лицо Веры было почти не видно. – А вот я нарочно возьму и пойду в таком виде – сделаю всем козью морду!