- Верни нам наши кровные деньги, кабан! Сколько еще будешь жиреть на наших харчах? - послышались нестройные возгласы.

Тройка всадников теснила лошадьми неохотно отступающую толпу. Тряся плакатами и выкрикивая вперемешку лозунги и оскорбления, митингующие медленно отступали, освобождая путь экипажам. Но вот кто-то уже стукнул по стеклу резной дверцы шестом от транспаранта, кто-то кинул бумажный комок в стражника. На лице командира эскорта застыла вымученная широкая улыбка, он повернулся в седле и произнес что-то успокаивающе-примирительное своим нервничающим подчиненным.

- Эй, гляди! - Ганс пихнул локтем Толстяка Роя и указал чуть левее.

Двое парней продирались сквозь толпу к еле движущемуся экипажу, сжимая в руках выдранные из мостовой булыжники.

- Вот и без нас обошлись, - хмыкнул Рой.

Освальд проследил за их взглядами и тотчас начал распихивать горожан, протискиваясь к зачинщикам.

Экипаж медленно катился сквозь неохотно расходящиеся ряды. Толпящиеся демонстранты мешали и парням с камнями. Им пришлось подойти почти вплотную к карете, чтобы попасть наверняка.

И когда один из парней уже занес руку для броска, его кисть внезапно перехватила крепкая пятерня какого-то крепыша.

- Какого… - булыжник его товарища тоже свалился на землю. - Ах ты аристократский выкормыш!

- Это мирная демонстрация! - набычившись, рявкнул крепыш.

Парни, забыв о карете, угрожающе надвинулись на Освальда:

- Щас мы тебя отделаем, прихвостня придворного!

- Как раз нас тут каждый домовой знает, - позади крепыша появился долговязый Ганс. - А вас мы тут впервые видим. Щас крикнем вокруг народ и выясним, кто тут еще прихвостень!

- Или спросим у мистера Кирпича, - надвинулся на парней объемным животом Малыш Рой, подкидывая в пятерне обломок красноватого камня.

Оба экипажа тем временем миновали последние ряды горожан и освобождено помчались по улице к вершине холма. Конные стражники с явным облегчением пристроились позади почетным конвоем.

Парни-зачинщики оглянулись и, не увидев поддержки в суровых лицах собравшихся вокруг трех приятелей горожан, шмыгнули в толпу.

- А это было круто, - хмыкнул Ганс.

- Ага, только вот отныне мы завязываем со всей этой демократией, - буркнул Малыш Рой.

Толстяк насильно вручил свой красный плакат проходящему мимо гному.

- В кабак? - тут же вопросил товарищей Освальд.

- Безусловно, - кивнул Рой.

Предгорья

В пути от стоянки племени прошло полдня. Час вдоль щебечущего студеного ручья. Затем узкими и обрывистыми высокогорными тропами по склонам, на которых уже чувствовалось близкое дыхание ледника. Сквозь ельники и боры в уединенные ущелья, куда забредали лишь стада горных баранов.

Безлюдье. Первозданная тишина и спокойствие.

Полчаса назад ноздри Ночного Ловца уловили запах родичей. А десяток минут назад он сменил обличье на человеческое. Что бы ни случилось, ему понадобятся силы, а в облике зверя они сейчас лишь растрачивались. До грядущего полнолунья оставалось еще шесть дней, и пока Мать-Земля лишала своей поддержки лунное племя.

Спустившись по скалистому склону, Ночной Ловец достиг опушки скрытой в горах чащи. Здесь высились старые деревья, помнящие еще те времена, когда человек не поругал своим присутствием Великий Лес. Ночной Ловец чувствовал их слепые липкие взгляды. Даже дикий народ оставался им чужим. Захватчиком, которого стоило схватить разлапистыми ветвями и похоронить в глубине среди корней.

Дубы в дюжину обхватов, черные клены и великаны пихты недобро скрипели, пропуская его под своими кронами. В других местах Дух Леса уже покинул подобные дебри, но здесь, в этом затерянном осколке былого, он еще дремал. И сейчас нечто пробудило его от долгой спячки.

Над лесом скользнули тени, и ему показалось, что посреди дня на чащу опустились сумерки. Деревья затихли, вслушиваясь в происходящее, их кроны окутались мглой, окончательно скрыв небосвод. Посреди леса кто-то взывал к древним и мрачным силам, неподконтрольным простым смертным.

Ощутив неладное, Ночной Ловец побежал. Но уже через десять минут, почуяв запах свежепролитой крови, понял, что опоздал.

Небольшую полянку окружали плотным кольцом молчаливые лесные великаны. Посреди прогалины находились останки великого древа: пень с вознесенными к небу острыми краями - словно обломок кости, торчащий из земли. На сухой траве рядом с ним лежали два безжизненных тела, а его бесчисленные годовые кольца были залиты багровыми подтеками.

- Что же вы наделали, - тихо произнес Ночной Ловец, замерев на краю поляны.

Недалеко стояло трое его соплеменников. Двое парней его лет, братья Вольные. И коренастый мужчина в меховой безрукавке. Его годы расцвета подходили к концу, и сплетенные в парные косы волосы поседели. Но тело ни на гран не утратило звериной силы и быстроты, ни единой капли жира не пристало к рельефным мышцам, а ум лишь отточился с годами.

- Мы призвали к Силам Леса, брат мой, - величаво ответил ему Серый Клык.

- Вы убили людей, - печально произнес Ночной Ловец.

- Они сами пришли на наши земли, - невозмутимо произнес вожак оборотней. - И мы лишь следовали древним традициям. Которые выродившиеся слабаки и трусы забыли за долгие годы безмятежности.

Пока залившая колоссальный пень кровь неестественно быстро впитывалась в высохшую древесину, над ними и над центром поляны продолжали кружиться в бесконечном хороводе тени.

- Это не сила Матери-Земли или Великого Леса, - потрясенно произнес Ночной Ловец. - Это сила проклятых душ, непогребенных и умерших посреди чащи. Брат! Остановись! Ты хоть сам понимаешь, что творишь?

Серый Клык подошел на расстояние ладони к нему. Стального цвета глаза смотрели сурово и непоколебимо. И, хотя Ночной Ловец был выше седого оборотня на четыре пальца, но сейчас ему показалось, что могучий вожак буквально нависает над ним. Инстинкты и чувства зачастую сильнее простого зрения, а в стае не размер давал право вести за собой соплеменников.

- Мне указали путь! - почти прорычал Серый Клык, и Ночной Ловец видел, как подрагивает челюсть вожака. - И, когда мы нанесем удар, то сама Сила Леса будет на нашей стороне! Мы защитим наше племя от пришлых на долгие годы.

- Кровью ты мир не создашь, - вкрадчиво произнес Ночной Ловец. - Не призывай смерть для жизни.

- Все уже решено, - Серый Клык сжал пальцами его плечо. - Встань с нами, брат. Тебя не должна волновать судьба жителей смрадных городов и отвратных деревень, живущих посреди этой… цивилизации. Мы кинем им кость, которой они займутся на долгие годы и позабудут о наших землях!

Ночной Ловец сбросил руку соплеменника. От резкого движения из внутреннего кармана безрукавки Серого Клыка выпала старинная монетка со вставшим на дыбы скакуном. Седой оборотень заметно напрягся, заметив его взгляд на деньгу, и стремительно подобрал плоский металлический кружок.

- Тебе стоит выбрать, на чьей ты стороне, - резко закончил Серый Клык. - Ты один из нас и потому просто отойди в сторону и не мешай, если тебе претит мой путь. Но если попытаешься вмешаться, то я щадить не стану.

- У каждого из нас своя правда, - непреклонно ответил Ловец. Солнечный день постепенно возвращался под полог леса. - Но твой путь запоздал на века. Долина не отгорожена от всего остального мира. Нам пора уже влиться в общество.

- Нам пора вспомнить, что мы вольные сыны леса и луны! - рыкнул Серый Клык и двинулся к лесу. Оба брата из его свиты, настороженно посмотрев на Ночного Ловца, последовали за вожаком.

Обращаться к Матери-Земле посреди этого проклятого древнего леса Ночному Ловцу хотелось меньше всего, но до опушки оставалось еще полчаса бега. А он не мог ждать.

«Мать-Земля дай мне силы и мудрости вывести племя из неспокойных времен в лучшее будущее, - прикоснувшись ко лбу, Ночной Ловец затем прижал ладонь к земле. - Дай мне знак, что я действую по твоей воле и не во вред своим соплеменникам. Ведь и чужие твои дети. И сеять раздор между нашими дальними родичами и твоими чадами есть зло. Сохрани меня и направь по правильному пути».