- Все записи здесь, - баньши распахнула огромный фолиант. По традиции, в книгу с переплетом из некогда человеческой, а ныне обычной овечьей кожи, записывались все существа, чей уход сопровождала вестница смерти. - Тела были кремированы по распоряжению Совета. Близких не нашлось, и, согласно указу, мы захоронили их в счет казны.

- Так быстро? - задумчиво поинтересовался Лакрош. Насколько он знал, люди предпочитали выдерживать несколько дней перед похоронами.

- Преддверие карнавала. В такие времена случается много казусов, и места лучше держать наготове.

Лакрош бросил взгляд на безучастных дохляков.

«Надо будет проверить - не одни баньши умеют копаться в мертвых мозгах».

- Очень жаль.

- А зачем они были вам нужны? - вроде бы отстраненно спросила баньши.

Лакрош почувствовал поток внимания, слишком сильный для простого любопытства. Как он и ожидал.

- Один мой знакомый из живых, разыскивал отправившегося на заработки сына. Возможно, он был среди тех стражников.

- Как печально, - баньши поправила шаль. - Но можете передать, что мы погребли его сына со всеми доступными почестями.

Своего Лакрош дождался спустя полчаса. Задняя дверь погребальной конторы открылась и деревянными шагами из бюро выбрел зомби с ворохом мешков мусора.

Едва ли дохляк стал бы сопротивляться, но тем не менее Лакрош зашел к нему со спины. Подергиваясь, мертвяк забросил свой груз в контейнер, и тут в его жилистую шею вонзились острые зубы. Одновременно темную ауру зомбяка поглотила истинная чернота, подавляя остатки его сознания и инстинктов. Хотя, как оказалось, Лакрош зря перестраховался: дохляк не стал бы реагировать, даже попытайся гном отпилить ему ногу.

Мерзкая жижа, еще оставшаяся в сосудах зомби, вызвала порыв рвоты. На человеческий вкус - словно хлебнуть ведро помоев. Но именно через эту жижу Лакрош мог увидеть воспоминания  дохляка.

«Тела. Повозка», - словно давно сгинувшие сны, Лакрош наблюдал смутные бесцветные видения, как зомби закинул несколько трупов на телегу и залез следом. Невидимый возчик щелкнул кнутом и повозка тронулась с места.

«Дорога», - последовали отрывистые картинки о пути.

Чувство времени у дохляка отсутствовало, но маршрут он запомнил. У мертвых отличная память.

«Дом», - усадьба за оградой. И мельница на холме позади.

«Теперь я знаю нашу следующую цель».

Лакрош с отвращением отпрял от дохляка, и зомби, как ни в чем ни бывало, продолжил запихивать мешки с мусором.

Парнава. Центральный район

Притулившийся возле входа в цветочный магазин паренек закинул в рот горсть орехов из бумажного кулька и отогнал от носа прилипчивую муху. А уже через минуту он неспешно шел в толпе, следуя позади длинноволосого мужика в меховой безрукавке. Вот уже который день он посменно с товарищами следил за этим оборотнем. Пока что впустую. Но ослушаться приказа знавшего Даму-в-Вуали грозило куда худшим, чем потеря пары дневных и ночных заработков.

Улицы Парнавы запрудили приезжие, разодетые в шелка и бархат гости, чьи толстые кошельки сами просились в его руки. Правда, сейчас они лишь мешали следить за волколаком. Но, зато и перевертышу было сложнее почуять его в толпе.

Внезапно паренек встал как вкопанный. Впереди, на перекрестке болтали двое солдат в баронских мундирах. Неделю назад один из этих мужиков чуть не оторвал его ухо, едва не поймав вылезавшим из форточки с мешком добра. А зная злопамятность гвардейцев, он был уверен, что те так и не забыли этой его малой шалости. Волколак же, как назло, шел именно мимо них.

Паренек юркнул в соседнюю подворотню и побежал со всех ног, разбрызгивая вонючие лужи от недавнего дождя. Темноватый дворик, окруженный стенами кирпичных домов, выскочившая с лаем из-под ящика дворняга, что тут же откатилась прочь, получив башмаком по морде. С трудом протиснувшись вдоль построенных бок о бок зданий, он выскочил на перекресток с другой стороны.

Но проклятого оборотня уже и след простыл. Даже запрыгнув на бочку возле магазинчика на углу, он не увидел его поверх разномастных голов, шляп и зонтиков.

С соседней улицы послышались чьи-то возгласы, и, не медля, он бросился за угол. Но это лишь забравшийся по приставленной к дому лестнице работник, что развешивал красочные гирлянды, просил прохожих поднять с тротуара его упавший молоток. В другой раз он бы поржал над неудачником, чей инструмент наверняка уже не только подняли, но и спрятали поглубже в карман. Но сейчас ему самому грозило стать главным посмешищем всей Парнавы.

- Извинитесь, сэр! - тут до него донесся раздраженный, полный гонора голос из-за остановившейся неподалеку кареты.

Доверившись судьбе, паренек бросился вперед и осторожно выглянул из-за экипажа.

Какого-то франта, судя по забрызганным грязью штанам, только что столкнули с тротуара в яму. А обращался модник к зло ощерившемуся мужику в распахнутой на груди меховой безрукавке.

Паренек выдохнул, мысленно пообещав воздать всем богам в храме на этой неделе. Ну, или на следующей. Но точно в этом году!

- Да как вы смеете… - начал было модник, ткнув пальцем в свисавшие с шеи оборотня ожерелья из крупных зубов.

- Отвали! - прорычал волколак.

Тут до франта дошло, на кого он зарывается, и он поспешно отступил назад.

- В другой раз мы бы выяснили! - модник глянул на массивные часы на левом запястье. Наметанный глаз паренька успел оценить выложенный аметистами треугольный глаз на циферблате. - Ваше счастье, что я опаздываю!

Франт бойко припустил по тротуару, а волколак, пару мгновений недобро щурившийся ему в спину, потопал дальше.

Паренек грустно проводил взглядом дорогущие часики, скрывшиеся за прохожими, и, вздохнув, двинулся вслед за оборотнем.

Нам не требуется ни понимание, ни согласие, ни ваше, ни ваших потомков.

Когда все кончится, вы вольны плевать и кричать нам вслед проклятья.

Мы видим цветущие сады жизни, что взойдут после наших деяний. Но не мы, а вы будете наслаждаться плодами дел наших.

Речь великого инквизитора отца Шалуа в канун осеннего празднества. Хроники Ордена т 243

Предгорья к северо-западу от Парнавы

Александр высунулся из окна кареты. Порыв попутного ветра взлохматил отросшие пряди волос, закрыв глаза.

Небосвод заволокли тяжелые свинцовые тучи. Гонимые воздушным потоком дождевые облака настолько низко проносились над их экипажем, что Александру даже захотелось залезть на встречное дерево и попытаться дотянуться до них рукой.

- Кажется, дождь собирается, - произнес он шаблонную фразу о погоде.

- И ты уверен, что это наша наихудшая проблема? - насмешливо поинтересовался Сол. Костяк вытащил утреннюю газету и помахал перед лицом Александра передовицей с большим черно-белым рисунком.

Набросок отражал представление неведомого художника о пылающем здании на огромной плоской вершине холма. На его фоне был нарисован и дирижабль, мало, кстати, похожий на достопамятный «Граф Фердинанд».

«Террор поднимает голову! Празднества в Долине под угрозой срыва?» - буквы заголовка прямо кидались в глаза.

Остальное с трепыхавшегося листка Александр прочесть не смог.

- Дай сюда, - он вырвал газету из костлявых фаланг костяка.

Разрушение канатной дороги и исчезновение дирижабля Западной Империи взбудоражило общество куда сильнее каких-то примитивных нападений на путников и повозки. Как же, под угрозой оказались не простые люди и даже уважаемые купцы, а правительственные грузоперевозчики! Правда, автор статьи надеялся, что Совет Знати сумеют нормализовать ситуацию еще до начала празднеств. Хотя послы многих городов Равнины уже выразили готовность принять торжества у себя как в этом году, так и в последующие.