- Они исполнили ритуал с человеческим жертвоприношением! А ведь целое столетие мы не использовали магию крови. Надо узнать, кто рассказал им о древних церемониях, мать племени, выяснить, откуда они узнали, чтобы подобное не повторилось.

- Немногие в племени еще помнят кровавые призывы, - согласилась шаманка.

- И я видел в руках Серого Клыка старинную монету. И ее хранит у себя тот, кто сильнее всех остальных, вместе взятых, ненавидит любые символы чужаков! - он не заметил, как дрогнула палочка в руках шаманки, испортив выводимый в золе символ гармонии. - Не мог ли он попасть под их влияние? Ведь его просто могут использовать, и он поведет нас к гибели, следуя чужой указке.

- Я всегда говорила твоей матери, что из тебя вырастет достойный лидер, - печально произнесла Серебряная Метка. - Благородный и справедливый. Но сейчас время, которое требует иных решений. Решений, за которые, быть может, нас осудят потомки. Но они не живут здесь и сейчас.

Ночной Ловец  вскочил на ноги:

- Мать племени, неужели ты в курсе происходящего? - за тяжелым и приторным духом благовоний он почувствовал запах братьев Вольных. - Так это ты открыла им древние знания?

Шаманка Матери-Земли кинула в ближайшую чашу горсть высушенных цветов. Трава и бутоны вспыхнули, вмиг заткав хижину бурой пеленой дыма. Опьяняющий туман тут же обволок Ночного Ловца, пробрался со вздохом в его нутро.

- Не сопротивляйся, сын мой.

Сознание начало меркнуть. Из углов хижины к нему двинулись две неотчетливые фигуры. Ночной Ловец неловко увернулся, чувствуя, как отказывают в послушании его собственные ноги.

- Останься в стороне, и, быть может, именно ты в будущем поведешь племя к свету, - слова шаманки рождали в разуме оборотня смутные образы, несущие мрак и тлен. - Но сквозь сумерки дорогу проложу я.

Пара рук подхватила его, не дав упасть на шкуры, и мир исчез.

Торговый тракт к северу от Парнавы.

Александр обмотал ладонь тряпкой и стащил за ручку с огня небольшой походный чайник. В чашку с парой ложек местных травок полилась парящая струйка воды. Рядом уже ждал ломоть хлеба и пластики солонины.

Его товарищам привал не требовался, да и сам он вполне скоротал бы ночь в трясущемся по ухабам экипаже, но вот лошадям был нужен отдых. Так что, едва солнце начало опускаться за горные пики, Лакрош натянул поводья, и их экипаж остановился чуть в стороне от тракта, под семью громадного дуба.

Сидя в несущейся по дороге карете, легко было забыть, что находишься вдали от цивилизации. И лишь теперь, остановившись на ночлег, Александр ощутил, что оказался посреди бескрайнего и враждебного для пришлых мира.

Он уже не в первый раз ночевал в лесу. Успел пройти долгий путь по летним лиственным равнинам Вольных Городов - царству яркой зелени, щебечущих птичек и звонких ручьев, углубился в чащи на границе со Второй Дугой, сбегал от преследования по сосновым долам. Но именно сейчас, под сенью этого леса, он почувствовал себя чужим, незваным гостем, потерявшимся в недобром крае.

Шелест ли это падающих пожелтевших листьев или же доселе безмолвные деревья встречали его негодующим шепотом? Мрачные лесные исполины вперяли в спину тяжелые взгляды темных дупел, тени скользили по ветвям, замирая, нависая над головой и тут же исчезая, лишь стоило к ним повернуться. Хотелось даже не спрятаться - никто не скроет тебя от чащи - а сжаться и стать маленьким и незаметным, чтобы темные, холодные крылья беды пронеслись мимо.

- Не нравится мне это место, - напряженно пробормотал он, придвигаясь поближе к жару костра.

- Поверь, это абсолютно взаимно, этой чащобе ты тоже не приглянулся, - усмехнулся Сол, подбрасывая в огонь ветку из заранее собранного хвороста. - Люди и прочие разумные существа тысячи лет назад покинули гостеприимный дом леса и теперь сами по себе. Мы здесь чужие и среди живущих по иным законам существ.

- И кто здесь может обитать? - не подумав, спросил Александр, бросая в кусты подгоревшую корку хлеба, и тут же понял, что на самом деле не горит желанием узнать подробности.

- Первозданных колдовских существ здесь быть не должно, - тут же начал словоохотливый костяк. - Слишком близко к городам и селениям. Для них это не истинный Лес, а ухоженный столичный парк, куда то и дело забредают лесорубы, грибники и охотники. Кто здесь некогда жил, тот давно вымер или был истреблен первыми поселенцами. Лишь изредка встречаются разные недружелюбные твари, забредшие из Высшей Дуги или случайно выжившие в дремучих уголках возле самых гор. Но это из настоящих, «природных» существ, а в таких местах больше любят околачиваться существа, порожденные уже разумом.

- Ты это о чем? - не по своей воле заинтересовался Александр.

- Вот представь давние времена, - Сол уселся поудобнее на камне. - Тысячи лет назад, когда первые люди, или гномы, или прочие двуногие любители огня и орудий сюда еще не добрались. В лесах тогда жили малые народцы, лесные духи. Само их существование было магией. По своей природе они не злобны и в большинстве своем не отличаются от обычных лесных зверюшек. К этим народцам относятся всякие дриады, ведуницы, сильвы, лесные огоньки и вся остальная ересь.

Александр легко смог представить тот утраченный мир. В этот миг перед ним предстал призрак былого Леса. Он услышал плеск русалок в пруду и колокольчик серебряного смеха играющих в ивняке наяд, увидел снующих над болотами огоньков и прячущихся в дуплах фей.

- Но затем сюда явились якобы «разумные» старшие народы, - фыркнул Сол. - И я не только про людей. Даже эльфы, вечно кичащиеся своим родством с лесом, те еще эксплуататоры природы. Троллю никогда не придет в голову вырвать дерево или разрушить скалу только из-за того, что ему не понравилась композиция. А эльфа не заботит естественность, он, как и гномы - не в укор тебе, Лакрош - готов срубить осину, если она растет не на той стороне изумительной лужайки или потому, что он сам хочет устроить тут дивный фонтанчик. Если дриадам не по нраву роща, они найдут себе другую, а вот если человеку приспичит выкопать пруд - он выроет его прямо посреди чащи и плевать ему на всякую там экологию. Так о чем это я? Ах да, наши разумные собратья устроили геноцид малым народцам. Но ведь эти колдовские существа жили, поглощая окружающий эфир, тем самым не давая ему накапливаться в природе. Только вот когда они исчезли, магическая энергия из этих земель никуда не делась. Угадай, что случилось дальше?

- Эфир нашел себе другой выход?

- Десять очков Алексу! В селах мелкие ведьмы или колдунишки черпали из энергетического поля и заставляли скисать молоко у соседа, насылали бородавки на слишком красивую золовку или за пару монет колдовали дождик на поле батрака. Приплетем еще сюда всяких отшельников, друидов и жрецов, удалившихся подальше от бестолковых скоплений народа. Все они забирали свою часть эфира. Но остальная-то энергия продолжала оставаться бесхозной! Вот тогда и полезли всякие демоны, нечисть и нежить…

Мираж светлого и чистого Леса исчез. На смену ему вернулась туманная дымка, поникшие черные сучья над головой и далекое карканье стаи ворон. Иллюзии ушли, быть может навсегда, и горе тому, кто по-прежнему верил в сказки.

Из непроглядной кроны вниз, на плечо Александра, посыпалась труха. За деревьями зашуршали листья. В глубине чащи на мгновение сверкнули зеленые огоньки, а затем исчезли в темноте.

«Да ну, это просто светлячки», - решительно, но куда как неуверенно заявил Александр сам себе.

И не только он чувствовал гнетущую обстановку. Пусть Сол беззаботно болтал, но Лакрош частенько неподвижно замирал, впадая в транс и сканируя округу. А еще вампир то и дело потирал дыры на сюртуке, словно его беспокоили не совсем затянувшиеся раны.

«Лакроша ведь уже пару раз пристрелили, - тревожно подумал Александр. - Его ударила молния, он пережил падение дирижабля. Надеюсь, ему хватит выдержки, чтобы не сорваться и продолжить сидеть на своей диете из крови зверьков».