– Совсем раздеть? – Ирка решила, что должна внести ясность в намерения Веры.

– Да нет, господи! Трусы я с него снимать не собираюсь! Что с него толку-то в таком виде?

– А хотелось?

– Может быть, и да! Но сейчас об этом бессмысленно говорить! Так что давайте-ка снимем с него все это шмотье, а потом я уж сама как-нибудь разберусь! – Вера решительно перевернула и приподняла Степана за плечи, а Ирка с Леной поочередно стащили с него сначала клубный пиджак, потом рубашку, брюки, носки, пока Степан не остался в одних трусах. Кстати, «Trussardi».

– Ну, вот и все – можете гулять! Только сильно много вина не пейте с охранниками, – Вера все еще считала, что Леша с Геной наняты ее охранять, – что там у них на уме после всего пережитого? Вдруг, набросятся, как лев на беззащитную лань? А на сегодня приключений, я думаю, уже достаточно! И да, Ир! Спасибо тебе большое! Если бы не ты – то я! – тут из глаз Веры брызнули слезы, и она отвернулась.

Но было и так понятно, что она имела в виду, так что Ирка оценила ее слова по достоинству и, немного покраснев, просто обняла Веру. Сцена вышла очень душещипательная, а после того, как к подружкам присоединилась и Лена, с нее можно было смело писать картину вселенской любви.

Хором напоследок всплакнув, Ирка с Леной прихватили с собой Chateau Bellegrave Medoc 2008 года (из бара, в котором этого добра было завались) и оставили Веру наедине со Степаном.

У нее было еще немного времени, чтобы собраться в аэропорт.

– Господи! Горе ты мое луковое! – Вера сбросила с себя платье, накинула домашний халат, выудила из шкафа початую упаковку влажных гигиенических салфеток и принялась обтирать ими Степана с ног до головы.

Работа была та еще, в процессе ей пришлось несколько раз переворачивать его с боку на бок, поэтому, когда «водные» процедуры были закончены, она чувствовала себя, как после серьезного фитнеса.

– А вот и последнее упражнение на сегодня! Оно называется: «Приподнять Надомникова, расправить под ним постель и уложить его, чтобы мальчик не замерз!» – Вера, кряхтя и упираясь, вытащила из-под Степана покрывало, потом одеяло и перекатила его на простыню, после чего накрыла сверху все тем же одеялом.

– Ну, вот, Степушка, мы и встретились снова! – после событий сегодняшнего дня у Веры уже не было никаких сил на эмоции. Она была полностью опустошена, а ведь ей еще предстоит аэропорт и перелет! Правда, как говорит Высоковский, в самолете можно будет поспать – что сейчас, как никогда, кстати.

– Признаться честно, не ожидала! – Вера рассеянно прошлась по комнате, обращаясь к самой себе, – вернее, ожидала, но не такого! Как говорится, средь шумного бала случайно! Хорошо! – она сделала над собой огромное усилие и попыталась мыслить трезво, насколько это было возможно.

– Предположим, что ты не просто так оказался возле моего дома! Сначала ты был в клубе, а потом я нахожу тебя около подъезда пьяным в хлам, и вот ты уже лежишь в моей постели, как колода, и только храпишь, и толку от тебя никакого! Ладно, идем дальше.

– Предположим, что ты хотел меня видеть! Возможно и такое, – Вера встала перед зеркалом и в сотый раз за сутки оглядела себя с ног до головы. – И я тебя понимаю, поскольку, будь я мужчиной, я бы тоже страстно желала такую девушку, как Вера Штольц! Но вот в чем вопрос: тогда почему ты просто не позвонил? У тебя не было номера телефона, а, может, тебе было страшно после того раза?

– М-да! – Вера вышла в коридор и направилась в ванную, – ответа сегодня не предвидится! Кстати, – она остановилась на полдороге, сняла с вешалки в прихожей плащ Степана («Хоть догадались верхнюю одежду и ботинки с него стащить, прежде чем волочь ко мне на кровать!») и принялась шарить по карманам.

– Где-то здесь должен быть его мобильник! Ага – а вот и он! И ни одного звоночка, такое чувство, что мой Степушка никому-никому не нужен! Ну, значит, так тому и быть – пусть спит сном младенца, пока не проснется! – Вера отключила телефон и сунула его обратно в карман плаща. – Если что, пускай спрашивают у этого паскудного Эдуарда, тем более, что Степан сейчас не в состоянии говорить. А наутро – другое дело!

Через пятнадцать минут Вера вышла из душа – освеженная и готовая вновь отдавать все силы на алтарь искусства. Спать ей совершенно не хотелось, но в голове сгущался туман, вызванный, прежде всего, новым появлением Степана в ее жизни. До отъезда оставалось полчаса, и скоро уже должен звонить водитель, который заберет ее в аэропорт.

– А вот и он! – Вера ринулась к телефону, – алло!

– Вера, здравствуйте, это Игорь!

– Да, Игорь, привет!

– Я внизу, жду Вас!

– Отлично, я скоро!

Вера снова подошла к спящему Степану, пытаясь внимательно рассмотреть его лицо. Почему-то ей очень захотелось по-матерински погладить его по голове, но она пересилила себя и отвернулась.

– Вот и времечко пришло, меня ждут теплые тропические воды, внимание прессы и масса поклонников восемнадцати полов (или сколько их там в Таиланде?)! – она забегала по квартире, как ошпаренная, машина уже внизу, а у меня еще ничего не собрано!

– Как там говорил Высоковский, типа – в Таиланде все есть, и можно ничего с собой не брать! Ага, как же! – Вера с грохотом выдернула с антресолей громадный пластиковый чемодан и стала судорожно кидать в него все, что попадало ей в руки – начиная от солнцезащитных очков и заканчивая зубной щеткой, пастой и косметикой, собранной в один большой пластиковый пакет.

– Там все есть, но как потребуется, так нифига не найдешь! А все, что найдешь – все китайское! – здесь Вера была права, потому что дела обстояли именно таким образом, – поэтому, что? Правильно, нужно все необходимое брать с собой!

Минут через десять бешеной гонки чемодан наполнился до самого края, и Вера решилась перевести дух дух:

– Хорошо, осталось еще две проблемы. Первая: в чем ехать? Так – вот это, это, это, – Вера щедро кидала одежду на кресло, как знаменитый сеятель из «Двенадцати стульев», – все это не пойдет! Ага – вот то, что нужно!

Она натянула на себя брюки в обтяжку, выдернула из коробки полусапожки под крокодила, наверх – длинную шерстяную блузу с цветными хлопковыми вставками, и последний штрих – опоясалась широченным ремнем с огромной модной бляхой.

– Все, пациент почти готов! Только вот еще что: есть мнение, что следует написать прощальное письмо Татьяны (Вера имела в виду записку для Степана). Она схватила ручку и быстро и размашисто набросала на небольшом post-itе:

«Мой милый Джельсомино! Очень приятно было увидеть тебя в Москве – хоть и неожиданно! Жаль только, что не удалось поговорить! Я срочно улетаю на съемки в Таиланд, но ты можешь чувствовать себя, как дома! Если захочешь уйти, просто захлопни дверь – там английский замок. Вера».

Она хотела написать: «Твоя Вера», или же: «Целую, Вера», но не решилась. Постояла рядом со Степаном, вздохнула, положила записку на прикроватную тумбу и прижала ее стаканом с минеральной водой.

– Ну, вот и все! Какой уже раз? Кажется, второй! У, так у Вас еще все впереди, поэтому расстраиваться не стоит! – в глазах у Веры стояли слезы. Она молча проглотила комок в горле, потом решительно потушила свет и вышла в прихожую. А еще через несколько минут за ней закрылась входная дверь. «В Таиланд, в Таиланд, я улетаю!»…

– О, вот и ты! Отлично! – Высоковский сидел в баре аэропорта и пил кофе. В три часа утра глаза у него были красные, как у рака, и вид немного смурной, – как дела?

– Да все отлично, Демьян Лукич! Спать почти не хочется, отдохнула за день, спасибо Вам!

– Да, уж! Было бы за что благодарить! – Высоковский, как ни старался, помрачнел лицом. Неприятности со сценаристами никак не входили в его планы. – Их бы уволить всех к чертям собачьим, но ведь нужно время, чтобы набрать других! И что, собственно, произошло? Почему они решили вдруг забастовать, и в разгар сезона? Сейчас же самый сенокос – только деньги зарабатывай!